Владимир Михайловский - Случайные помехи (Главы из повести)

Владимир Михайловский

СЛУЧАЙНЫЕ ПОМЕХИ

(Главы из повести)

...Здесь, в Тристауне, он поселился в заброшенном домишке на городской окраине. Собственноручно прибил вывеску: "Часовых дел мастер. Ремонт и сборка часов по вкусу клиента". На вывеске сам же намалевал усатого молодого человека, который жестом факира выхватывает из ничего, из воздуха пару часов. Лицо молодого человека получилось свекольно-красным, а один ус явно длиннее другого. Если говорить по правде, художником он был никудышным. Подходящую для себя профессию он долго обдумывал загодя и решил, что часовщик - самое надежное. Ведь едва ли не все люди пользовались часами - в сущности, нехитрым, даже примитивным прибором для измерения времени. Врожденного чувства времени, без которого он себя не мыслил, у них не было. Занимаясь ремонтом и сборкой часов, он решал сразу несколько необходимых проблем. Во-первых, он мог заработать на безбедное существование, не прибегая к помощи аппаратуры, которая могла бы привлечь нежелательное внимание. Во-вторых, у него естественным образом завязывались контакты с местными жителями, для которых он по пршествии времени стал своим. В-третьих - и это главное,- будучи в безопасности, он мог без суеты готовиться к выполнению возложенной на него миссии. Частенько, проходя мимо распахнутых настежь дверей мастерской, тристаунцы видели, как в глубине ее, склонившись над столом, возится с микроскопом и детальками часовщик. Откуда им было ведать, что занимается старик вовсе не часами, а прибор с микрометрическим винтом и тубусом - вовсе не микроскоп?.. ...Планета, как и предполагалось, оказалась чрезвычайно богатой рудами и минералами, так что с загрузкой синтезатора никаких проблем не возникло. Ему предстояло собрать из выращенных деталей два небольших аппарата, чем он и занимался в течение долгого, времени. Таиться от любопытных, как и все провинциалы, тристаунцев не следовало это только навлекло бы подозрения. Потому он, тонкий психолог, и действовал в открытую. Аппараты, которые он в конце концов собрал, резко отличались друг от друга как по назначению, так и по внешнему виду. Форму, впрочем, он мог придумать любую - она определялась только его собственной фантазией. Первый прибор - мыслепередатчик - имел сравнительно небольшой радиус действия, три-четыре километра в земных единицах. По его расчетам, для первого опыта этого было достаточно. Со вторым аппаратом-усилителем-дело обстояло сложнее. Если передатчик должен был до конца находиться при нем, то усилитель следовало отправить в космос на расстояние не менее трехсот тысяч километров. Оба прибора он собрал давно. Усилитель вышел компактным - чуть побольше булавочной головки. Однако что делать дальше? Вывести его на орбиту с помощью малой ракеты? Вроде бы неплохо, и такая возможность у него имелась. Но запуск необычной, пусть даже и малогабаритной ракеты, обязательно заметят, а это может вызвать самые нежелательные последствия. Долго размышлял он, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, даже бессонницу нажил. Бродил по городу, здоровался с многочисленными знакомыми, заглядывал то в стереотеатр, то в речной порт, то на аэродром - своего космодрома у Тристауна не было. Слетать к океану, где расположен ближний космодром, и, наметив подходящий рейс, пристроить в корабле усилитель? Опасно: прибор могут случайно повредить или, того хуже, обнаружить и взять для исследования... Это риск, а риск следовало если не устранить, то хотя бы свести к минимуму. Его задание состояло из двух этапов. Первый - проверить эффективность воздействия мыслепередатчика на землян. Второй-если прибор произведет ожидаемый эффект, сообщить на материнскую планету. Для этой цели необходимо вывести усилитель подальше в космос. Между тем время, отведенное для выполнения операции, истекало. Он ощущал это по внутреннему своему биоритму, без всяких часов, хотя в последние годы мастерил их с большим увлечением. Он был уже близок к отчаянию, когда делу помог случай. Однажды он возился у токарного станка, вытачивая детали клепсидры - прибора для измерения времени, которым пользовались древние греки. Он вычитал его описание в каком-то пыльном фолианте. Звякнул колокольчик. В лавку вошел широкоплечий молодой человек в новенькой, с иголочки, форме слушателя Звездной академии. - Чем могу служить? - привычно обратился к нему старый часовщик. - Увидел витрину и залюбовался вашими часами... Нигде не встречал таких. - Что ж, смотрите,- широким жестом обвел помещение хозяин.- Может быть, какие-нибудь вам и подойдут. Молодой человек медленно прошелся вдоль прилавка. - Очень любопытная работа...- пробормотал он.- Эти... Эти... И вот эти! Часовщик вежливо улыбнулся. Но улыбка была какой-то странной, вроде приклеенной. Впрочем, курсант, занятый хитроумными механизмами, не обратил на нее внимания. Часы и впрямь были удивительные! Разных форм, размеров, основанные на различных физических принципах, все они шли, и все показывали абсолютно одинаковое время, что являлось лучшим доказательством их высокого качества. - Откуда такое великолепие, разрешите поинтересоваться? - спросил посетитель после продолжительной паузы.- Кто ваши поставщики? Может быть, венериане? - Самый частый вопрос,- заметил часовщик, погладив седую окладистую бороду.- Нет у меня поставщиков. Все эти часы собрал я сам, вот этими руками. - Удивительно! - воскликнул курсант.- Я в свободное время сам увлекаюсь точной механикой, электроникой, кой-чего мастерю. Но такое!.. Это просто чудо. - Не чудо - многолетняя практика,- скромно поправил старик и вдруг круто изменил тему разговора: - Бьюсь об заклад, вы не местный житель. - Как вы угадали? - Немножко наблюдательности. Выговор у вас не тристаунский. - Верно. Решил вот немного попутешествовать. Завтра улетаю. - Далеко? - На Луну. У часовщика перехватило дыхание. Продолжая ничего не значащий разговор, он лихорадочно размышлял. Ведь Луна удалена от Земли на расстояние почти четыреста тысяч километров - идеальный вариант! - И долго намерены пробыть там? - Дней пять. "Отлично. Больше мне и не нужно",- подумал старик. - Я не спрашиваю, какие могут быть на Луне дела у молодого человека,- как бы между прочим произнес он.- Но с большой долей вероятия можно предположить - ваш полет связан с красивой девушкой. - На сей раз промашка! - рассмеялся курсант.- Девушки, увы, пока нет. - Ну, сегодня нет - завтра появится. Дело, как говорится, молодое,утешил часовщик, у которого уже созрел план.- Послушайте меня, пожилого человека: женщины - народ весьма загадочный и капризный. Знаю по собственному опыту. Ведь до того, как осесть в Тристауне, я колесил по белу свету, хлебнул, как говорится, всякого. - На Земле? - Не только. Побывал и на других, освоенных вами планетах... Они мало чем отличаются друг от друга. Что-то неприятно царапнуло слух молодого человека, ко что именно - он не мог уловить. А голос часовщика продолжал монотонно журчать. На какое-то время посетитель отключился, затем до его слуха донеслось: - Между прочим вы, люди, я имею в виду, молодые люди, склонны недооценивать роль психологического момента, воздействия посторонних влияний на психику, сознание... Да и вообще, не кажется ли вам, что человеческая цивилизация получила явный крен в сторону техницизма, бездушия, что ли?.. - Я не философ,- пожал плечами курсант, стараясь преодолеть смутное ощущение беспокойства.- Но мне известны люди, согласные с вами. - Вот как! Кто же это? - Например, одна моя знакомая, медик по специальности. - Отлично. Я рад, что у меня есть единомышленники. Знаете, в психической жизни мыслящего существа таится масса непознанного. Но это я так, к слову... Сердце красавицы склонно к измене,- неожиданно пропел он довольно приятным, хотя и слегка дребезжащим дискантом, и курсант мимоходом подивился абсолютности его слуха - словно бы прозвучала механическая запись профессионального певца, который, правда, не в голосе.- Знаете, молодой человек, вы очень нравитесь мне. Подарю-ка вам образчик своего товара. Самый лучший! - Зачем? Я не могу... - Нет, нет,- перебил старик, замахав руками.- Я просто хочу, чтобы вы меня не забыли, когда "несетесь эа десятки парсеков от своей планеты, а меня уже не будет в живых. Я, увы, довольно стар. Износился, как говорится... - Современная медицина... Старик покачал головой. - Думаю, даже клиника Женевьевы Лагранж не в силах продлить мои дни. - Вы знакомы с Лагранж? - Откуда мне знать ее? - удивился старик.- Я человек простой. Только читал о ее клинике, где делают чудеса. И о ней самой, восходящем светиле медицины и биокибернетики... Но кто на Земле не читал или не слышал о Женевьеве Лагранж? - Когда я говорил об одной моей знакомой, то имел в виду именно ее. Вот, поглядите! - Курсант вынул из кармана кителя фотографию и протянул старику. - О, красавица! Про таких можно слагать стихи... Курсанта охватила странная апатия. Ему давно пора бы подняться и уйти. На сегодня намечена уйма дел, нужно приобрести маску для студенческого маскарада, который должен состояться на Луне, потом еще к океану он собирался слетать. Однако подняться и выйти из лавки не было сил. - Мне кажется, основной ваш недостаток состоит в том, что вы чрезмерно застенчивы,- словно издалека донесся до курсанта голос часовщика.- Нет, я не сомневаюсь в вашей личной храбрости, свидетельство чему - форма, которую вы носите. Я о другом - об отношениях с женщинами. Ну, угадал? Можете не отвечать-по лицу вижу. И тут я могу помочь. Удивлены? Сейчас поясню, о чем идет речь. Предположим, вы знакомитесь с интересной женщиной. Она вам нравится, но мучает вопрос: пользуетесь ли у нее взаимностью. Реальная ситуация? - Пожалуй. - Идем дальше. Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно знать, каково ее настроение. Если превосходное - значит, больше шансов на взаимность. Если же нет - значит, вы ей безразличны. Логично? - Логично,- кивнул молодой человек,- но как узнать настроение? - Вот мы и подошли к главному,- решительным тоном произнес мастер.- Вам необходим иннастр, индикатор настроения. Вещь это редчайшая. Но для вас я постараюсь. - Никогда не слышал о таком приборе. - Немудрено. Часовщик подошел к двери, звякнул щеколдой. - Я сделаю для вас иннастр в форме наручных часов. Это удобно - вы никогда не расстанетесь с ними, и циферблат в любой момент даст ответ на волнующий вас вопрос. Курсант поднялся со стула и сделал несколько шагов по комнате, разминая затекшие от долгого сидения ноги. - А как, собственно, им пользоваться? - Я все объясню завтра, когда придете за подарком. А теперь извините старика за нескромный вопрос: вам нравится Женевьева Лагранж? Вы любите ее? Спрашиваю отнюдь не из праздного любопытства. Итак? - Люблю ли я Женевьеву? Пожалуй, нет,- покачал головой курсант.- Скорее, просто испытываю симпатию к ней. - Превосходно. А она? - Может быть. - Отменно! - щелкнул пальцами часовой мастер.- В таком случае, прошу оставить до завтра ее фотографию. - Но я думал, профессия колдуна исчезла еще в средние века. - Нет, мой молодой друг,- рассмеялся часовщик.- Все гораздо проще. Я хочу выгравировать ее портрет на внутренней крышке часов. Поверьте, это будет одна из самых превосходных гравюр на свете, которой не устыдился бы и сам Альбрехт Дюрер... Курсант протянул часовщику фотокарточку Женевьевы - пышноволосой молодой женщины с сосредоточенным выражением лица. - Вы добрый человек. Не знаю, как и благодарить вас. - А знаете, я делаю вам подарок не совсем бескорыстно. Если часы вам понравятся, вы расскажете о них другим, даже на Луне. Реклама - двигатель торговли. Курсант наконец вышел из лавки и направился к гостинице, расположенной в центре Тристауна. Шагал рядом с ручейком бегущей ленты, поглядывая на разнокалиберные дома, выстроившиеся вдоль улицы. Близ перекрестка на лужайке мальчишки гоняли мяч, используя в качестве ворот два небрежно брошенных на землю школьных ранца. - Давай пас. Сережка!-донесся пронзительный голос, это кричал кто-то из нападающих. "Вот уж не думал, что в эдаком дальнем углу тезку повстречаю",- подумал курсант. Впечатления от встречи с часовым мастером никак не желали выстроиться в линию. Что-то продолжало беспокоить. В памяти всплыло: "На других, освоенных вами планетах" - так, кажется, сказал старик. Кем это, собственно, "вами"?., "Заговаривается дед,- подумал Сергей.- Но вообщето милый, доброжелательный человек. Философствует довольно любопытно. Большой мастер своего дела. Такие часы изготовил- глаз не оторвать! Что на витрине, что в лавке. Какая выдумка!" Потом мысли его приняли другой оборот. Как это можно сконструировать прибор, который бы показывал настроение собеседника? Впрочем, эмоции человека связаны с определенными биотоками в головном мозгу. Ток вызывает электромагнитное поле. Пусть слабое - это непринципиально... Он размышлял, глядя на играющих мальчишек, пока пестрый мяч не подкатился к ногам. Поддел его носком и ударил с такой силой, что мяч свечой взмыл в темнеющее тристаунское небо под восторженные крики игроков. Помахав им на прощанье рукой, Сергей Торопец двинулся дальше.