* * *
Пословица гласит: человек предполагает, а космос располагает. Мог ли Сергей подумать, что заурядный рейс Земля - Луна окажется так богат событиями? Как узнал он о первой тревожной радиограмме, носившей неофициальный характер? Еще сидя в пассажирском кресле, Торопец почуял: на борту происходит что-то неладное. Он обладал, как и положено учлету Звездной, обостренной интуицией на возможные нештатные ситуации. Однако никак не мог определить, в чем, собственно, дело. То ли стюардессы начали двигаться по проходу чуточку быстрее обычного, то ли в их негромких голосах, предлагающих пассажирам карамельки да прохладительные напитки, прорезались неощутимые для других нотки нервозности. А ведь полет, казалось, проходил нормально. После активного участка пассажиры, приведя противоперегрузочные кресла в удобное для себя положение, лениво перелистывали журналы, дремали, что-то набрасывали в путевых блокнотах. Две дамы впереди Сергея оживленно беседовали о том, каким спектаклем откроет лунный театр свой новый сезон. Сергей понял, что обе они - коренные жительницы Луны. Одна другой наперебой жаловалась, прерывая захватывающую театральную тему, как тяжело пришлось на Земле, где вес каждой из них увеличился ровно в шесть раз. Слева от Сергея сидела девушка. Лицо ее показалось знакомым, однако он никак не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах ее видел. Не обращая на соседа внимания, она со скучающим видом съела апельсин, затем надела наушники, и взгляд ее стал отрешенным. Торопцу оставалось только гадать, что она слушает и видит: бродит одна по необитаемому острову? А может, просто наслаждается хорошей стереомузыкой? Тогда-то, собственно, все и началось... Стюардессы, как всегда, курсировали по проходу - среди сотен пассажироь всегда находился кто-то, требующий повышенного внимания. Одна окликнула другую, и в голосе ее Сергей уловил тревогу. Правда, он не придал этому значения. И зря, как выяснилось немного позже. Девушка, сидевшая рядом, Сергею определенно нравилась. Когда она усталым жестом сняла старомодные наушники и положила их на колени, он решился заговорить с ней. - Вы лунянка? - Будем считать так.- Она выразительно покосилась на иллюминатор, за которым не было, да и не могло быть ничего, кроме черного неба. - А я землянин,- произнес Сергей, но его слова повисли в воздухе. "Почему ее лицо так знакомо?" - мучил Торопца вопрос, но ответа он не находил. Девушка потянулась, чтобы опустить на иллюминатор жалюзи, и наушники соскользнули с ее колен на пол. Сергей нагнулся, она тоже, они столкнулись лбами. Он, покраснев от смущения, протянул ей упавший предмет. - Благодарю,- впервые улыбнулась девушка.- Знаете, у вас хорошая реакция. - И у вас не хуже. - Мне положено. - Почему? - Я спортсменка. - Боже мой, Рита Рен! - осенило его.- Как я мог не узнать вас! Девушка пожала плечами. Рита Рен была знаменитой гимнасткой, он неоднократно видел ее на экране видео, и надо же - так опростоволосился! Торопец представился, и через несколько минут они уже болтали как старые знакомые. О спорте, поэзии, будущем человечества... По широкому проходу в сторону пилотской кабины бежала взволнованная стюардесса. Торопец обратился к ней: - Что случилось? - Ничего-не случилось, пассажир,- ответила она.- Вы же по табло видите все в порядке. - Может, кому-то плохо? - предположила Рита Рен. Сергей поднялся и, игнорируя внезапно вспыхнувшую надпись на табло "Ходить по салону, категорически воспрещается!", направился в капитанский отсек. Корабль, как и положено на давным-давно освоенной трассе, вел киберпилот. Капитан сидел, глядя на пульт неподвижным взглядом. Был он отчего-то хмур и, похоже, не очень удивился, увидев перед собой звездного курсанта. - Что, коллега, не сидится? Заходи, заходи. Погляди на мое корыто. Из ранних серий кораблик, устарел безнадежно. Воюю с начальством, чтоб эту посудину модернизировать. Хотя в работе она все еще ничего, как сам видишь. Не опасайся, учлет, надежный фрегат,- хлопнул он ладонью по пульту.Дотащит нас до Луны, и точно в срок. Торопцу показалось, что капитан многословием старается скрытв растерятюсть. Глаза его суетливо бегали, чаще всего задерживаясь с какой-то опаской на стоящем перед ним приемном аппарате. - Если что на борту не в порядке, можете располагать мной, капитан,неожиданно для себя произнес Торопец.- Этот класс кораблей я хорошо знаю. - Ишь ты, какой прыткий,- усмехнулся капитан.- За предложение спасибо, только едва ли ты...- не договорив, он резко переменил тему.- Сам-то откуда? - Землянин. - Где был-то на Земле в последний раз? - В Тристауне. - Что?! Торопец решил, что капитан недослышал. - Городишко такой есть, в Юго-Восточном регионе. Слыхали? Вместо ответа капитан быстро придвинул руку к кобуре лучемета, висевшей на боку. Торопец сделал вид, что не заметил угрожающего жеста. - В чем, собственно, проблема, капитан? Тот окинул Сергея подозрительным взглядом и, видимо, успокоенный, пробурчал: - Послушай, курсант, возвращайся-ка лучше на свое место. У меня-то все в порядке, а у тебя как? Голова не болит? - Нет,- машинально ответил Торопец, удивленный неожиданным вопросом. В этот момент заработал приемник. Из щели дешифратора поползла лента. Капитан, продолжая коситься на незваного гостя, жадно просмотрел довольно длинный текст радиограммы, затем ладонью стер пот с лица и тяжело вздохнул. - Послушайте, капитан,- сказал Торопец.- Я выпускник Звездной, осталась преддипломная практика. И, по положению, находясь в любом космическом корабле, имею право... - Спокойнее, парень,- перебил его капитан.- Я знаю законы не хуже тебя. В отсек заглянула запыхавшаяся стюардесса. Она переминалась с ноги на ногу, явно желая что-то сказать, но не решаясь при пассажире. Наконец, скользнув глазами по его новенькой форме, спросила: - Есть еще радиограммы? - Есть. - И что? - Плохо. Зона безумия вокруг города расширяется. Но пассажирам не сообщать. Обе радиограммы носят неподтвержденный характер. Они, так сказать, приватного свойства. Торопец, ничего не понимая, переводил взгляд с капитана на стюардессу. Когда девушка ушла, он в сердцах махнул рукой и также повернулся к выходу. - Погоди, курсант,- остановил его капитан.- Дело есть. Торопец присел, ожидая, что скажет капитан. Происшедшее явно нуждалось в пояснениях. - Случилось, браток, страшное. И кто знает, не останется ли эта старая калоша одним из немногих обиталищ людей, которые не поражены безумием. Капитан протянул первую радиограмму, а когда Торопец внимательно прочел ее, продолжил: - Теперь понимаешь, почему я насторожился, узнав, что ты только что из Тристауна. А вдруг, думаю, он тоже поражен этим безумием и оно заразно?.. Тогда всем на борту крышка, из корабля не выпрыгнешь... Четверть века вожу эту посудину по одному и тому же курсу. Начал на ней работать, когда тебя небось еще и на свете не было. Так что прости уж, я с тобой на "ты". - Пустяки. - И четверть века дружу с приятелем, который послал радиограмму. - А где он работает? - В центральной диспетчерской Южнополярного космопорта. У нас в традицию вошло - когда я в полете, разговариваем с ним, обмениваемся информацией. Мне ведь скучно тут сутками болтаться, все отработано, вообще этот маршрут давно на полную автоматику переводить пора... - Свяжитесь с ним по прямой, переговорите. - Пытался,- вздохнул капитан,- не получается. Можно только предположить, что у них там сейчас творится! Торопец попросил вторую радиограмму. Она оказалась еще тревожней. В Тристауне и его окрестностях происходит нечто невообразимое. Район поразила вспышка безумия. Люди бегут из города, при этом вступают в смертельные схватки друг с другом, пытаются покончить с собой. - Когда ты ходил по Тристауну... Замечал какие-нибудь признаки? - Нет. Тристаун - тихий, зеленый городок. - Но люди там какие? - Обычные. Доброжелательные, спокойные,- ответил Торопец, припомнив старого часовщика. - А что ты там делал, если не секрет? - поинтересовался капитан. - Решил посмотреть те края. Мелодично ударил гонг. - Скоро Луна, сказал капитан. - Ступай на место, пристегнись, как положено. Сейчас будем маневрировать перед посадкой.
