Я разгадал загадку бытия,
и мир вокруг стал приторным и пресным.
Я знаю всё. И лишь одно, кто я,
мне до сих пор всё так же не известно.
1
Эти люди в прорезиненных фартуках со шлангами в руках всегда выходят на сцену последними. Все улики уже собраны, место тщательно осмотрено, свидетели опрошены. Остаётся только смыть с асфальта кровь, чтобы засохшие бурые пятна не будоражили воображение обывателей, и снять жёлтые ленточки ограждения. После этого мне будет позволено уйти.
Я жду, отмечая про себя, что испытываю непозволительное нетерпение и даже желание самому схватиться за работу, чтобы поскорее убраться отсюда. Нельзя. Нам не разрешено вмешиваться. Вербальные контакты допускаются, но не поощряются. Да и толку от них, собственно, никакого, поскольку можно говорить лишь на отвлечённые темы. Любые советы, замечания и даже обобщения, относящиеся к делу, рассматриваются, как грубейшее нарушение, за которым следует неизбежное и строгое наказание. Могут поставить читать проповеди в церкви или отправить на какую-нибудь киностудию в качестве сценариста. И получить прощение будет далеко не просто. Поэтому мы терпим и молчим, наблюдая и добросовестно строча наверх подробные, но бесполезные отчёты. И ждём следующего случая.
Почему это происходит, никто не знает, и, следовательно, делать исправления в схеме бессмысленно. Эксперименты, конечно, периодически проводятся, и учёные лбы выдвигают новые теории регулярно. Бывают даже моменты, когда мы начинаем думать, будто нам удалось нащупать верный путь, угадать. А потом снова появляются люди со шлангами в руках. И летят чьи-то головы, и в высоких кабинетах делаются перестановки. Не в моих правилах обсуждать действия начальства, но я бы на их месте, ей богу, уже давно бы смешал фигуры на шахматной доске и начал бы другую партию. Надеюсь, им там виднее, что правильно, а что нет.
- Закурить не будет?
- Не курю.
- Бросил?
- И не начинал.
- А хамить-то не надо бы, папаша.
«В случае проявления агрессии со стороны объекта наблюдения необходимо уклониться от дальнейшего контакта одним из следующих способов»...
Я выбираю четвёртый из зазубренносго наизусть обширного списка.
Убедившись, что тело мягко и без повреждений легло на землю, я осматриваюсь и иду по тропинке, ведущей через парк к ближайшей станции метро.
2
Почему-то сигареты всегда заканчиваются неожиданно. Сколько их ни покупай, как ни следи за состоянием последней пачки — бац, и нету больше в ней ничего. И нужно одеваться, и спускаться в вонючем лифте на первый этаж, и плестись потом до круглосуточного киоска. И хорошо ещё, если без приключений. В прошлый раз, например, без которых не обошлось.
Стас поморщился от совсем свежих ещё воспоминаний и, выходя из прихожей в подъезд, положил во внутренний карман паспорт, мирно лежавший на полке рядом с телефонным аппаратом.
Захлопнув за собой дверь лифта, он на ходу, по мере продвижения к выходу из подъезда, застегнул пуговицы пальто и надел перчатки. Меры необходимые, так как на улице было что-то около минуса двадцати с хорошим ветерком. И пяти минут хватит, чтобы обледенеть.
Фонарь светил тусклым жёлтым светом, и окна в соседних домах явно свидетельствовали о том, что время уже совсем не детское. Нужно побыстрее заканчивать эту вынужденную прогулку и возвращаться в тёплую прокуренную квартиру, к экрану монитора, где только и кипела ещё разумная жизнь. Пару бутылок пива, впрочем, прихватить будет не грех.
Стас просунул купюры в амбразуру киоска и получил взамен заказанный товар в пластиковом пакете и мелочь сдачи.
- Конец света уже наступил, - послышалось над самым его ухом.
Обернувшись, он сразу признал в говорившем того типа, который торчал целыми сутками возле метро, смущая граждан различными религиозными небылицами и пророчествами. Стас высыпал в его послушную в рваной вязаной перчатке ладонь мелочь.
- На вот. Купи себе чего-нибудь сладкого. Или солёного.
Мужчина принял деньги с охотой, но отступать от намеченного плана не собирался.
- Ангелы мертвы. И Бог покинул нас. А мы продолжаем делать вид, что ничего не случилось.
- Да ладно, - отмахнулся Стас. - Бог умер две тысячи лет назад, чтобы воскреснуть и истребить всех наших врагов. В умных книжках про это написано.
- Сказки! - не смутился мужчина. - Для дураков.
- Ты что-то конкретное знаешь или просто треплешься?
- Дьявол выиграл эту битву. Но положение ещё можно спасти.
- Ну, уж если сам Бог не справился, то нам-то куда? «Калашей» он по-твоему испугается? Или «Стингеров»?
- Истина — вот наше оружие. Только она способна победить. Слово сильнее пули.
- Какое слово?
Стас начал злиться на себя за то, что ввязался в этот бессмысленный разговор. Нужно просто повернуться и уйти.
- Какое слово? Которое? Их в русском языке — более ста тысяч.
- Освободиться от морока лжи, от наваждения. С чистого листа. Незамутнённым взглядом.
Человечек зачастил рубленными фразами, как из пулемёта.
- Ты бредишь. Готов поделиться с тобой пивом. Только отъебись.
Стас вытащил из пакета одну из двух купленных бутылок. Тип жадно схватил её, открыл зубами и опрокинул, вставив себе в рот. Как пионер-горнист. Однако, едва жидкость перекочевала в его желудок, он вернулся к прерванному занятию.
- Заповеди — ложь. Моисей служил на побегушках у дьявола. Был его шестёркой.
- Эк тебя плющит, - посочувствовал Стас. - У тебя дом-то есть? Родственники какие-нибудь?
- И Авраам не приносил в жертву своего сына. Он его всего-навсего хотел прикончить.
- Слушай, а пойдём ко мне? - Эта безумная идея вдруг показалась Стасу забавной. - Выпьем, закусим, а? Расскажешь мне подробнее о наших общих проблемах. Помоешься в душе. Хотя, от тебя вроде даже и не воняет.
- Пойдём, - согласился тип.
- Водки возьмём? - спросил Стас.
- Пожалуй, с неё и начнём. А для кульминации у меня есть кое-что поинтереснее.
Мужчина впервые за всю их беседу отвлёкся от проповеди на что-то бытовое, более привычное для обывательского мозга. Это что ли и было его целью — навязать себя для выпивки? Как бы потом не пришлось пожалеть, мелькнула запоздалая мысль.
При свете коридорной лампочки и без пальто мужчина окончательно превратился из бомжа в нормального интеллигентного человека. Разве что потрёпанного слегка долгой тернистой дорогой по лабиринту бытия.
- Тапочки дать?
- Если это не трудно.
Стас только усмехнулся.
- У тебя имя есть?
- Есть, но лучше меня называть «Номер Три». И своего имени мне, пожалуйста, не говори.
