Марк Клифтон - Устыдись, вандал !

Марк Клифтон

УСТЫДИСЬ, ВАНДАЛ!

Перевод с англ. И. Невструева

На одной из башен пустующего ныне марсианского космодрома висит набитый стружками скафандр.

Никто не знает, кто повесил его и что хотел этим сказать. Может, это было просто пугало, предупреждающее всех, идущих за нами следом?

А может, просто символ человеческого присутствия, как инициалы, вырезанные на стене великолепного древнего здания и словно говорящие: "Я слишком глуп, чтобы творить, но уничтожить могу. И вот свидетельство этому".

А может, это было символическое убийство: выражение чувства вины, такой огромной, что человек совершил экзекуцию над самим собой на месте преступления.

Капитан Лейтон увидел куклу в день нашего отлета. Первым его желанием было приказать немедленно снять ее и найти виновного. Однако гнев его угас, прежде чем были произнесены слова приказа.

В позе висящей куклы было что-то, пробившее даже закостенелый панцирь воинской дисциплины. Какая-то безмерная печаль, сожаление и чувство вины, переполняющей нас всех.

Трудно сказать, упал ли шлем скафандра вперед потому, что вандал не хотел набить туда больше стружек, или то было сделано сознательно, ради выражения доступными средствами переживаний всех членов экспедиции.

Капитан не приказал снять куклу, и никто не спросил его, нужно ли это сделать - даже вездесущий курсант, готовый на все, чтобы понравиться командиру.

Потому-то на опустевшем марсианском космодроме и висит старый скафандр - чучело человека со стружками вместо сердца, мозга и души.

В то время это казалось единственным логическим решением почти неразрешимой проблемы.

Доктор Ван Дам предложил его в своем памятном выступлении на Ассамблее ООН. Если он при этом и видел перед собой ряды лиц, заполняющих аудиторию, зрелище это не закрывало гораздо более величественной картины бездонной пропасти неба, усеянного звездами.

Возможно, он даже не отдавал себе отчета в политической неизбежности, постоянно смущающей людей. Во-первых, все сказанное им будет воспринято делегатами в категориях их собственных выгод. Во-вторых, слова его будут оценены в категориях интереса народа. В-третьих, с точки зрения выгоды, которую получат различные расовые, религиозные и тому подобные группировки. В-четвертых, как это может повлиять на отношения между малыми государствами и великими державами. В-пятых, будет ли проект способствовать сохранению статус кво так, чтобы находящиеся у власти остались на своих местах, создавая при том видимость прогресса, чтобы заткнуть рты вечно недовольной оппозиции. И наконец, на шестом, глубочайшем уровне (если кто-то вообще забирался так глубоко) могла появиться мимолетная мысль о том, что это будет благо для человечества.

Если доктор Ван Дам и понимал, что такого рода политическая действительность всегда берет верх над желаниями ученых, он никак это не показал. Говорил он так, словно все его мысли занимали звезды и извечные мечты человека об их достижении.

- Проблему можно охарактеризовать следующим образом, говорил доктор Ван Дам. - Есть некая граница, до которой можно развивать научные теории без проверки их на практике. Рано или поздно ученый должен представить свою теорию инженерам, которые беспристрастно проверят ее на практике.

Мы отлично знаем, что ракеты, используемые для предварительной разведки космоса, доставят насие дальше ближайших планет, поскольку время полета зависит от однажды приданной кораблю скорости. Если не найти решение этого вопроса, всей нашей короткой жизни не хватит, чтобы достигнуть ближайшей звезды. Не хватит и наших ограниченных запасов топлива. Мы должны научиться использовать как источник энергии наших кораблей космическую пыль.

Нам кажется, что мы уже можем получать ядерную энергию не из какой-то особой руды, а из любой материи. Мы считаем, что сумеем держать под контролем эту реакцию. Так говорит теория, но пока она не проверена на практике.

Мы не можем проводить подобные испытания на Земле из риска, что эксперимент выйдет из-под контроля. Не хотим мы использовать для этого Луну, поскольку она из-за небольшой силы притяжения слишком ценна для будущих межзвездных путешествий как незаменимая стартовая база.

Одним словом - тупик. Мы не можем продвинуться вперед без продолжения опытов, и в то же время не можем проводить их на Земле и Луне. Нужно искать новый испытательный полигон.

Недавно наши ученые окончательно доказали, что Марс мертвая планета, непригодная с точки зрения жизни, а также как источник минеральных ресурсов, поскольку наши хрупкие ракеты не годятся для перевозок в промышленных масштабах. Из-за разряженной атмосферы и отсутствия воды планета непригодна и для колонизации. Людям придется находиться там в герметически закрытых помещениях или в скафандрах. Короче говоря, совершенно бесполезная планета.

Но именно потому она бесценна для науки. Именно там мы можем проверить свою теорию, не подвергая человечество опасности. Мы считаем, что сумеем начать ядерную реакцию в обычном камне и получить постоянный источник энергии. Мы верим, что сможем не допустить взрыва.

Если даже многочисленные опыты, которые потребуется провести, приведут к радиоактивному заражению или даже постепенному уничтожению планеты, выигрыш будет неизмеримо больше потери этой никуда не годной планеты.

Последняя фраза вызвала движение в зале: что-то среднее между дрожью страха и восхищением отвагой человека, приносящего целую планету в жертву науке. Видимо, их удивило, что мы зашли так далеко.

После недолгого раздумья пришло чувство облегчения. Вот простое решение вопроса! Перенести подальше от Земли не только эксперименты Ван Дама, но все испытания ядерных устройств. Успокоить страхи и заставить заткнуться тех гуманистов, которые предпочитают обречь человечество на застой, чем рисковать его будущим. С их точки зрения это может принести одни выгоды. И если кто-то из присутствующих вообще думал в этих категориях, решение могло быть выгодным для всего человечества.

- Я не верю в чудеса, - продолжал доктор Ван Дам, когда зал успокоился, - но положение этой планеты, такой далекой, что потребовался большой прогресс науки, чтобы до нее добраться, и вместе с тем достаточно близкой, чтобы можно было использовать ее для нового прыжка в науке - кажется чудом.

Это для тех, кто ищет санкции высшей силы для оправдания того, что все равно требовалось сделать.

А теперь я спрашиваю: согласны ли народы мира, чтобы мы использовали для научных целей этот такой убогий и со всех иных точек зрения бесполезный естественный полигон, который тысячелетия ждал, пока нам понадобится?