Сергей Герасимов
Наедине с собой
На планете начинался рассвет и Стажер следил как медленно наливаются светом метелки огромных пальм, напоминающих земные банановые, как полощет ветер верхушки листьев (каждый лист по тридцать футов в длину, а то и больше; все листья разорваны на концах в бахрому) как вырастают из тумана мягкие абрисы дальних гор, как зеленый туман оседает, обнажая стволы.
Единственная планета Гаммы Южной Короны была открыта около года назад случайно пролетавшим зондом. Зонд передал информацию о том, что все параметры планеты совпадают с земными, примерно Юрского периода: буйная растительность и прочее. Ничего более определенного с расстояния двухсот тысяч миль зонд разглядеть не смог.
А ведь действительно напоминает землю, – подумал Стажер, – особенно этот утренний ветер в верхушках пальм, совсем как у нас в тропиках.
Экспедиция состояла из пяти человек: Стажера, его наставника Басса, оператора связи с невзрачным именем Хадсон и двух техников – просто хендименс, прекрасно знающих свое дело. Пришел, увидел, ушел.
– Ну как тебе нравится местность?
– Жаль, что динозавров нет. Их же нет, правда?
– Ни одной животной формы крупнее ящерицы, – ответил Басс. – сть еще муравьи, но они совсем неинтересны.
– Можно подумать, что ящерицы интересны.
– Местные ящерицы ходят большими стаями, вплотную друг к другу – этакий живой ковер из ящериц, разве не интересно?
– Нет, – ответил Стажер, – они просто сумасшедшие ящерицы, вот и все.
Они вышли из корабля в легких скафандрах. Все было как дома и напоминало очередной тренировочный сбор. У них не было оружия – за любым опасным предметом в радиусе нескольких миль следили компьютерные системы корабля и всякое нападение на группу исключалось. Один из техников остался у шлюза; группа из четырех человек двинулась вперед сквозь облака зеленого тумана.
– Смотри, – сказал Стажер, – как удивительно: туман расступается перед нами.
Он сделал быстрый шаг в сторону и стена тумана отодвинулась. Под ногами зачавкала грязь.
– Значит, это не просто туман, – ответил Басс, – это что-то живое, как планктон, плавающий в воздухе. Он тебя боится. Нужно будет взять пробы.
Второй техник отделился от группы. Теперь их оставалось трое.
– Басс, можно я пойду вперед?
Стажер пошел быстрее. Оглянувшись, он увидел, как скрываются в зеленом тумане фигуры его товарищей. Над панорамой леса нависала несокрушимая громада крейсера "Беспечный".
"Басс, туман больше не отступает, – передал Стажер, – совсем не отступает. Мне кажется, что он обвивается вокруг меня, он струится, в нем заметны полосы и нити. Он стал заметно плотнее. Что мне делать?"
"Возвращаться."
"Возвращаюсь."
"Быстрее."
"Что-то случилось?"
"Да."
Не без усилий разорвав туманные нити, он сделал несколько шагов назад. Сразу стало легче идти. Туман отодвинулся;
Стажер увидел Басса и Хадсона. Под ногами противно чавкала грязь.
Очень болотистая планета, – подумал Стажер, – но пока вокруг туман, этого не замечаешь.
– Что у вас случилось? – спросил он.
Яркая звезда поднялась в зеленом небе над деревьями.
Стажер опустил на глаза защитный козырек.
– Похоже, что нас осталось трое, – ответил Басс, – двое погибли. Приказываю при отступлении держаться вместе.
– Как ящерицы?
– Как ящерицы.
* * *
Они внесли в корабль два совсем легких скафандра. От людей, которые еще недавно были внутри, почти ничего не осталось.
Остались лишь кости – нечто, напоминающее человеческие скелеты. Но это даже не было костями: в них не осталось ни одной органической молекулы. При вскрытии скафандров над ними поднялся зеленоватый туман.
– Это невозможно! – удивился Стажер. – неужели их убил туман?
– Невозможно не это, – ответил Басс, – невозможно то, что туман просочился сквозь скафандр. Мы улетаем. Через двадцать минут будет закончен анализ и мы будем знать об этом тумане все. Сейчас давайте помолчим.
– Как страшно! – сказал Стажер после паузы, – я знал их всего два месяца, но теперь их нет и мне страшно. Я не могу представить себе смерть. Человек есть, а потом его нет. Как так может быть? Это же невозможно, это абсурд. Неужели так мало живет человек?
– Человек живет до тех пор, пока его помнят, – ответил Басс, – когда нибудь прийдет и твой черед умирать. Знаешь, о чем ты будешь думать тогда?
– О смерти? Буду вспомнать свою жизнь?
– Нет. Ты будешь искать слова. Такие слова, которые люди запомнят надолго.
– Но почему?
– Потому что мы живем до тех пор, пока о нас помнят.
Через двадцать минут включился экран и выдал результат анализа.
– Я передам это Земле, – сказал Хадсон. – Пусть подождут со следующей экспедицией.
– Что вы узнали? – спросил Стажер.
– Плохие новости, – ответил Басс, – очень плохие. Этот туман… Этот туман представляет собой сложные молекулярные цепочки. Цепочки могут перестраиваться в любые формы и проникать сквозь вещество.
– Даже сквозь металл?
– Даже сквозь кристаллическую решетку металла. Поэтому от них нет защиты. Просто не может быть защиты.
– Это как вирус?
– Не совсем. Хуже.
– Но ведь вначале туман отступал от нас?
– Да, – Басс задумался. – Туман отступал от нас. Значит, он может напасть только на отдельного человека, но не на группу. Нам нужно держаться вместе.
– Как ящерицы?
– Как ящерицы. Бедный Хадсон, он сейчас один в комнате связи.
Басс набрал код на клавиатуре. Экран не отвечал.
– Что это значит? – спросил Стажер.
Басс помолчал.
– Это значит, что Хадсона больше нет, и больше ничего не значит. Но у нас есть шанс выжить, нам нужно только держаться вместе.
– Но ведь тумана было совсем немного. И он оставался только в медицинском шлюзе.
– Видимо, он просочился сквозь стены. И теперь его месса равна массе трех человек за вычетом костей. Теперь это чудовище весит больше двухсот килограмм. Надень вот это и не снимай.
Стажер надел радиотелефон.
– Зачем?
– На всякий случай. Хотя, если нам придется расстаться, нам вряд ли что-то поможет. Зато мы сможем сказать друг другу последние слова.
– Это была шутка?
– Да, это была шутка, – ответил Басс. – Сейчас спускаемся по коридору в четвертый отсек. Ни о чем не спрашивай. Я пойду впереди. Ты на два шага сзади. Не отставай и не приближайся.
– Почему не приближаться?
– Мы будем уверены, что пространство между нами безопасно.
Когда они входили в четвертый отсек, дверь перед Стажером захлопнулась.
– Вот и все, – услышал он как всегда спокойный голос Басса, слегка искаженный радиотелефоном. Оно сумело нас разделить.
