Альфред Бестер - И живут не так, как прежде...

Дочь Севера, сидевшая за рулем джипа, выглядела просто божественно. Ее светлые волосы были собраны на затылке в хвост такой длины, что в эпитет «конский» он уже не умещался. Легкие сандалии, потрепанные синие джинсы — больше на ней не было абсолютно ничего. Разве что прекрасный загар. Сложена она была изумительно. Когда джип, свернув с Пятой Авеню, въезжал по ступенькам к дверям библиотеки, груди девушки восхитительно подпрыгивали.

Остановив машину у входа в библиотеку, она направилась было внутрь, как вдруг ее внимание привлекло нечто на противоположной стороне улицы. Она в нерешительности остановилась, пристально вглядываясь, затем уронила взгляд на свои джинсы и состроила гримаску. Не колеблясь более, она скинула брюки и швырнула их в голубей, обсиживавших, как всегда, ступени библиотеки. Голуби перепуганно вспорхнули, девушка же спустилась к проезжей части, перешла через улицу и остановилась у витрины, в которой было выставлено шерстяное платье темно-синего цвета — с высокой талией, длинной юбкой, и, ко всем прочим достоинствам, не слишком попорченное молью. На ценнике значилось: «79 долларов 90 центов».

Девушка принялась бродить по улице между остовами автомобилей, пока не нашла отвалившееся крыло. Она расколотила им стеклянную дверь магазина, аккуратно переступила осколки и, войдя, принялась перебирать покрытые слоем пыли платья. Найти подходящее по росту оказалось нелегко, и в конце концов она, оставив попытки отыскать платье темно-синего трикотажа, остановилась на платье из темной шотландки двенадцатого размера, уцененном со 120 долларов до 99 долларов 90 центов. Открыв учетную книгу, она сдула с нее пыль, взяла карандаш и старательно вывела: «В кред. 99 дол. 90 центов — Линда Нильсен».

Затем она вернулась к библиотеке и прошла сквозь парадные двери (которые ей целую неделю пришлось проламывать кувалдой). За пять лет вестибюль был до невозможности загажен обжившими его голубями, и чтобы не попасть под бомбардировку девушке пришлось промчаться через холл, прикрывая голову руками. Поднявшись на третий этаж, она прошла в отдел репродукций, где, как обычно, заполнила регистрационную карточку:

Дата — 20 июня 1981 года.

Имя — Линда Нильсен.

Адрес — Центральный Парк, павильон игрушечных кораблей.

Род занятий — Последний человек на Земле.

Когда она впервые прорвалась в библиотеку, с заполнением последней графы у нее были трудности. Строго говоря, ей следовало бы написать «Последняя женщина на Земле», но такая формулировка могла быть воспринята как проявление полового шовинизма, а вариант «Последняя личность» звучал на редкость глупо, как если бы выпивку назвать спиртными напитками.

Девушка сняла со стеллажей альбомы и принялась их просматривать. Она совершенно отчетливо представляла, что ей нужно: что-нибудь исполненное в теплых тонах, плюс чуть-чуть голубого, и чтобы влезло в рамку размером двадцать на тридцать. В ее спальне это смотрелось бы бесподобно. В бесценной коллекции репродукций Хирошига она обнаружила прелестненький пейзажик. Сделав отметку в карточке, она оставила ее на столе библиотекаря и вышла, унося репродукцию.

По пути вниз она сделала остановку в абонементном отделе и, подойдя к полкам, выбрала два учебника итальянского языка и итальянский же словарь. Затем она вышла через вестибюль, залезла в джип и сложила свои приобретения на переднем сидении около своей подружки — изысканной работы куклы из дрезденского фарфора. Вслед за тем она развернула листок-памятку, на котором значилось:

Яп. репр.

Итал.

Рам. карт. 20х30 Рак. суп.

Полир. паста Стир. порошок Меб. лак Швабра

Первые две строчки она тут же вычеркнула, положила бумажку на приборный щиток, села за руль и съехала вниз по ступенькам. Путь ее лежал дальше по Пятой Авеню, ей приходилось прокладывать себе дорогу среди разбитых машин. Когда джип проезжал мимо развалин Собора Святого Патрика на Пятидесятой улице, прямо перед капотом бог знает откуда появился человек.

Он выступил из-за груды кирпичей и пошел через улицу, не озаботившись даже посмотреть по сторонам. Девушка ахнула, влепила ладонью в давным-давно сломанный гудок и так ударила по тормозам, что джип занесло и он врезался в останки автобуса номер три. Человек издал дикий вопль, подскочил футов на десять и застыл, уставившись на нее.

— Растяпа ненормальный! — завопила девушка. — Ты что, не видишь, куда тебя несет? Ты что, думаешь, что ты один во всем городе?

Он смотрел на нее, потеряв дар речи. Это был высокий мужчина, с густыми, чуть тронутыми сединой, волосами, обветренным лицом и рыжеватой бородой. На нем была старая армейская форма и лыжные ботинки, на спине висел туго набитый рюкзак с прикрученным к нему свернутым одеялом. В руках он держал снаряженную винтовку, а из карманов его что только ни высовывалось. Больше всего он напоминал золотоискателя.

— Господи, — пробормотал он хрипло. — Наконец-то хоть кто-нибудь. Я же знал, я всегда знал, что кого-нибудь я да найду… — Тут он заметил ее длинные чудесные волосы и лицо его приняло несколько озадаченное выражение. — Вот те раз! Девка. Не везет, так уж во всем…

— Что, совсем спятил? — спросила она. — Прешься, как дурак, на красный свет!

Он в замешательстве огляделся.

— На красный свет?..

— Ну да, да, да, да, светофора здесь нет, но по сторонам-то ты мог посмотреть?

— Виноват, леди. Честно говоря, я не подозревал, что здесь такое движение.

— Соображать надо хоть чуть-чуть, — проворчала она, выводя джип из развалин автобуса.

— Эй, леди, подождите, пожалуйста!

— Что такое?

— Послушайте, вы понимаете что-нибудь в ти-ви? В электронике и так далее…

— Ты что, издеваешься?

— Да нет, что вы. И не думал…

Она фыркнула и хотела было продолжить путь по Пятой Авеню, но он стоял на пути и не думал отойти в сторону.

— Пожалуйста, леди, — настойчиво повторил он. — У меня действительно есть причины спрашивать об этом. Так как?

— Нет.

— Проклятье! Невезуха сплошняком… Леди, вы меня простите, но нет ли у вас здесь каких-нибудь знакомых ребят?

— Никого здесь нет. Во всем городе только я. Я — последний человек на Земле.

— Забавно. Я всегда думал, что это я — последний…

— Тогда я — последняя.

Он затряс головой.

— Да нет, где-нибудь точно должны быть еще люди, не может быть, чтобы не было. Как же иначе? Может, на юге, как вы думаете? Я-то сам из Нью-Хэйвн, и, наверное, если идти туда, где слегка потеплее, то можно встретить парней, которые разбираются…