— У нас не это ценится, чудо моё невероятное…
— Это остаточная инерция прежней моей жизни, извини. Я её непременно остановлю, но на это потребуется некоторое время. Ты поможешь мне его сократить.
— Ты разобралась со всем в своём мире?
— Да. Полила цветы на неделю, обесточила квартиру, и оставила записку, чтобы не волновались. Не знаю, о чём они подумают, но не о том, что я просто испарилась, а не сбежала…
Солий одними зрачками глянул в сторону.
— Сколько осталось?.. — спросила Марианна напряжённо. — Я успею собраться с духом?..
— Чуть больше минуты…
— Успею! — с облегчением выдохнуло она. — Тогда я посижу на дорожку. Молча… Ладно?..
Она обречённо не опустилась, а почти упала на табуретку.
…Солий опять посмотрел в сторону.
— ВРЕМЯ!!!
— Тогда — лови нас! — Марианна вскочила, подняла к груди свой, не очень тяжёлый, но дорогой ей багаж, и бросила его в сторону Солия.
Чемодан с лёгкостью преодолел ранее неприступную для всего границу между мирами; Солий его поймал, и осторожно поставил на пол.
— А теперь — ты! Быстренько! Оттуда — сюда! Радость моя из-за тридевяти земель! — Солий подбадривающе улыбнулся, и протянул ей навстречу обе сильные, заждавшиеся объятий, руки. — Ну, смелее, ненаглядная моя!.. Иди ко мне!.. Прямо сейчас!!! Я замечтался о тебе до безумия!..
…Марианна сильным ударом босой ноги отбросила в сторону уже не нужную ей табуретку, решительно сделала три шага назад, к противоположной стене прихожей, почти на уши загнала на голове венок-талисман, оттолкнулась от стены взмокшей от волнения спиной, в два прыжка долетела до зеркала, и, закрыв от страха глаза, нырнула в него, как со дна Пропасти своей Судьбы — на её Вершину…
«— ПОЕ-Е-Е-ЕХАЛИ!!!!!!!»
Они, запрокинув головы, напряжённо смотрели на то, как опытный альпинист на верёвке ловко спускается с крыши многоэтажки на нужный им уровень.
— И как это у него ничего не кружится на такой высоте?.. — с нескрываемой завистью сказал Патрушев.
— Он не смотрит вниз… — почти с уверенностью сделал вывод Корольков, гладя на альпиниста. — А у меня она кружится и оттого, что я смотрю на него вверх…
…Альпинист, наконец, завис напротив лоджии тридцатого этажа.
— Я на месте… — услышал Патрушев по рации. — Окно открыто.
— Проникнуть внутрь сможешь?
— Да, без проблем!
— Только по возможности — аккуратно! Не наследи лишнего! Нам там ещё предстоит работать!
— Конечно!
Было видно, как альпинист исчез в лоджии.
— Что там?.. — нетерпеливо спросил Патрушев.
— Пока пусто. Дверь с лоджии в квартиру тоже открыта.
— Загляни в неё для начала, и прокомментируй увиденное.
Из окна лоджии выпала страховочная верёвка, которую альпинист отстегнул уже за ненадобностью.
— В квартире никого! — снова ожила рация. — Все вещи на своих местах, следов борьбы не видно!
— Тогда тоже очень аккуратно пройди в прихожую, и открой нам входную дверь, когда мы поднимемся!
— Жду!
Патрушев посмотрел на двух молодых женщин-понятых, и на старшего лейтенанта Королькова — своего помощника.
— Едем туда!
Они поднялись в лифте на нужный этаж, и остановились перед дверью с номером 289. Патрушев нажал кнопку звонка, но за дверью было тихо.
Тогда майор постучал в дверь.
Было слышно, как за ней в замке несколько раз провернулся ключ; она открылась, и наружу вышел альпинист.
— Я вам ещё нужен, Максим Сергеевич?
— Пока нет, Вадим. Спасибо за уже сделанное. Иди в машину, жди своих с крыши, а потом оформим должным образом все документы.
— Ага! — альпинист не воспользовался лифтом, а запрыгал вниз по ступенькам.
— Уважаю! — сказал Патрушев, глянув ему в спину. — Физическая форма — прежде всего!
Он первым вошёл в затемнённую прихожую чужой квартиры. Патрушев нажал на стене кнопку выключателя, но свет не зажёгся. Он открыл электро-щиток на другой стене прихожей.
— Все пять тумблеров выключены… — сказал он задумчиво. — Уходя, гасите свет…
— Куда уходя?.. — растерянно спросила понятая, которая была Светой. — Это, что, шутка такая?.. Чёрный юмор?..
— Мы с этим разберёмся. Попозже…
Патрушев включил все пять, и в прихожей загорелся свет.
— А это что такое?.. — спросила понятая, которая была Александра.
Патрушев уже и сам видел. От большого зеркала на стене осталась только рама, а под ним, на полу прихожей, были насыпаны холмики какого-то серого порошка.
— Разберёмся… — Патрушев подошёл, присел, и пробно потрогал один из холмиков пальцем.
…И тут произошло непонятное. Холмик стал быстро проседать, захватывая окружающие пространства; площадь, занятая порошком, быстро уменьшалась, будто он испарялся, и через полминуты пол прихожей был чистым.
— Уже не в чем разбираться… — саркастически проговорила понятая по имени Света. — Надо сначала фотографировать вещественные доказательства, а уже потом их лапать…
— Согласен… — хмыкнул Патрушев. — Учтём…
Он повернулся к Королькову.
— Как ты думаешь, старлей, что это было?
— Понятия не имею! И даже каких-то представлений! Я не физик, и не химик, товарищ майор, а всего лишь криминалист. Но в институте на одном из этих предметов что-то нам вскользь говорили про некое метастабильное состояние вещества. Например, есть застойная лужа уже не совсем воды во время абсолютного морозного штиля. Ты прикасаешься к ней пальцем, и она либо превращается в лёд, либо испаряется. Проще говоря, её неустойчивое состояние зависит от любого движения, которое переведёт лужу в одно из двух других…
— Стекло и покрытие зеркала превратилось в метастабильный порошок, который от моего прикосновения испарился?
— Да, как будто… На другое моих высшеобразовательных мозгов не набирается. А лучшие извилины будут потом о чём-то рассуждать только с наших слов.
— И что может довести обыкновенное зеркало до такого самоубийства путём испарения?
— Я опять же — не физик, товарищ майор. И даже не химик. И предъявить тем и другим нам с вами, простите, совсем нечего…
— Тут надо быть осторожнее… — намекнул Патрушев.
— Надо полагать! Нестандартная ситуация. Уже не в первый раз…
Патрушев включил свет в ванной, потом в туалете.
— Обратите внимание, — сказал он понятым. — Тут тоже никого, и ничего такого. Загляните в комнату.
Обе женщины почему-то крадучись прошли через прихожую, и стали с её порога внимательно осматривать комнату.
— Здесь порядок?.. — спросил Патрушев.
— У неё в доме порядок всегда! — веско сказала Александра.
— И здесь нет её трупа… — добавила Света.
— Почему вы так решили? — заинтересовался версией Патрушев.
— Четыре дня жары… — деликатно намекнула Света. — Мы бы это почувствовали ещё в подъезде…
— Согласен, — сказал Патрушев. — Я бы при других обстоятельствах взял вас себе в помощницы…
Он посмотрел на насупившегося Королькова.
— Без обид, лейтенант. Я имел в виду третьего в нашей паре.
— Меня уже взяли в напарницы… — хмуро сказала Света.
— Кто?
— Мой муж.
— И как?
— Получается, когда у него своих мозгов не хватает. И это его огорчает, зля…
— Мне бы его заботы! — сказала Патрушев с некоторой завистью.
Он первым зашёл и в кухню.
Оголодавший холодильник чуть слышно тарахтел и вибрировал, жадно глотая электричество. Майор заглянул сначала в большую камеру, а потом — в морозилку.
— Только начал размораживаться… — сказал он восхищённо.
— Он у неё — с поддержкой на период временного отсутствия питания, — пояснила Александра.
— А тут у нас что-то есть! — Патрушев подошёл к кухонному столу, на котором лежала бумажка. — Это же записка! — радостно сказал он, прочтя. — Это почерк Марианны Олейниковой?
Обе понятые посмотрели.
— Да…
— Да…
— И что бы это значило? — Патрушев вслух начал читать написанное: «Не теряйте меня, и не ищите! Я жива и здорова, и нахожусь сейчас на другом конце Вселенной, где люблю и любима!»
— Это в её стиле, — сказала Светлана.
— Она всегда была романтиком, — добавила Александра.
— И человек, что, ради чего-то романтического и призрачного где-то может вот так непонятно бросить всё банальное, но реальное — здесь?.. — недоверчиво спросил Корольков. — Так уж и?..
— Легко! — сказала Светлана. — Особенно Мариша.
— Играючи! — поддержала её Александра.
— И что романтическое в её стиле мы на данный момент имеем постфактум? — задумчиво сказал Патрушев. — Пройдём весь путь последовательно. Вчера её хватились…
— Да, — подтвердила Светлана. — Пять дней назад Мариша мне звонила, и натурально радостным голосом сообщила, что начинает совершенно новую жизнь. Она обещала позвонить ещё, но не сделала этого. Я решила, что замоталась девушка с работой, с этим чем-то новым в её жизни, и забыла, хотя раньше за ней такого не водилось. Сегодня с утра я позвонила ей сама, но она мне не ответила. Я заволновалась и позвонила к ней на работу. Там мне сказали, что Мариша четвёртый день не выходит, и не отвечает на звонки.
