— Куда ни кинь, везде — кранты… — сказал Костя почти зло.
— Нам просто фатально не повезло, — сказал Олег. — Так же не подфартило, как и тем, кто уже погиб в суматохе, отсиживается сейчас в городе, надеясь на что-то, или бродит где-то поблизости…
— Статистические потери… — ещё злее процедил Костя сквозь сжатые зубы. — Чтоб их всех…
Снежана уже каменным изваянием стояла рядом: с совершенно белым лицом, и остекленевшими глазами.
— Кого винить? — Олег сочувственно посмотрел на совсем сдавшего морально новобранца. — Это же не тяпляповские учения со случайными жертвами. Это прилетело из дальнего Космоса, и заранее быть готовыми к таким невероятным вещам просто невозможно…
— Утешил… — уже прорычал Костя, но не смог скрыть этим отчаяния в голосе. — Моих родителей, и мою невесту…
— Чем могу…
— Всё — яснее ясного… — Костя вдруг отвернулся от всех, и пошёл куда-то по берегу. Олег только проводил его взглядом, не попытавшись остановить голосом. От Жизни у них оставалось всего около десятка минут, и каждый имел полное право приготовить себе из них любое последнее блюдо…
…Метрах в пятидесяти от товарищей по случайному несчастью Костя резко остановился, и сорвал с шеи автомат.
Прозвучал частый, непродолжительный и глухой стук…
Короткая очередь опрокинула Костю на камни берега. Шальные пули, прошившие его тело насквозь, просвистели над головами уже почти равнодушных к любым событиям людей, и утонули в обрыве.
Снежана ахнула и зарыдала в голос, а Олег заторможено смотрел на дёргавшееся у кромки моря в агонии тело.
— «Дур-р-рак! — беззлобно и без зависти подумал он. — Трус…»
Когда Олег подбежал и наклонился над ним, Костя ещё дышал, хотя кровь фонтанчиками била из его издырявленной груди.
— Что же ты наделал?.. — с просил Олег с болью. — Ты же просил не бросать тебя, а сам…
Костя разлепил посиневшие губы. Алая струйка тут же вырвалась наружу и потекла по щеке.
— П-р-о-ос-т-и-и-и, бра-а-ату-у-уха-а-а… — ему было неимоверно трудно говорить. Кровь уже заливало лёгкие; он надсадно и страшно кашлял, закатывая бегающие глаза, и всё пытался ещё что-то сказать, видимо, в своё оправдание, но слова больше не прорывались из его умирающего тела…
Олег сжал руками его дрожащую ладонь, которая силилась и не могла ответить на рукопожатие, скрипя зубами, и жмуря слезящиеся глаза, дождался, когда кончится непродолжительная агония, потом отпустил расслабившиеся пальцы, закрыл Косте глаза, и пошёл к Снежане. Автомат остался лежать на земле, рядом с мёртвым телом.
…— Зачем он так?.. — с мукой в голосе спросила Снежана, когда Олег вернулся. — Почему?..
— Он когда-то просил нас с тобой его не бросать, а сам только что бросил нас. Ему стало страшнее, чем нам… Так бывает и с сильными. Иногда… Не будем его осуждать за это… — Олег нежно погладил плачущую девушку по голове.
— А ты меня не бросишь, Олежек, родненький мой?.. — Снежана снизу вверх заглянула своими огромными голубыми глазищами в глаза Олега, достав этим взглядом Надежды до самого дна его души. — Ты не бросишь меня, как нас бросил Костя?.. Я не смогла бы сделать, как он… Только до последнего мгновения, и никак иначе… Но я боюсь!.. Одна боюсь, но не с тобой…
От её спонтанно искренних и сокровенных слов тело Олега потрясло до последней его клеточки.
— Как можно, девочка моя… Никогда, и ни за что, моя снежинка…
Снежана обняла Олега за пояс и утонула лицом в его груди.
— Спасибо вам… — глухо сказала она. — За всё… За те часы жизни, которые вы мне подарили… ТАМ меня уже давно бы не стало… Спасибо… За вашу мужскую дружбу ко мне, больше похожую на любовь… Спасибо, мальчики… Что бы ни случилось… Это уже навсегда со мной — и в этом мире, и в другом, если он существует…
— И тебе спасибо… Просто за то, что ты есть, и была с нами эти полдня… Ты сохраняла в нас нужное равновесие. Пойдём в грот… — сказал Олег по возможности обнадёживающим голосом. — Остальное — в руках Судьбы или Рока…
Всхлипывая, Снежана сделала шаг назад, кивнула головой, стараясь не смотреть на уже неподвижно тело между обрывом и морем, закинула руку на шею Олегу, и они забрались с грот.
Это была земляная ниша высотой в человеческий рост и глубиной всего метра в три. Только-только для того, чтобы укрыться от дождя и ветра. Но не от десяти мегатонных бомб…
Снежана села, опершись спиной о самую дальнюю глиняную стену грота, и свободно вытянув ещё нывшую ногу. Олег опустился на земляной пол напротив девушки, и нервно посмотрел на наручные часы.
— Сколько?.. — спросила Снежана с таким лицом, точно всё ещё могли отменить.
— Чуть больше пяти минут…
— У тебя есть семья?.. — неожиданно спросила она.
— Была. Я в разводе.
— А дети?..
— Сын Алёша. В первый класс должен пойти осенью…
— Они здесь?.. — странным тоном спросила Снежана.
— К счастью, нет… — Олег облегчённо вздохнул. — Они в тысячах километрах отсюда, и я надеюсь, что там нет такого же ужаса… Во всяком случае, в радиопередачах об этом речи не шло. Эпицентр эпидемии метаморфоз находится здесь, и они хотят не допустить её распространения.
— А я вот так ничего и не успела… — с тоской в голосе призналась Снежана. — Ни настоящей любви, ни детей, ни всего остального… Только школу закончила…
— Ты верь, что у тебя будет иная жизни, или реинкарнация, как это называют, и что у тебя ещё всё впереди… Пусть всё это сказки — но лучше всего в них поверить. Именно сейчас…
— Тебе сколько лет?.. — опять спросила Снежана.
— Тридцать шесть, — машинально ответил Олег. — А что?..
— Девятнадцать лет разницы… — задумчиво проговорила Снежана. — Сущие пустяки…
— Ты это к чему?..
— Я бы вышла за тебя замуж, — твёрдым голосом сказала она. — Зная тебя сегодня всего несколько часов, завтра — не раздумывая, и безоговорочно! И нарожала бы тебе детей. Дочерей — красивых в меня, и сыновей — сильных, как ты. Твоя бывшая жена — полная дура! Она тебя просто не разглядела в упор! Ты надёжный, умный, добрый, и заботливый. Большего в мужчине быть просто не может ничего. — Семнадцатилетняя девчонка за минуты перед своей смертью обрела Мудрость зрелой женщины.
Что-то сжалось в душе Олега. Снежана своими стихийными откровениями сделала его немного слабее перед тем, что требовало от него максимальных усилий воли. И ещё его ошеломило сознание того, что они думали сейчас об одном и том же…
Олег снова нервно посмотрел на часы.
— Всё — пора!
— Что?.. — не поняла Снежана.
— Подожми обе коленки к груди! — приказал Олег.
Он встал на свои колени перед девушкой, закрыв её широкой спиной от убийственного входа пещеры, обнял Снежану, и без предупреждения поцеловал в сухие пылающие губы.
Она не проронила ни звука, одарив его ответным первым, и, возможно, последним поцелуем их общей Жизни, которая, похоже, уже заканчивалась, так и не начавшись, и он не увидел в её глазах даже удивления…
…— Теперь уткнись лицом мне в грудь, и не смотри на то, что будет за моей спиной! Ослепнешь!
Она послушалась, и он прижал её гибкое тело к себе — сильно, но не больно.
— Ничто не кончается, снежная моя звёздочка! — сказал Олег, и добавил уже шёпотом. — Я люблю тебя… Навечно…
— Я люблю тебя… — вырвалось из неё, точно ждавшее его сигнала. — Навсегда…
…Когда стенка грота перед его глазами из жёлто — коричневой стала однотонно белой, Олег закрыл глаза, и начал мысленный отсчёт:
…— «Один…». Бомбы взорвались, распыляя, выжигая и убивая излучением всех убегающих и атакующих…
…— «Два…». Сверхзвуковые волны понеслись во все стороны, сметая всё на своём пути.
…— «Три…». Десяток гигантских грибов, выращенных Апокалипсисом, тянутся в небо.
…— «Четыре…». Следом за сверхзвуковой идёт раскалённая волна из плазмы и материи. У неё меньше скорость, и она чуть отстаёт…
…— «Пять…»… — Олег оглох от жуткого звукового и воздушного удара в ушные перепонки, а Снежана так вжалась в него, что они слились воедино, став одним целым. С потолка грота на них обрушились пласты грунта — первая волна прошла над толщей земли, защитившей их. Возникшее разряжение потащило их наружу, но у него не хватило на это сил…
…— «Шесть…». — Олег был уже слеп и глух, но ещё жив, и, изнемогая от непонятного счастья, всем своим влюблённым до безумия телом и существом ощущал частое сердцебиение самой дорогой ему сейчас из всех женщин, живущих на Земле…
Он ждал, когда придёт вторая, основная ударная волна, до которой было ещё несколько секунд одной их Жизни на двоих…
…— «Се…
Свет перед горизонтом не так притягателен, как Тьма
