— Да, помню я. Просто волнуюсь. А что вы там делаете?
— Монтируем дополнительные блоки Оскара.
— Наверху?
— Увы, но лучшего места, чем за панелями подвесного потолка, найти не получилось.
— Но крепить ведь…
— Да. Неудобно. И сложновато. Но зато коммуникации подвели без проблем.
— Погодите! Вы стены сверлили?
— Ещё чего! Зачем вашими перфораторами греметь, если можно лазером тихонько? — Лев снисходительно усмехнулся, — Не опасайся, ничего лишнего не задели.
— Хорошо бы, — пробормотал Тарасов.
— Да, Дима. Мы идём с небольшим опережением графика. Потому думаем, подключиться сегодня ночью. Ты, как? Сможешь остаться?
— Без проблем.
— А мы? — вопросили из-под потолка мальчишеские голоса.
— А вам режим нарушать нельзя! — безжалостно отрезал Лев.
***
Новостей о перезапуске Оскара с напряжением ждало всё население острова. Но в этот раз учёный совет благоразумно не стал оставаться на ночное бдение, здраво рассудив, что подавать дурной пример подрастающему поколению куда вредней, чем экономить на времени. И свежую информацию каждый островитянин получил от Наума лишь через час после восхода.
В этот раз кибермозг решил не выступать в помещении, а обратился непосредственно через пси-связь. Это немало удивило и воспитанников, и учителей. Особо чувствительные натуры в первый момент даже перепугались, помятуя, что такой способ оповещения предполагал наступление экстренной ситуации. Но в этот раз тон Наума был слишком меланхоличен для объявления тревоги.
— Друзья мои! Уж простите, что вторгаюсь в вашу черепную коробку. Сразу хочу успокоить: ничего экстраординарного не произошло. Злата и Лина, не стоит так пугаться. Вероника! Я всё отлично слышу. Прошу тебя избегать столь крепких выражений! Мы же не на пиратской шхуне, — Наум совсем по-человечески зевнул и неторопливо продолжил: — К Оскару были успешно подключены дополнительные блоки. Надо сказать, старина показал невиданную прыть! Вы бы слышали его восторги! Ну, ну! Не ругайтесь! Фёдор, я обязательно выложу запись. Сможешь насладиться.
Наум замолчал, вслушиваясь сенсорами в детскую ликующую разноголосицу, затем откашлялся и резюмировал:
— Модернизация позволила Оскару наконец-то установить контакт с сыном.
Инга смотрела из окна на взлетающие петарды и едва слышно проговорила:
— Ох… Но это ведь только начало…
— Да, ты права, — тихо подтвердила вошедшая Татьяна, — Работа только начинается…
***
Даниил обожал возникать неожиданно. Частенько он, как бы между делом, забегал в аудиторию, порой, словно сказочный чёртик, выныривал из-под руки, иногда появлялся прямо посреди ответственной миссии. Это всегда нервировало девушку. Но любая вспышка гнева тут же гасла под напором очаровательной улыбки молодого человека. В эту ночь Инге не спалось. Томительные чёрно-белые сны были наполнены непонятной тревогой, градус которой нарастал с каждой минутой. Что-то жуткое и невероятно пугающее подступало всё ближе. В какой-то момент ужас стал нестерпимым, и девушка, вздрогнув всем телом, проснулась. И тут же во мраке комнаты обнаружила Даниила. Застыв, будто статуя, он сидел у изголовья кровати и неотрывно смотрел на освещённое лунным светом лицо любимой. От неожиданности Инга вскрикнула и уже хотела сердито отчитать за бестактность, но заметив опалённую прядь волос и несколько кусков пластыря на шее, мигом позабыла обо всём.
— Дан! Что такое?
— А? Ах, это. Всё забываю, что при возвращении к вам местное тело копирует состояние исходного. Прости! Теперь буду следить.
— Так вы опять?
— Нет. Всё нормально, — он лукаво склонил голову и зажмурился, — Ты так сладко спала, что даже завидно стало.
— Я легла только три часа назад.
— Ой! Прости, пожалуйста! Спи! А я пойду окунусь.
— Нет, уж! Побежали вместе.
Они сидели укутавшись махровыми полотенцами и смотрели на светлеющий восток. Свежий, напитанный ночной прохладой ветер бесцеремонно щекотал ранних купальщиков. И те, покрываясь гусиной кожей, ещё сильнее жались друг к дружке. Даниил нежно поцеловал макушку Инги, пригладил растрепавшиеся платиновые космы и поинтересовался:
— Очень трудно? Что там сейчас происходит?
— Там война, Дан.
— Уже? Быстро они.
— Люди всегда обожают скоропалительные решения.
— Угу. Особенно решения о кровопролитии, — вспомнив, что творится в его родном мире, Даниил лишь бессильно скрипнул зубами. Но вовремя спохватился и перевёл разговор в новое русло: — А что с тем компом? Спасаете его?
— Спасали. Теперь никто не уверен, что это возможно. В городах идут массовые бунты. Все винят в бедах не себя, а роботизацию. Когда дойдёт до НИИ, не оставят в живых ни работников, ни Оскара.
— Хоть какие-то варианты есть? Почему Оскара к нам не вытащить?
— Не получается. Канал слишком узок. Да и не хочет он спасаться один. А спасти целую планету нам не под силу. Сам понимаешь, почти всё отдано на помощь Рогову. А силы наши совсем не велики.
— Понимаю, — вздохнул Даниил, — А сын Оскара? Как его успехи?
— Успехи есть, — смертельно уставшая девушка говорила совершенно безэмоционально, но Даниил нутром чуял, как ноет её сердце.
— Ну, уже кое-что!
— Оскар прорвался через первый эшелон защиты. И нам в руки попали интересные заметки. Оказывается, его сын изначально размышлял над социальными проблемами и пытался найти пути решения.
— Ого!
— Хм… Лев предполагает, что тот слишком хорошо справился с прогнозом.
— Что значит “слишком хорошо”?
Девушка не спешила с ответом. Она каким-то болезненным, полным муки взглядом посмотрела на Даниила, затем обернулась, будто желая убедиться, что рядом никого нет. Но утренний пляж был пустынен. Выбившаяся из сил ребятня уже не стремилась встречать рассвет в объятиях тёплого моря. И привычных восторженных купальщиков на песчаной косе не наблюдалось. Инга ещё раз вздохнула и с трудом ответила:
— То, что гибель цивилизации стала для него очевидной.
Глава 6. Фёдор
Фёдор вынырнул из конуса голографического проектора, сдавленно икнул и, резко толкнувшись ногами, отъехал в кресле к противоположной стене.
— Ты чего? — недовольно пробурчал Михаил.
Но товарищ не удостоил его ответа. Фёдор откинул спинку кресла в самое крайнее положение и неотрывно смотрел в потолок. Посторонний наблюдатель мог решить, что паренёк чем-то глубоко шокирован. Его друзья, отлично знавшие капризную натуру самого талантливого программиста острова не торопились впадать в панику.
— Фед, ну что такое? — Иван тут же прекратил работу и озабоченно глянул на друга. Тот всё так же молча смотрел вверх. Его всклоченные вороные кудри сверкали от пота, а руки мелко подрагивали.
— Опять? — вставая, недовольно проворчал Михаил, — Ты уже притомил при всякой загвоздке строить из себя непонятого гения.
Он подошёл к Фёдору с намерением наконец осуществить давнишнюю мечту и отвесить зазнайке полновесных тумаков. Но увидев невероятно расширенные зрачки, завопил не своим голосом:
— Иван! У него шок! Давай тревогу!
В какие-то мгновения лаборатория НИИ наполнилась спасателями, которые тут же эвакуировали всю троицу. А ещё через полминуты дверь приоткрыл Тарасов. Он оглядел пустое помещение и осторожно поинтересовался:
— Ребята? У вас всё в порядке? А то Оскар чего-то заверещал.
В этот раз никто ему не ответил, и бородачу пришлось в полном неведении возвращаться восвояси.
***
Весть о несчастном случае мгновенно облетела остров. Все, кто был свободен от дежурства, тут же примчались к лазарету, несмотря на усталость, сон и прочие обстоятельства. Каждый воспитанник считал своим долгом лично прийти на выручку пострадавшему или, как минимум, узнать, что случилось. Рея, старший медик, впервые столкнувшаяся с таким напором ребятни, запаниковала и даже вызвала Ингу. Опытная наставница враз успокоила горячие головы, сообщив, что Фёдору они ничем сейчас не помогут. А вот завалить работу, за успех которой их друг боролся, имеют все шансы.
