Сущее качалось под стать его словам, пульсируя; и чувствовалось, как оно каждую секунду съедает по микрону пространства. Иван теперь уже не столь радостно взирал на всю эту безмятежность, что царила вокруг: он стал понимать, что всё это мнимое блаженство и спокойствие вовсе не его, принадлежат не ему, а транслируются откуда-то извне. Это было схожее ощущение с другим — с тем, когда понимаешь, что всё, во что ты верил, — ложь и существует лишь потому, что нужно кому-то. Иван спросил:
— И если ничего не предпринять, то всё, что существует, будет поглощено, и мир станет пульсирующей синей оболочкой былой жизни?
— Да, если, конечно, не вдаваться в детали и теории, так оно и будет. Мы готовили войну… Надеюсь, это-то для тебя понятно? И мы эту войну получили. Правда, ставка высока: жизнь всей Вселенной в том виде, что мы привыкли видеть. Кто знает, может, там, по ту сторону, всё намного лучше… Вполне вероятно также, что там и вовсе ничего нет, но проблема в том, что этого мы не узнаем, пока не попадем туда — поверь, уже пытались. Люди добровольно идут туда, одурев от эйфории. Убеждают себя, что там, за вратами Сущего, рай, совсем позабыв, откуда оно появилось. Нужно что-то делать, вот только что — никто понять так и не может.
Собеседник продолжал говорить, и, возможно, он упоминал вполне важные вещи из истории освоения Сущего, но Иван его уже не слушал. По его лицу блуждала непонятная гримаса то ли наслаждения, то ли мгновенного просветления. Он думал. Думать, вот что у него получалось лучше всего в этой жизни. Он и в былые времена мог попросту сидеть в одиночестве и обдумывать нечто невообразимое, создавая свои статьи, а здесь, при столь четком и независимом мышлении, он попросту побивал все рекорды. Мысли перетекали в слова в его голове, что он не мог контролировать, и получалось, что его собеседник ненароком слышал весь этот мозговой штурм.
«Так, у нас есть души, неупокоенные души, простите за аналогию с фильмами ужасов. И они не просто так начали пожирать всё пространство и время. Был эксперимент, что выпустил их всех наружу, но не сам эксперимент виноват. Их выдрали из тел, поймали в колбу, перемешали и запихнули в темный холодный ящик. Предположим, что у них осталась небольшая толика сознания, и они вовсе не понимают, что происходит, а тут их выпускают наружу и начинают эксплуатировать… Кому такое понравится? Ясное дело — никому! Никому. Но вопрос в другом: чего же может хотеть часть души? Конечно, соединиться вновь! Да, они поглощают пространство для того, чтобы снова обрести свои потерянные части. Это значит, что у нас есть реальный шанс».
— Давно произошел инцидент?
— Несколько недель назад, точно уже не упомню.
— Чистая Энергия, что является остальными частями душ тех, кто участвовал в вашем эксперименте, ещё на фабрике? Это очень важно!
Глава 5
— Вполне вероятно, вывоз осуществляется раз в месяц. Постой, я, кажется, начинаю понимать…
— Да, да, да! Раз ваш эксперимент был поставлен с целью изменить полярность Чистой Энергии на обратную, грубо говоря, чтобы она затягивала предметы в «иной мир», значит, в оригинале она выбрасывает их оттуда. Души ищут свои половинки, и они сейчас на фабрике. Фабрике, что забирает человеческие души. За каламбур прости, но по-другому и не скажешь. Что это значит? Нужно дать им объединиться и заодно взорвать проклятую фабрику!
Иван ликовал, он радовался и ходил туда-сюда по крыше, изредка подпрыгивая как ребенок. Глаза его собеседника также светились:
— Это действительно может сработать: взрыв разнесет контейнеры на складе и выпустит Чистую Энергию наружу, она буйно начнет распространяться, уничтожая всё на своем пути, и тут наткнется на свою поглощающую половину, которая, впитав ее, успокоится. В идеале, они компенсируют друг друга. Мы, конечно, потеряем часть города, а может, и весь, но зато сохраним Вселенную. Как же мы не додумались до этого раньше!
— Именно это я и хотел сказать, — Иван улыбался. — Сколько человек у нас есть?
— С дюжину наберем без особых проблем. Мне кажется, этого должно хватить. Плюс на подготовительной территории есть склад с оружием, а о спасении оружия никто и не задумывался. Правда, он наполовину поглощен…
— Ничего, этого вполне должно хватить! Завтра же начнем, а пока нужно поспать. И еще одно: нам обязательно нужно попасть в город…
***
— Да, это совершенно необходимо! Даже если у нас не получится осуществить затею с электростанцией, именно у меня в номере, в этой чертовой гостинице посреди Роланж ЙыЙ, лежит единственный шанс на спасение. Нужно, чтобы кто-нибудь в Королевстве узнал, что тут творится. Нужно, чтобы они приняли меры! То, что мы постоянно закрывали глаза на Периферию, ни к чему хорошему не привело. «Маяк спасения», я говорю о нём, нужно нажать на кнопку, и сразу меня помчатся выручать. Тогда они увидят, что здесь творится, и явно не станут закрывать на это глаза.
Иван говорил, в то время как они с собеседником продвигались через пульсирующую пустошь куда-то на восток. Он так был занят своими рассуждениями и обдумыванием стратегии, что вовсе не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Тем временем то из одного, то из другого дома выходили люди всё в тех же серых мешковатых одеждах, какую носил и Клавдий. Они были погружены в себя и, будто бы также ничего не замечая, шли в одном направлении. Правда, шли они недолго: словно по неслышимому приказу все останавливались напротив одного старого здания — именно эта резкая остановка привела Ивана в чувства. Он посмотрел на здание и остолбенел.
К слову сказать, остолбенеть было от чего. Само здание ничего примечательного из себя не представляло: это было обычное продолговатое строение, увенчанное, по мнению журналиста, слишком банальной табличкой с надписью: «Склад». Внимание привлекало одно место посередине этого склада, то место, где здание заканчивалось. Да, это по-другому назвать никак было нельзя: ровно через середину злополучного склада проходило Сущее, и половина его уже была поглощена, когда другая стояла на месте.
— Это и есть склад с оружием, — вывел Ивана из оцепенения Клавдий, — как видишь, половина склада уже поглощена, и никто не рискует заходить внутрь. Неизвестно, что произойдет с вошедшим, ведь никто еще не отваживался проникать в поглощаемые здания.
— Ты пойдешь со мной? — прямо спросил Иван.
— Да, я прекрасно знаю, что наша цель стоит средств.
— Отлично, тогда вперед! — журналист приосанился и бодрым шагом пошел к складу. Со стуком были выдернуты затворы, что казалось странным: замка на складе не было, но Иван не стал вдаваться в размышления. Дверь с легким нарастающим скрипом отворилась, и они попали внутрь.
Иван шел первым, первым же смог заметить произошедшие изменения. Внутри склад сильно отличался от того, каким выглядел снаружи, ты будто бы попал в другой мир наяву. Внутренние помещения склада уже полностью были подготовлены для поглощения и теряли вид реальных предметов. Точнее, они имели очертания реальных предметов, которые можно было взять и потрогать, но было ясно, что эти вещи уже не принадлежат этому миру. Возвращать их вовсе не стоило, но выхода не было. Пульсация здесь также была глубже, чем снаружи; казалось, что сияние проходит волнами сквозь материю и эхом возвращается, сталкиваясь с вновь накатывающейся волной.
Как назло, табличка «Взрывчатка» висела рядом с табличкой «Арсен», в которой часть «ал» была поглощена, а Сущее уже фактически подобралось к середине проема ведущей туда двери.
— Придется протискиваться, — нервно усмехнулся Иван, но ответа не дождался. Клавдий стоял как вкопанный и смотрел на Сущее. Его взгляд отсутствовал, точнее, он будто смотрел внутрь этого сплошного синего сияния. Мрачная мысль задела журналиста: раз Сущее подготавливает всё, что собирается поглотить, то Клавдий, уже давно живущий поодаль, стал желанным полуфабрикатом…
