– Здорово! – сказал я. – А как ты это делаешь?
– Очень просто. От меня свет перестает отражаться.
Проходит насквозь.
Я подумал.
– Ну ладно, это свет. А ты? Ты-то что чувствуешь?
Она засмеялась:
– Это не объяснишь. Сначала по мне мурашки бегут, потом в голове светло становится, и все перед глазами бледнеет. Смотрю на свои руки – а их нет.
– Ну, а часы твои?
– Об этом обязательно надо думать. Ничего нельзя позабыть. А то останется. – Она опять засмеялась. – Сперва я все про босоножки забывала. Смотрю на них и сама удивляюсь: как же это здесь мои пустые босоножки стоят. Хочу нагнуться, взять их и переставить, а они на ногах.
– М-да…
Я помолчал. Все-таки хорошая она девчонка. Жаль, что на черепашку похожа.
Тут я спохватился, взглянул на Риту – нет, прослушивать она не умела. Лицо у нее было совершенно спокойное.
– Так, значит, с мая ты здесь все время живешь… И писем не получаешь…
Рита кивнула.
– Ну, а другие?
– Славка получает, это точно. Он тоже из Москвы, как и ты. А другие – не говорят.
Что-то все это меня беспокоило.
– А учителей здесь сколько?
– Трое.
– Как трое? И больше никого нет?
– Никого.
– Как же они справляются?
– Подумаешь, – беззаботно сказала Рита. – Нас ведь тоже немного.
– Это, конечно, так… А кто в столовой работает?
– Никто.
Я совершенно растерялся.
– Так что же, значит, здесь, – я показал рукой на купол, – всего-навсего десять человек?
– Наверно, – подумав, ответила Рита. – А что тут такого?
– Да ничего… А где учителя обедают? Что-то я их в столовой не вижу.
– Я тоже. Наверно, у них своя, отдельная.
– А где они живут?
– Вон там, в голубом домике. Мы туда не ходим.
– Почему?
– Вот принялся! – Рита засмеялась. – Прямо как Олег Рыжов. Он тоже, как приехал, всех вопросами изводил.
Нет, не успокоил меня разговор с Черепашкой. Наоборот, совсем стало смутно. Я встал и, промямлив что-то неважное, пошел к себе в комнату. Мне непременно нужно было еще с кем-нибудь поговорить. Скорее всего, с Олегом.
Олег пришел ко мне сам минут через пятнадцать. Впрочем, это и не удивительно: ведь он умел читать мысли.
Олег сел на край письменного стола, спиной к окну, – наверное, чтоб мне труднее было разглядеть выражение его лица, – и какое-то время без всякого стеснения меня прослушивал. Вид у него был невозмутимый, уверенный. Я бы сказал, командирский вид. Хотя он вовсе не был старожилом в школе: оказывается, он приехал сюда позже Черепашки.
– Не обижайся, – сказал он наконец, – что мы тебя так встретили. Сам понимаешь: программа, нагрузка. Так измотаешься за день, что хоть выжимай. Спецшкола есть спецшкола.
Я молчал.
– Но подготовка здесь у нас будет классная. Считай, что тебе повезло. Десятилетку в два счета окончишь. И – прямая дорожка в любой институт. Я из восьмого класса сюда явился. Скажи мне кто-нибудь, что через три месяца я буду рассчитывать интегральные схемы, ни за что бы не поверил.
Я по-прежнему молчал.
– Ты куда поступать собираешься?
Я пожал плечами.
– Ну да, рановато еще говорить. Лично я решил в авиационный.
– А зачем? – быстро спросил я.
– Что значит "зачем"? – степенно возразил Олег. – Самолеты буду строить.
– А зачем? Дмитриенко и так летает.
– Дмитриенко летает, а я не могу.
– Научись.
Олег внимательно на меня посмотрел:
– Не понимаю, к чему ты клонишь.
– Зато я кое-что понимаю, – со злостью сказал я. – Ты пришел меня успокоить.
– Допустим. Что же тут плохого?
– Да ничего. Общественное поручение выполняешь.
– Даже если так.
Я выразительно показал глазами на стенку.
– Не понимаю, – недовольно сказал Олег.
– Врешь, понимаешь. Комнаты здесь прослушиваются?
Взгляд Олега стал беспокойным.
– Интересное у тебя настроение. Ты, собственно, куда попал?
– Не знаю, – признался я. – А ты?
– В спецшколу.
– Тебе здесь все нравится?
– Разумеется.
– И ничего не кажется странным?
– Абсолютно.
– Так вот, ты лжешь, – резко сказал я. – И если ты пришел только за этим, то выход – у тебя за спиной.
Олег машинально оглянулся.
– Да, да, именно там, – злорадно сказал я.
– Ну, как знаешь. – Он встал. – К тебе по-хорошему…
Он медлил.
– Да никуда ты не уйдешь, – сказал я. – Садись.
Он сел.
– Ты пришел меня успокоить, – напомнил я.
– Ты это уже говорил, – отозвался Олег.
– Ничего, еще раз послушаешь. Ты хочешь, чтобы я не волновался. И чтобы по моим мыслям "птичий базар" не заподозрил ничего нехорошего. Так ведь?
Теперь молчал Олег. Я знал, что попал в самую точку.
– А я и не собираюсь успокаиваться. Пока не пойму, что к чему. Возможно, это вы первое время радовались, как телята, но я не так устроен.
– Уезжай, кто тебе мешает? – Олег пожал плечами.
Я удивился. Этого я не ожидал.
– Да уж, насильно держать не станут, – сказал Олег.
– И что ж, ты хочешь сказать, что все вы здесь сидите по своей воле?
– Конечно.
– И на каникулы не выезжаете?
– Здесь и так хорошо.
Олег уже усмехался. Он нащупал мою слабинку и теперь с каждой минутой становился все спокойнее и увереннее. Он понял, что уходить отсюда мне не хочется. А ведь сначала я почти припер его к стенке. Моя ошибка: погнался за легким успехом. Но очень уж мне хотелось узнать, что ребята держат в таком секрете.
– Ты ошибаешься, – сказал Олег, – нет у нас никаких секретов. Ну, обсуждаем учителей. Ну, говорим о них разные разности. Ты что, в обычной школе никогда не учился? Разумеется, нам не хочется, чтобы они об этом знали. Так очень просто можно и вылететь отсюда. Учителя тоже люди и способны обижаться. А потом всю жизнь будешь каяться. Семь человек на весь Союз!.. Так что не ломай себе голову.
Он встал. На этот раз с твердым решением не задерживаться. Но в дверях все же остановился и сказал:
– Сам ход твоих рассуждений порочен. Уж если они… – он кивнул в сторону голубого домика, – если они знают, о чем мы думаем…
– О чем Я думаю, – перебил я его. – И Рита.
– Ну да, о чем вы думаете. Так вот, если это для них не секрет, то с чего ты взял, что я могу успокоить тебя так, чтобы они этого не заметили? Да и сейчас, по твоей логике, они должны слышать каждое наше слово. Не так ли?
Я кивнул.
– Возможно, они и слышат. Но это не имеет никакого значения. Единственная их цель – научить нас всему, что мы можем усвоить. Впрочем, Дроздов тебе об этом уже говорил. Кроме того, успокоить тебя они могут куда лучше, чем я. И быстрее. Могут, но не хотят. Волнуйся сколько влезет. Всего хорошего.
