– Вы человек на селе новый, – протягивая на прощание руку, предложил Смирнов, – не знаете тонкостей и обычаев местной жизни. Если будут трудности – приходите, чем смогу – помогу. Цех вы теперь мой знаете, кабинет вам любой покажет. И еще раз прошу: не больно-то верьте но-пасаранцам. Мы несколько предвзято и необъективно относимся к людям и событиям. Мне тоже не нравиться Куркулев, но вот чтобы убить за нарушение территории… Сомнительно, даже в состоянии аффекта. До скорого свидания.
И начальник горохового цеха крепко пожал Комарову руку.
– Вы закончили? – главбухша вплотную подошла к Косте и дыхнула на него смесью лука и молока, – картошка простынет.
Костя совсем забыл о Анфисе Афанасьевне, хотя забыть о такой крупной и приветливой женщине было сложновато. Зато она не забыла о нем. Все время беседы со Смирновым она пристально разглядывала нового участкового, словно стараясь решить для себя какой-то жизненно важный вопрос.
– Мне бы хотелось поговорить и с вами, – обратился Костя к главбухше.
– Давайте после картошечки? – попыталась соблазнить его женщина.
– Я на службе, не положено, – строго ответил Костя.
Виктор Августинович строго-настрого предостерегал насчет взяток, будь то стакан самогона или тарелка картошки. Пока Костя не разобрался, кто в Но-Пасаране его друзья, а кто – враги, осторожность должна быть предельной.
– Хорошо, – согласилась Анфиса Афанасьевна.
Она оглянулась на Смирнова, увлекшимся происходящим на экране «Электрона» и, наклонившись к самому уху юноши и придавив его своей тяжелой грудью, жарко зашептала в самое ухо:
– Приходите сегодня вечером ко мне домой. У меня есть ценнейшая информация по поводу убийства. Здесь сказать я вам ничего не могу: слишком много любопытных ушей. А дома, так сказать, в конфиденциальной обстановке, я вам все расскажу.
– А с кем вы живете? – заподозрил неладное Костя.
Наставник предостерегал, что попытки соблазнения в целях сбивания с правильного пути могут встречаться в самых неожиданных ситуациях и с самой неожиданной стороны.
– Ой, шалун, – залилась, похрюкивая от удовольствия, главбухша, – зеленый совсем, а туда же! Ничего у тебя не выйдет. У меня ревнивый муж и дети… Но все равно приходи, не пожалеешь.
Костя знал, что методы ведения расследования в сельской местности серьезно отличаются от методов расследования в черте города. И если сначала он хотел пригласить Анфису Афанасьевну в отделение, то теперь решил навестить ее дома. Кто знает, какие результаты мог принести этот визит? Главбухша в подробностях объяснила ему, как найти ее дом и для страховки посоветовала:
– Если заплутаетесь, спросите Анфису Афанасьевну Белокурову. Меня тут всякий знает.
«Белокурова, – подумал Костя, – где-то я уже слышал эту фамилию».
«Подходит, – решила Анфиса Афанасьевна, – очень даже подходит».
* * *
Опрос соседей и родственников Куркулевых и Куроедова ничего нового не дал. Собственно, родственников-то у них и не было. Нельзя же считать Колю-Болеро родственником! О том, что недееспособных граждан нельзя привлекать в свидетели, проходили еще на первом курсе, Костя это очень даже хорошо усвоил.
Соседи не скрывали своего злорадства по поводу ареста Бирюка и в один голос божились, что именно он, а не кто другой истинный убивец. О погибшем тоже ничего интересного сказано не было. Кроме того, что мужик он был себе на уме и довольно нелюдимый. Но людей не чурался, всегда охотно помогал, когда его об этом просили, и не менее охотно мог раздавить бутылочку в хорошей компании.
Дома Костя отпечатал повестки подругам конопатой Светки Рябушкиной и отнес на почту, попросив почтальона сегодня же разнести их по адресам.
День уже клонился к вечеру, расследование почти не продвинулось, а еще предстояло нанести визит Белокуровой. Кстати, где же он слышал эту фамилию?
– А не родственница ли эта главбухша той самой медсестры, Калерии, кажется? У той тоже вроде белобрысая фамилия была?
– Ага, – вдруг опять крякнул уже забытый невидимка.
– Ну, нет, – взвился Костя, – теперь никто мне не докажет, что это звуковые галюцинации. И если я сейчас не найду этого сверчка говорящего, то поверю в домовых. Честное благородное слово!
Так как сверчок производил впечатление существа вполне мирного, то Костя решил, что пистолет ему не понадобится. Кроме того, сверчок производил впечатление существа нереального, а против нереальных существ с оружием идти было глупо, это он знал из ужастиков.
Против нереальных существ у Кости было другое оружие.
Дело в том, что мудрый Виктор Августинович учил своих подопечных не только стандартным приемам ведения дела. Втайне от начальства, для самых любимых учеников, старый чекист вел незанесенный в расписание факультатив, где учил питомцев элементам гипноза и экстрасенсорики, определению характера и склонностей человека с помощью хиромантии, физиогномики и графологии, владению невербальными способами общения.
Педагог так же до смешного свято верил в возможности рамки. На одном из занятий студенты сами смастерили персональные рамки и даже провели практическое занятие по определению хороших и дурных мест в аудитории.
Вот и сейчас Комаров решил воспользоваться помощью той самой, собственноручно смастеренной им рамки. Он быстренько нашарил ее в полупустом чемодане и, подождав, пока та уравновесится, медленно пошел вдоль стен против часовой стрелки. Рамка висела ровно, почти не двигаясь, сигнализируя о безопасной, в плане нечистой силы, обстановке Костиного жилища. Благополучие царило почти везде.
– Врешь, не уйдешь, – злорадно шептал Костя, стараясь дыханием не потревожить чуткий к воздушным течениям инструмент, – все равно я тебя найду. От рамки Афиногенова еще никто не уходил!
То ли испугавшись Комаровских угроз, то ли со скуки, но нечистая сила решила пойти на попятную. Для начала она толкнула рамку, и та завращалась, как бешенная, потом зашвырнула в участкового откуда-то сверху видавшим виды треухом.
– Ага, попался, – закричал Костя, отбиваясь от шапки, – сдавайся, все равно я тебя нашел!
– Шапчонку-то верни, – ничуть не испугавшись, ответил нечистый.
– А ты покажись сначала, – потребовал Комаров.
– Да старый я, сил нет лишний раз с печи слазить, – заныл нечистый.
– Так ты на печи, – обрадовался Костя.
Всю жизнь проживший в городе, он никак не подозревал, что русская печь имеет в своей конструкции довольно вместительный пустой отсек в верхней части. Он видел, конечно, занавесочку, но никак не мог подумать, что за ней скрывается полое пространство. Ему казалось, что яркий лоскут ткани служит в роли декоративного элемента, прикрывая верхнюю часть печи. Теперь же местонахождение назойливого сверчка или домового было раскрыто.
