Первый визит он решил сделать в колонию. Здесь проблем не возникло. Куроедова помнили плохо, сидел он немного, вел себя тихо. Срок Сергею дали за драку. Драка – как драка, обычные разборки между мужиками. Но пострадавший подал заявление, продемонстрировав вывихнутую челюсть и пару синяков, тут же наслоились нетрезвое состояние и ношение холодного оружия, которым Сергей не воспользовался, в общем, парня посадили. После отсидки он не захотел возвращаться в родной городок и осел в Но-Пасаране, чем и обрек себя на гибель.
Чуть больше сведений дал визит на постоянное место работы Куроедова. Секретарша директора мелькрупкомбината, увидев человека в форме, ойкнула и прикрыла рот рукой, будто она, по меньшей мере, радистка Кэт, а Костя – агент гестапо. Так она и сидела, пока участковый официальным тоном не потребовал провести его к директору. Директор побледнел при виде официальной формы и кобуры, и лишь когда Костя объяснил цель своего визита, глубоко вздохнул, залпом выпил стакан воды и предложил юноше присесть.
– Я, к сожалению, плохо знаю некоторых работников, – развел он руками. Меня, правда, предупреждали, чтобы не брал в бухгалтерию бывшего уголовника, но человеческая доброта, книги Макаренко, акции «Гринпис» просто вынудили меня не бросить камень в его огород.
– Кто конкретно предупреждал, чтобы вы не брали на работу Куроедова? – сделал пометку в блокноте Костя.
– Я не помню, люди, – у директора вытянулось лицо.
– Мне нужны фамилии этих людей, – строго потребовал Костя.
– Может, вы хотите побеседовать с работниками бухгалтерии? – начал торговаться директор.
Комаров понял, что ничего толкового и даже бестолкового в этом кабинете он больше не услышит.
Бухгалтерия оказалась довольно большим помещением со всеми удобствами. Здесь было все для комфортного существования в течении длинного рабочего дня. На электрической плитке, в предвкушении скорой кончины, злобно шипела картошка в сметане, на экране старого телевизора «Электрон» извивались в страстных объятиях герои очередного аргентинского сериала, работники дружно коротали время в ожидании «перекуса перед обедом».
Костя очень не любил отрывать людей от дел и от отдыха. Но положение обязывало. Если сразу создать себе имидж робкого и стеснительного служителя закона, то от этого клейма не отвяжешься всю оставшуюся жизнь. Так, по крайней мере, обещал Виктор Августинович.
– Кто здесь главный? – забыв поздороваться, рявкнул Комаров.
– А кого надо? – лениво, не оборачиваясь, ответила женщина с мясистой спиной и затылком с войлокообразными завитушками.
– Главного бухгалтера, – послушно ответил Костя.
– Ну, я главный бухгалтер, – обернулась женщина.
С лица женщина была еще неприятнее, чем со спины. В ее физиономии не было ничего уродливого, лицо – как лицо, но цепкий, пронизывающий буквально насквозь взгляд неопределенного цвета глаз, тесно сжатые тонкие губы, тройной, рыхлый подбородок создавали картину не просто необаятельную, а чрезвычайно отталкивающую.
Выражение лица немного изменилось при виде собеседника. Правда, не в лучшую сторону. Видимо, бухгалтерша попыталась улыбнуться, по крайней мере, тонкие губы растянулись и стали еще тоньше, обнажив два ряда золотых зубов.
– Анфиса Афанасьевна, – почти ласково представилась она, – рада буду служить.
– Участковый Комаров Константин Дмитриевич, – не остался в долгу Костя. – Я по делу об убийстве в орешнике.
Компания бухгалтеров обрадовано вскочила и вразнобой затараторила:
– Ужас, ужас, просто ужас какой-то, я всю ночь не спала, – причитала молоденькая, с плутоватыми глазами и яркими веснушками.
– Я чувствовал, что этим дело кончится, – сурово вещал средних лет дядечка, – давно должно было это произойти, так просто не могло все оставаться.
– Ти-хо, – скомандовала Анфиса Афанасьевна. Все по местам! Говорить буду я и Константин Дмитриевич. А когда я говорю – все должны умолкнуть!
Видимо, такой тон считался хорошим тоном в этой сплоченной компании. Все живо расселись за свои столы, конопатая приглушила громкость телевизора, а дядечка включил чайник.
Костя, не торопясь, достал из папки протокол опроса, заполнил шапку и задал первый вопрос конопатой, которая назвалась Светкой Рябушкиной.
– Что вам известно по этому делу?
– Да все, – гордая тем, что ее спросили первой, смело ответила она.
– Говорите конкретно, – обрадовался обнадеженный Костя.
– Бирюк-на-окраине убил Сережу за то, что он залез к нему за шампиньонами, убил ножом в сердце и спрятал в орешнике. Сережу жалко, а Бирюка вы хорошенько накажите, чтобы неповадно было! И бассейн свой пусть закопает, в прошлом году мамина Ночка в нем ногу сломала!
– Из каких источников вам известно о причастности Куркулева к убийству? – задал следующий вопрос Комаров.
– Чего? – не поняла конопатая.
– Я спрашиваю, кто донес до вас данную информацию?
– Кто тебе все это набрехал? – помог Косте дядечка.
– А-а-а, – дошло наконец до Светки, – да все говорят. У любого спросите.
– Перечислите имена и адреса всех граждан, кто набрех… рассказал вам о виновности Куркулева.
– Маринка Зацепина, – загнула палец конопатая, – Танька Славина, Ирка Прудникова, Инка Афиногенова, Людка Буцкая, Ирка Новичкова, Элька Чеснокова…
– Подождите, я не успеваю, – попросил Костя.
– Да не слушайте вы ее, – добродушно пробасил дядечка, наливая и подавая Косте крепкий, ароматный чай, – ничего путного она вам не скажет. Болтают девчонки между собой, собаки лают – ветер носит.
– И правда, – поддержала его Анфиса Афанасьевна, – не слушайте вы эту пустобрешку. Иди-ка, лучше, отнеси директору накладную, – приказным тоном велела она конопатой.
Девушка надула губы и резко выхватила из рук главбухши протянутую ей папку.
– Стойте, – остановил их Костя, – я должен все зафиксировать.
Он добросовестно записал имена и адреса бесчисленных подружек конопатой и только после этого отпустил ее к директору.
– Смирнов Иван Васильевич, – представился дядечка, – начальник горохового цеха.
– Я думал, что вы – тоже бухгалтер.
– Да нет, это я к девочкам на картошечку забежал, – хихикнул Смирнов, потирая руки, а вообще мой цех – во-о-он стоит, – он почти насильно подвел юношу к окну и заставил его во всех подробностях разглядеть цех.
Начальник горохового цеха дал участковому, не в пример конопатой, довольно ценную информацию. Он не спешил с выводами, не обвинял Бирюка, дал суховатую, но детальную характеристику Куроедову. Некоторые моменты особенно заинтересовали Комарова. Так, любопытным показался Косте тот факт, что мужчина с подмоченной репутацией пользовался симпатией у женской половины Но-Пасарана и что он был заметно жаден на деньги.
