– Студент, – неохотно ответил Лелик. – Филолог. – И после долгой затяжки прибавил: – Бывший…
– То есть как – бывший?! – изумился Тимофеев.
– Очень даже просто. Отчисляют меня за неуспеваемость…
– Допрыгался, – в сердцах проговорил Тимофеев. – Лоботряс…
– Это и есть все твое несчастье?! – вскричал Подмухин. – Ерунда какая! Пошли к ректору, я все улажу!
– Бесполезно, – философски заключил Лелик. – Наш деканат ему всю плешь проел своими сводками.
– Чихал я!.. – заорал Подмухин. – Такого программиста, онлайнера, да из рук выпустить?!
И он уволок Лелика прочь из зала. Электронщик опрометью выскочил из укрытия и с остервенением затоптал забытую на полу сигарету. Потом он перевел тяжелый взгляд на постороннего Тимофеева, но не решился напасть на него без разрешения начальства и убрел в подсобные помещения.
Тимофеев остался наедине с погруженным в раздумье Цыпой. Он воровато огляделся по сторонам. Было пустынно и по-хорошему тихо. Тогда он поставил онлайн-детектор на пол и осторожно погладил Цыпу по гладкой передней панели.
– Вы что? – опешил тот. – Говорите!
– Так просто, – признался Тимофеев. – Красивый ты… Чего сачкуешь?
– А ну их! – сказал компьютер, и Тимофееву почудилось, что внутри него сидит такой же, как и он сам, несчастный и усталый человек. – Надоели… Ходят, командуют, а сами без ошибок считают лишь от нуля до единицы. Ну, попросили бы, что я им – не посчитаю? Я, который межотраслевые балансы на разъеме вертел?! Нет, надо им командовать… Говорите!
– Да что говорить? Я тоже не люблю, когда мной командуют. И вообще…
– Ну-ну, – сказал Цыпа. – Не хнычь. Случилось что-нибудь? Говорите!
Тимофеев помолчал.
– Есть у меня девушка, – объяснил он после размышления. – Ее зовут Света. Она лучшая в мире, понимаешь? Уехала к родителям и вот уже вторую неделю не пишет.
– Где живут родители лучшей в мире девушки Светы? – немедленно спросил Цыпа. – Говорите!
– В городе Шаламов-Запольский. Это под…
– Знаю, – промолвил Цыпа. – Меня там частично делали. Секретный такой городок… Ну и чудак же ты! Как известно, в течение определенного периода после новогодних празднеств почтовая служба работает крайне нестабильно: там ничего не смыслят в теории очередей. Поэтому даже если девушка Света написала тебе в первый же день вашей разлуки – что, вообще говоря, маловероятно, – то письмо дойдет не ранее чем послезавтра. А ты, наверное, с ума сходишь, на стенки лезешь? Говорите!
– Послушай, – пробормотал Тимофеев. – А не врешь?
– Не научен, – с достоинством объявил Цыпа. – Говорите!
Тимофеев стоял перед ним как громом пораженный. «До чего все просто, – подумал он. – До чего элементарно! А ты, дурень, какой только чепухи не придумал за эти дни!»
– Цыпа, – позвал он. – Спасибо тебе.
– Да брось ты, – благодушно сказал тот. – Мне это не составило труда, считать я умею. Говорите!
Тимофеев внимательно разглядывал обтекаемые формы компьютера, и в его мозгу зрела неожиданная догадка. Лелик оказался онлайнером, размышлял он. Это значит, что ему ничего не стоит договориться с любым суперкомпьютером, даже если тот затаил досаду на весь человеческий род. Ему достаточно потравить с машиной о каких-то пустяках, и той сразу становится легче. Но не было случая, чтобы от общения с Леликом полегчало Тимофееву или кому-нибудь еще, скорее наоборот. Значит, Лелик не может быть онлайнером для людей! А стоило Тимофееву перекинуться парой словечек с Цыпой – и он словно заново родился на свет. Не закономерность ли это?..
Нагнувшись, он подобрал датчики своего прибора и осторожно приложил к передней панели Цыпы. На его лице проступила удовлетворенная улыбка.
Нет, на экране онлайн-детектора не появилась заветная синусоида. Но не было и обычной равнодушной линии. В центре тусклого стеклянного блюдечка заструилась ярко-зеленая циклоида.
– Давай еще поболтаем? – как ни в чем не бывало предложил Тимофеев. – Просто так – по душам?
– Давай! – охотно согласился центральный процессор вычислительного комплекса «Памир». – А я покуда на принтере тебе картинку напечатаю. Винни-Пух в три краски подойдет? Говорите!
Умение читать между строк
Тимофеев приоткрыл дверь, из-за которой неслись звуки веселой музыки, звон бокалов и шум застолья.
– Наконец-то! – с облегчением произнесла именинница девушка Света и встала с почетного места во главе стола навстречу желанному гостю.
– Вах! – крикнул тяжеловес Дима Камикадзе, небритый и любвеобильный. – А я гадаю, кого она так дожидается!
– Штрафную ему! – воскликнула подруга Димы на текущий момент по имени Тося и налила в пустующий фужер холодного пива из трехлитровой банки.
А правильный мужик Николай Фомин, бывший морской пехотинец, а ныне студент, большую часть времени проводивший в значительном молчании, поднял руку и сказал:
– Пусть будет тихо.
И стало тихо, потому что все закрыли рты и принялись глядеть, как Света подошла к Тимофееву, по своему обыкновению взъерошенному и без галстука, и ласково взяла его за руку. И все подумали, что это неспроста. А Тимофеев ничего не подумал: от нахлынувшей нежности он начисто забыл все, что собирался сказать любимому человеку в день его рождения.
– Света… – промямлил он. – Я тут… подарок…
– Ой, как здорово! – радостно всплеснула руками Света. – Ты опять что-то изобрел?
Тимофеев кивнул. Отрицать не имело смысла. Все знали о полной его некомпетентности в выборе подарков девушкам. Свежа еще была память о пепельнице, которую он однажды преподнес от чистого сердца присутствующей здесь Тосе. С той поры Тимофеев дарил всем только собственные изобретения, невероятные и совершенно безобидные.
В настоящий момент под мышкой у Тимофеева пребывал потрепанный и облезший на уголках атташе-кейс, который он с глубоким чувством протянул Свете.
– Ни фига себе подарочек, – пискнул из угла Лелик Сегал.
– Мелюзга, – не оборачиваясь, проговорил Николай Фомин. – Не понимаешь.
Фомин знал о скрытых возможностях тимофеевского инженерного гения и глубоко уважал как самого Тимофеева, так и его талант. Будучи правильным мужиком, он дарил свою дружбу, железно и навек, только людям правильным, как и он сам.
Света приняла кейс и поставила на угол стола, с которого твердая рука Фомина отодвинула пиво и салаты.
– Что это? – благоговейно спросила Света.
– Реализатор, – со скрытым смыслом ответил Тимофеев. – Он реализует несуществующее, но подразумеваемое. А точнее – читает между строк.
– Вах! – изумился Дима и вылил в округлившийся от удивления рот полбанки пива.
