— Угу, — всхлипнула она, — я сбила катер...
— Да, ты — молодчина!
— Там же мог быть человек!
— Он хотел нас убить. Не волнуйся, его шансы катапультироваться еще больше, чем были у нас.
— А у нас какие были? — заинтересовалась Лариса.
Любопытство победило все остальные чувства. То-то же!
— Ну я не выключал автоматическое катапультирование. Так что мы бы тоже успели, ну... капсула дочухала бы до ближайшей суши... Правда, что было бы с нами потом...
Нас накормили ужином, девчонкам уступили палатку, а все остальные завернулись и устроились прямо вокруг костра — ночи на Джильо теплые круглый год.
Проснулся я на рассвете, услышав тихий гул двигателя: прилетел катер с виллы. Лагерь был свернут в рекордные сроки: вряд ли война сюда докатится, но если докатится...
Джильо не так беззащитен, как Липари, но оборонять виллу нечем, так что мы все улетаем в Джильо-Кастелло, городок, где живут фермеры, осваивающие местные джунгли. По большей части это удалившиеся на природу ветераны армии Кальтаниссетта плюс несколько ссыльных: жить бок о бок с горынычами не всем нравится. Этих (не горынычей, а ссыльных), правда, на время войны согнали в какое-то убежище, будут в безопасности и в спину не ударят. Начальник гарнизона, по совместительству мэр города, отставной майор Торре отдал наших девочек на попечение своей жене и немедленно мобилизовал меня вместе с личным транспортом. Еще бы, Феррари — половина всех ВВС острова. А если по боевой мощи — процентов девяносто. Я намекнул, что автоматика управляет стрельбой глупее, чем люди, так что лучше бы нам с ребятами летать вместе. Майор не возражал: в этом городишке даже десятилетки ходят с боевыми бластерами (и никаких проблем, между прочим, друг в друга не стреляют, внутренние конфликты разрешаются так же, как и везде, голыми руками). Впрочем, ближе к делу: всю эту мелкоту загнали в убежище, бластеры у них только против горынычей — нельзя же удержать мальчишек в пределах периметра. Гвидо не моргнув глазом соврал, что ему тринадцать, мы, само собой, не стали его выдавать.
Посовещавшись с командованием, майор решил, что если на нас и нападут, то без существенной поддержки с воздуха, а значит, у нас есть шансы на успешные боевые действия, ну не высадят же сюда десантный батальон, кому этот Джильо интересен. Оборонительная линия вокруг городка построена уже давно (Кастелло!) и поддерживается в идеальном состоянии. Все только ворчали, что пропадают горячие денечки: на экваторе собирают три урожая в год и настало время очередного сева, а майор всю технику с полей согнал. Все это я узнал на совещании высшего командного состава, на которое попал в качестве маршала авиации.
Все! Отныне и вовеки веков я постоянно вожу с собой ноутбук. Чтобы получить письмо из Палермо и отправить свое, пришлось получать санкцию мэра — явный перебор! А пользоваться незащищенной комм-связью он запретил. Правильно, я бы тоже так сделал. По меньшей мере, Лариса, как дочка зам. шефа СБ, — суперценная заложница во время войны. Лучше пусть никто не знает, где она.
Письмо профа было кратким, как все его письма и записки, а уж если он занят... Но главное, я смог успокоить ребят: их семьи не пострадали, и уличных боев в городе не было. Пока!
В полдень майор Торре сообщил нам неутешительную информацию службы слежения: сюда идет большой десантный корабль Кремоны. К вечеру будет. Интересно, что им надо?
— Хм, — предположил Лео, — архипелаг довольно перспективный, его же тоже можно терраформировать. Ты карту видел? Кто владеет Джильо — владеет архипелагом.
— Странная цель, — не согласился я. — «Попробуем откусить все, что получится». Так, что ли? Если уж воевать, то так, чтобы противник долго не смог подняться. Если они проиграют там, на севере, Джильо им не понадобится. Обрати внимание, нам подкрепления не дождаться. Ладно, это пока неактуально. Какая у них поддержка с воздуха?
— А кто ж их знает?
— Тяжелый случай. Ночной воздушный бой с неизвестным противником — это как раз то, о чем я всю жизнь мечтал.
— Перечисли на всякий случай, о чем ты еще всю жизнь мечтал? Чтобы мы были к этому готовы, — ехидно заметил Алекс.
Что это с ним? Испугался? И хочет держаться от меня подальше? Или так: испугался и пытается победить свой страх? Скорее второе. Забавно, что Гвидо выглядит спокойнее. Наверное, не осознает степень опасности. Вот и пусть не осознает. А Алекс справится, не маленький.
— Ракеты у нас «воздух-воздух». — Замечание Алекса я проигнорировал. — Корабль они топить не захотят! И у них, поди, такая ПРО, что моей мелкотой не прошибешь.
— А ты хотел одним могучим ударом? — спросил Алекс.
— Конечно. Хоп — и все. Ладно, пошел я тестировать Феррари, мне тут обещали поменять сгоревшие ячейки.
Местный мастер на все руки лично с профом знаком не был, но в той войне участвовал, от него я узнал еще одно примечательное высказывание моего чересчур скромного приемного родителя: «Если вы владеете инициативой и в городах от шума просыпаются кошки, значит, вы — плохой полководец». Синьор Мигель — хороший полководец. А здесь будет шумно. Вывод: инициативой мы не владеем. Неутешительно. А если война вышла за рамки компетенции Корпуса Быстрого Реагирования... То кто у нас будет всеми командовать? Формально сам ББ, но он человек мирный и даже не имеет военного образования. Наверное, проф, больше некому.
Опять томительное ожидание боя. Интересно, это на любой войне так? А как себя чувствовал солдат в окопе веке этак в двадцатом, когда до противника рукой подать, и такое состояние могло длиться месяцами? Кошмар! У всех войн на Этне есть по крайней мере одно большое достоинство: их горячие стадии скоротечны, два-три дня боев, потом политические и военные маневры несколько месяцев, а то и лет. Потом история повторяется.
На закате один из ветеранов на здешнем стареньком, плохо вооруженном катерочке полетел на разведку: майор опасался, что противник высадит десант в джунгли и мы получим сразу две атаки. Я предложил слетать на Феррари, но Торре так на меня посмотрел... Больше я с глупыми инициативами не вылезу. Катерочек не вернется, это ясно. Я тоже мог бы не вернуться из такой разведки, и город остался бы без прикрытия с воздуха.
Несколько маленьких отрядов рейнджеров скользнули в лес. «Тряхнуть стариной», — как выразился один из фермеров. Да, фермеры фронтира — это такой народ, головы горынычей, покрупнее той, что есть у меня, украшают каждую гостиную в этом городке. Здесь на выборах мэра у каждого столько голосов, сколько он прикончил хищных ящеров крупнее человека. Очень смешная демократия! Мастер золотые руки был приставлен к Феррари в качестве техника и веселил нас рассказами о здешних обычаях. Так я и не понял насчет выборов — это шутка или всерьез.
