Поэтому были, следовательно, причины чувствовать себя удовлетворенными, и Педер даже начал прощать Масту его отдельные грешки по отношению к нему.
Такси остановилось у приземистого входа в какое-то заведение, обрамленного аляповатыми розовыми и электрически голубыми движущимися светополосами. Педер встревожено выглянул в окно. Он увидел узкую темноватую улочку с высокими зданиями по обе стороны, сверкающими тускловатыми рекламами и вывесками. Он опознал закусочную «Мантис», заведение в районе Гридиры, на которое действие закона распространялось весьма условно. Это заведение он один раз посещал в компании Маста.
— Ага, прибыли, — жизнерадостно ответил Маст. — Войдем, и я угощу тебя — немного вина и что-нибудь поесть.
Педер без особого энтузиазма потрогал свою дорожную сумку.
— Я поеду домой, — сказал он нерешительно. — Я хотел сразу вернуться в мою мастерскую на Тарн-стрит.
Маст весело хлопнул его по плечу:
— Что за ерунда! Педер, чрезмерная сдержанность всегда была твоим проигрышным местом. Такой успех, как наш, требует небольшого праздника! Кроме того, — он многозначительно склонил голову, приподнял брови, — здесь мне, быть может, удастся кое-что уладить относительно нашего дела и кое-что сбыть с рук.
Эта мысль встревожила Педера. Это в духе Маста — поддавшись возбуждению успеха, совершить что-то неосмотрительное и подвергнуть опасности все их так хорошо продуманные планы. Он поспешил за Мастом, опасаясь оставлять его в одиночестве. Вместе они миновали цветной светящийся прямоугольник входа и окунулись в дымную неприятно-неопрятную атмосферу круглосуточной забегаловки.
Закусочная «Мантис», кроме открытой для всех собственно закусочной, скрывала в себе и потайной клуб, правила вступления в который были весьма сложны, ибо являлись произвольными. Все, в общем-то, зависело от каприза владельца, к которому нужно было войти в доверие. Маст пользовался таким доверием и, соответственно, был членом клуба. Он первым прошел сквозь занавес из мишурных нитей в задней части ресторанчика, кивнул привратнику и вместе с Педером вошел в лифт шестифутовой высоты из радужного пластика. Лифт опустился на пятьдесят футов под землю, потом продвинулись еще и горизонтально, пройдя около четверти мили. Они оказались в полусекретном подземном мире, мире, который научился защищать себя уже тем, что был в буквальном смысле слова подпольным.
Специальный лифт, который их вез, мог подчиняться только званому гостю клуба. Чтобы совершить налет на «Мантис» или другой подпольный клуб из неизвестного числа подобных заведений, тайно расположенных под легальными заведениями Гридиры, полиции пришлось бы пробурить собственный туннель.
Цилиндрическая кабина лифта плавно остановилась. Под аккорды приятной успокаивающей музыки они вошли в помещение клуба. Это место явно отличалось от забегаловки наверху, обслуживающей клиентов круглые сутки, где неприятно отдавало жиром и кислым вином. Помещение это было декорировано в стиле «плюш» с мягкими световыми эффектами, светящимися коврами и фресками на стенах. Блюда хорошего качества подавали симпатичные молодые женщины, и воздух всегда был свеж и напоен приятными запахами, в отличие от спертой атмосферы на «верхнем этаже». Здесь собирались те представители нижнего общества Гридиры, которые могли себе это позволить, а также пользовались расположением владельца: скупщики краденого, удачливые рэкетиры высокого полета, профессиональные растратчики и жулики, самодеятельные антрепренеры с темной репутацией (в чью категорию подпадал и Маст), а также некоторые из их помощников и технических ассистентов. Здесь они могли расслабиться в привычной обстановке, здесь для них была создана особая среда.
Педер и Маст заняли небольшой стол и заказали обед: приправленные ножки протвианского кузнечика — деликатес, который как пообещал себе Педер, он будет пробовать в будущем почаще. Несколько человек поприветствовали Маста, некоторые подошли обменяться парой реплик. Педер не совсем понимал, зачем его сюда привел Маст — привилегия, никогда не распространявшаяся на Кастора и Грауна. Именно здесь Маст задумал и спланировал операцию на Кире. Владелец «Косты» тоже был завсегдатаем «Мантиса». Здесь Маст узнал о катастрофе кайанского грузовика, купив эти сведения вместе с координатами инфразвуковой планеты.
Тут ему удалось купить и кое-какие технологические услуги. Невысокий, костлявый мужчина с изрезанным морщинами лицом, совершенно голый, от головы до пят, плюхнулся на стул у их столика.
— Привет, Реалто! Как работает мой скафандр?
Дьявольски красивый в кайанском титфере, Маст потрогал кончик носа и мрачно ухмыльнулся:
— Достаточно хорошо, Мойл. Тебе следует поинтересоваться вот у него, у Педера. Именно он был нашим бравым «инфранавтом». — Маст хихикнул. Поскольку Мойл бы автором скафандра-глушителя, Педер в каком-то смысле был у него в руках. Сарториал почувствовал себя неуютно под быстрым взглядом Мойла. Педер не имел понятия, в какой степени Мойл был в курсе операции на Кире.
— Было немного тяжеловато, но я уцелел, — сказал он.
— Что-нибудь просочилось внутрь? — поинтересовался Мойл. — У вас с собой коробка рекордера? Я бы хотел взглянуть.
— Нет, мне очень жаль, но… — Педер развел руками. Он до сих пор даже не знал, что рекордер вообще существовал.
— Скафандр мы потеряли, Мойл, к сожалению, — извиняющимся тоном объяснил Маст. — Он получил повреждение, мы его не стали тащить с собой. Мойл небрежно кивнул:
— Что ж, дай мне знать, если что-то понадобится. Всегда рад хорошему делу.
— Взаимно.
Когда подпольный техник удалился, Маст заново наполнил бокал Педера. — Не желаешь сыграть? Карты? Потасуем колоду? Удача на твоей стороне, я вижу…
— Нет, — отказался Педер, к этому моменту уже неоднократно убедившийся, что Маст представляет собой закоренелого обманщика с честным лицом.
Большой стол в углу зала был отгорожен от остальной части помещения тканевыми ширмами. Маст время от времени посматривал в его сторону с задумчивым выражением. Через некоторое время он подался вперед, к Педеру, заговорил доверительным тоном:
— Видишь вот тот стол за ширмой? Это место постоянно зарезервировано за могущественнейшим скупщиком краденого на Харлосе. Но, конечно, невозможно определить, здесь ли он сегодня, пока не проникнешь за ширму.
— А кого это волнует? — с отчаянием спросил Педер, без всякого удовольствия проглатывая вино. Но Маст уже поднялся и, не обращая внимания на встревоженный вид Педера, направился через салон к отгороженному столу. Высокий, мертвенно-бледный мужчина внезапно вырос перед ним из-за ширмы, обменялся короткими репликами, усиленными энергичными жестами.
