К достижениям медицины можно, безусловно, отнести широкое применение трансплантации внутренних органов, выращиваемых из биомассы буквально в колбах. Чемпион среди долгожителей Страны, ученый
Хевд Ронис Стриб, прожил уже полтораста лет, поменяв два сердца, три печени и четыре почки. Кстати, Стриб продолжал работать в научном центре на острове Берес и являлся отцом атомной энергетики.
Почитание единого и вездесущего бога занимало солидное место
в жизни общества, хотя специальных служителей культа в Стране не было. Каждый (или многие) носил бога в душе и общался с ним без посредников. Между прочим, бог в понимании подданных Корвенсака Сория Милонда Богоугодного хотя и являлся единственным и безраздельным творцом всего сущего, но подчинялся созданным им самим физическим законам и нарушать их не мог. То есть сотворить чудо в нашем понимании бог этого мира был не в состоянии.
Планета с двумя спутниками являлась единственной соседкой здешнего Солнца, космогонии как таковой не существовало и вся наука об устройстве мироздания сводилась к единственному нехитрому и знакомому тезису: бог создал Солнце, луны и звезды только для того, чтобы днем на планете было светло, а ночью красиво. Метеориты считались звездами, которым бог предписал завершить свой путь.
Теперь о науке. О достижениях научно-технического прогресса. Электричество, радио и телефон вошли в употребление почти одновременно, с интервалом в два-три года, а вот до телевидения и лазеров Страна еще не добралась. Популярными у стражей общественного спокойствия были артиллерийские орудия и автоматическое стрелковое
оружие, но особым почетом пользовались некие звукоизлучатели, которые воздействовали на мозг через кости черепа, вызывая длительное каталепсическое состояние. Все оружив находилось на строжайшем учете и незаконное изготовление и хранение его, не говоря уже о применении любым подданным монарха, за исключением стражей, каралось публичной казнью.
И в завершение своего сумбурного повествования о сегодняшнем дне монархии, несколько слов об источниках энергии. Страна была богата полноводными реками, и многочисленные гидроэлектростанции работали день и ночь, а берега континента окаймлялись цепью приливных электростанций, использовавших даровую службу двух лун. И наконец, как я уже говорил, государство Корвенсака располагало атомной энергетикой, создателем которой являлся долгожитель Стриб. Атомная энергия была открыта пятьдесят лет назад и подземные испытания на полигоне западного острова Карида увенчались успехом. Ничего больше "Краткая история" не сообщала и кое-какие подробности я узнал уже утром.
Я опустил голову на страницы и почти сразу очутился в гостях у Корвенсака Сория Милонда Богоугодного. Монарх был очень похож на свою фотографию в "Краткой истории" - полноватый мужчина средних лет в темном строгом костюме, с коротко остриженными светлыми волосами, разделенными посредине пробором, с хитровато прищуренными голубыми глазами, мясистым носом и добродушными пухлыми губами, этакий добрый дядюшка, любитель поспать и повозиться с детьми, и посидеть в кресле-качалке с трубкой, набитой душистым табаком. Чем-то он смахивал на кота Леопольда из мультика. Его величество благосклонно кивнул, достал откуда-то синий том "Краткой истории" и начал негромко и монотонно читать мне о жизни и деяниях своих славных феодальных предков.
4.
Не знаю, когда и как я перебрался на диван, но проснулся именно на диване. За окном голубело небо, тянулись по нему волокнистые красноватые облака и кружила птица под облаками. За дверью что-то постукивало и слышалось тихое пение. На столе лежала раскрытая книга.
Случившееся не было сном. Случившееся было настолько же реальным, насколько и я сам. Я, Игорь Губарев, учитель истории и обществоведения, ушедший прогуляться тихим вечерком и со своей прогулки не вернувшийся. На мгновение я представил себе, что т о т Игорь Губарев успешно добрался до дома, поужинал, полистал журнальчик, лег спать, а наутро отправился по магазинам прикупить кое-что в дорогу к российским ягодным и грибным лесам. Представил я себе такую картину и мне стало неуютно. Жутковато мне стало.
Я сел и обнаружил, что спал прямо в футболке и джинсах. Только кроссовки с неразвязанными шнурками валялись возле дивана. Я слушал тихое пение Лон, а она все стучала и стучала посудой и в комнату не заглядывала.
Я обулся и встал. Подошел к столу и заглянул в книгу. Да, атомная энергетика. Долгожитель Стриб и подземные испытания на полигоне западного острова Карида.
Хорошо бы сюда моих ребят. Хорошо бы сюда Лешку Вергиенко. "Вполне возможно, Игорь Сергеич, что от иного мира нас отделяют вовсе не космические расстояния, а всего одна дверь. Проблема лишь в том, как ее открыть." Что ж, может быть, я теперь и оказался именно за такой дверью, всего в двух шагах от хоженой-перехоженой лесопосадки и шумного проспекта...
- Доброе утро, Лон, - сказал я, входя на кухню.
Лон вздрогнула и повернулась от стола. Она опять была в длинном красном халате, свежая и немного печальная, и волосы ее так же струились по плечам.
- Здравствуй, Игорь, - тихо ответила Лон и кивнула на табурет. Садись, позавтракай. Не хотела тебя будить. Начитался?
- Да, - рассеянно отозвался я, изучая яркий плакат, висевший на стене возле вешалки с полотенцами.
На плакате были схематично изображены контуры континента, а внутри контуров располагалась цветная фотография довольно красивого многоэтажного здания с большими окнами, плоской крышей и стеклянными дверями фасада. К дверям вела широкая лестница, покрытая разноцветным узорчатым ковром, за стеклами виднелись голубые мундиры. Здание было насыщено воздухом и светом и словно парило над площадью, залитой солнцем. Массивная фигура на крыше, стоявшая, заложив руки за спину и величественно взирая сверху на окружающее, мраморным своим ликом весьма смахивала на Корвенсака Сория Милонда Богоугодного. Без сомнения, на фотографии был запечатлен императорский дворец. Справа и слева от фотографии на фоне континента располагался напечатанный крупными красными буквами текст. Текст гласил: "Что ты выбираешь? Со мной, в славной Стране - ДА или без меня и без славной Страны - НЕТ? Доволен твоим правильным выбором".
- Что это значит? - спросил я, садясь на табурет.
Лон поставила передо мной чашку, проследила за моим взглядом
и нахмурилась. Некоторое время она молча глядела в окно, потом повернула ко мне строгое чуть печальное лицо и тихо произнесла:
- Я ведь просила: лучше ничего не говори, только не считай меня дурочкой. И-горь... Гор... - Она горько усмехнулась. - Только не притворяйся.
