— Подождите! — крикнул Генри, но это был уже глас вопиющего в пустыне.
Сирена осторожно высвободила свою руку и взглянула на Дика.
— Вы покажете мне планету? — она говорила без акцента, но несколько неуверенно. Вероятно, выучила язык лишь несколько часов назад с помощью кэзского лингвистического аппарата.
Генри собрался ответить что-нибудь ехидное, но язык не повиновался ему.
И вообще зачем его вооружили и оставили с ней? Ведь Битул даже не заручился его формальным согласием. Захватить террориста и поручить ему сопровождать первую инопланетную женщину на Земле…
— Что сказал вам об этом Битул? — спросил он. Она снова приблизилась к нему. Ее грациозная походка больше походила на скольжение. Нет, ее никак нельзя спутать с земной девушкой!
— Он сказал мне, что есть надежный человек, который покажет мне планету.
«Надежный человек!» — невольно воскликнул он про себя.
— …А я должна следовать за ним и подчиняться его распоряжениям, даже если, они будут мне непонятны. Я испугалась. Но потом увидела вас. Теперь я понимаю Битула.
— Но мы же никогда раньше не встречались! Она покачала головой.
— Физически. — нет, Ричард. Над этим стоило подумать.
— Он объяснил вам политическую ситуацию на планете?
— Нет, Ричард.
Через полчаса в городе воцарится хаос. Ударные отряды подполья выйдут на улицы и займут ключевые позиции. Если Битул и не подозревал об этом раньше, то теперь, когда к нему подослан террорист, все должно быть ясно. Но он почему-то игнорировал опасность и вручил врагу величайшую ценность. Женщина-кэзо как заложница…
Однако ведь он, Ричард Генри, фактически согласился служить Властителю в течение трех дней. Ему не дали никаких особых инструкций, значит, он должен полагаться только на себя… И свою собственную совесть. Это значит, что он должен защищать Сирену от убийц и отпустить ее через три дня в безопасном месте, если нельзя будет передать в руки Битула. Сделать меньшее — значило бы поступить нечестно.
Битул может погибнуть к тому времени, но обязательство останется. Из всех людей Области Генри больше всех подходил для подобного задания. Он знает каждый закоулок на этом уровне города. Ему известны все планы революционеров и их вождей…
Действия Битула становились более понятными. Властитель знал, что всякие переговоры бесполезны. Он знал также, что Генри честный человек, для которого цель не оправдывает средства. Поэтому он не способен на убийство, если ему оказывают Доверие. Он может пристрелить рычащего бешеного врага, но не спокойного и рассудительного. Битул хотел на время опасности передать женщину в надежные руки и при этом руководствовался логикой и знанием человека, а не эмоциями.
Это открытие столь глубокого понимания кэзо человеческой натуры ужаснуло Генри. Никому не было известно о его миссии. Битул сам догадался, какими качествами обладает его убийца, и вложил их в компьютер. Он знал, кто должен прийти, и знал, как говорить с пришедшим. Знал еще до того, как Генри получил приказ… Вероятно, и другие кэзо не глупее этого. Недаром его приход в Управление не удивил никого, хотя до этого Генри не имел никаких контактов с Властителем.
Пошлите вора ловить вора, а убийцу — спасти жизнь…
— Что-нибудь случилось? — спросила Сирена. Да, случилось. Его предали. Его передвигают, как пешку.
Битул не потребовал от него отступничества от революции или каких-то сведений, но все равно Генри чувствовал себя обманутым.
— Да, Сирена, кое-что случилось. Вы должны доверять мне и немедленно выполнять мои приказы, иначе мы погибнем не позже чем через три часа. Понимаете?
— Нет, — сказала она с типичной иноземной бесстрастностью. — Но я буду подчиняться.
Ее готовность к послушанию удивила его, ведь кэзо пришли на Землю, чтобы командовать, а не подчиняться.
— Будут… беспорядки. Вы должны за несколько минут научиться ходить так, как ходят земные женщины. Позже я объясню вам, зачем это нужно.
— Земные? Яне могу!
Вот тебе и полное подчинение! В поисках одежды он распахнул дверь в ванную.
— Сейчас не время проявлять гордость, — сказал он, не оборачиваясь, — или скромность. Раздевайтесь и надевайте то, что я вам дам.
— Гордость… — пробормотала она, но принялась расстегивать халат, служивший, по всей видимости, униформой для кэзских путешественников.
Генри нашел платье и бросил ей.
— Наденьте это. Если повезет, мы найдем вам еще закрытую блузу и чулки. Вы знаете, что это такое?
— Нет, Ричард.
Он шарил по ящикам, моля Бога, чтобы Битул предвидел и эту потребность. Ив самом деле здесь нашлось немало предметов женского туалета. Он выбрал необходимое и повернулся к Сирене.
В нелепр висящем на ней платье она совсем не походила на земную женщину. Генри застонал от отчаяния и посмотрел да часы. До начала событий оставалось пятнадцать минут.
— Придется мне самому одеть вас, — он чертыхнулся про себя. — Закройте глаза и представьте, что я доктор. Тем более что речь действительно идет о жизни или смерти… Поднимите руки!
— Я не понимаю., Ричард, — она подняла руки, — Что значит «представлять»?
Не обращая внимания на ее слова, он принялся за дело.
— Боже мой, вы даже не млекопитающие! Но чего он еще ожидал?
— Извините, — сказала она.
— Ничего, как-нибудь переживу… У нее не было даже ребер!
Примерно за десять минут они управились с одеждой, заменив недостающее в фигуре его искусственным подобием.
Генри нашел даже парик и надел ей на голову. Одно ухо отпало. Он протянул его Сирене, чувствуя, как в нем нарастает раздражение.
— Вы можете приклеить это снова? Уверены ли вы, что нос держится крепко? Может быть, парик прикроет ухо… Держите!
Он передал ей белый крем для лица.
— Убедитесь, что вся кожа покрыта либо одеждой, либо кремом. Не уроните парик. Найдите подходящую пару обуви и поучитесь ходить, как земная женщина.
На ногах у нее, как у птицы было три пальца, но она могла носить обувь — ведь носил же ее Битул.
— Вы примите вид моей жены. Возьмите меня под руку.
— Принять вид? Я не понимаю.
Проклятая прямолинейность кэзо! Пять минут он потратил на то, чтобы, объяснить существу, рожденному в ином мире, человеческую этику. Оказалось, что понятие обмана у кэзо не существует. Как же в таком случае они умудрились уничтожить земной флот? Они должны были сделать это только обманом — и вот оказалось, что у них даже нет такого понятия!
Он попытался подойти с другой стороны.
— На какое-то время вы станете моей женой. Назовите это для удобства браком.
