— Никак нет, сэр. Однако довожу до вашего сведения, что мне уже было поручено задержать Гарвуда. Я не выполнил приказ. Теперь я прошу дать мне возможность исправить свою прежнюю ошибку.
— При нашей первой встрече, майор, я уже указывал на вашу нелепую привычку: вы принимаете задание слишком близко к сердцу.
— А если я действительно знаю, как выследить Гарвуда?
— Я отмечу это в своем рапорте. Но разрешения шататься по Иллинойсу не ждите.
Дэвидсон прибег к последнему доводу:
— Учтите, господин полковник, если вы не поручите это задание мне, вам придется отдать приказ кому-то другому. То есть офицеру, который еще не знает о существовании «эффекта Гарвуда». Вам придется посвятить его в суть проблемы.
Бидвелл недовольно поморщился. Было видно, до чего он не любит, когда его принуждают; с другой стороны, он умел отказываться от эмоций в пользу логики.
В этот раз логика была на стороне Дэвидсона, и Бидвелл с неохотой уступил.
Майор стоял перед дверью, напрягая слух. Единственным звуком, который он различил, было поскрипывание половиц. Он постучал в дверь.
Сначала на стук никто не ответил, потом скрип усилился, за дверью раздались шаги.
— Кто там? спросил знакомый голос.
— Майор Дэвидсон. Будьте так добры, мистер Гарвуд, откройте дверь.
Он не удивился бы, если б Гарвуд отказался, но тот был слишком умен, чтобы зря рисковать. Щелчок замка, звон цепочки — и дверь медленно отворилась.
Гарвуд остался почти таким же, каким Дэвидсон его запомнил, разве что выглядел еще более усталым. Что ж, понятно…
— Примите мои поздравления, — сказал Гарвуд.
— Вы о том, что я вас разыскал? — Дэвидсон пожал плечами.
— Когда ищешь беглеца, главное — научиться думать, как он. Вот и вся премудрость. Разрешите войти?
Гарвуд скривил губы.
— А у меня есть выбор? — Он отступил назад.
— Увы, нет. — Дэвидсон вошел, готовый к любой неожиданности. В дальнем углу стоял на полу и тихо урчал включенный компьютер.
— Взяли на прокат? — спросил он.
— Нет, купил. Это недорого. Вот, значит, как я попался?
— Не совсем. Компьютеры ежедневно покупают сотни людей в этом городе. Я подумал, что Шампейн — не то место, где удобно прятаться, если только здесь нет чего-то такого, что вам нужно позарез. И тут я вспомнил о компьютерной системе института имени Бекмена. Проследил их модемную связь — и пожалуйста! Вы пошли на неоправданный риск.
— У меня не оставалось выбора, — ответил Гарвуд. — Мне был нужен доступ к специальным банкам данных.
— Как в Стэнфорде и Миннеаполисе?
— Я думал, что хорошо замел следы…
— Вы были обречены. Решив, что вы подключились к суперкомпьютеру института имени Бекмена, мы стали неуклонно сжимать кольцо. И вот я здесь.
— Значит, я сам виноват?
— Это уже неважно. Гораздо важнее суть. Сандерс проверяет возможные причины участившихся поломок во время работы над Проектом. Когда мы вернемся, он, возможно, сообщит вам любопытные гипотезы.
— Как я погляжу, мудрец Сандерс никак не уймется! — произнес Гарвуд с горечью. — За эти четыре месяца он так ничего и не узнал определенно.
— Боюсь, что нет. А вы? — Дэвидсон опять указал на компьютер.
— Только одно: Вселенная полна тупиков.
Дэвидсон присел за стол.
— Признаться, я застрял примерно там же, где и вы. Надеялся на прорыв, но…
Гарвуд удивленно наморщил лоб. Волнение, нерешительность…
— Не вздумайте, док! — предостерег его Дэвидсон. — Бесполезно: мои люди перекрыли все выходы. Лучше садитесь.
Гарвуд медленно подошел к креслу и сел.
— Что вы хотите? — спросил он осторожно, положив обе руки на стол.
— Объясните мне, что происходит — только и всего. — Дэвидсон покосился на исписанные формулами листы бумаги и сигареты на столе. — Я хочу знать, в чем цель проекта «Бэкдроп», почему вы попытались уйти и как работает этот ваш колдовской «эффект».
Гарвуд облизнул пересохшие губы.
— Если бы у вас был допуск, майор…
— То Сандерс сам бы мне все рассказал? — Дэвидсон пожал плечами. — Не исключено. Но прошло уже три недели, а я так и не знаю, что у него на уме.
— Не понимаю, зачем мне вас просвещать.
Дэвидсон насупленно взглянул на него.
— Потому что я хочу знать, представляет ли «Бэкдроп» угрозу для моей страны.
Гарвуд опустил глаза, не выдержав его взгляда, и крепко сцепил пальцы.
— Вы не открываете мне всех карт, майор, — произнес он со вздохом. — Впрочем, теперь это неважно. Что задумал Сандерс? Посадить меня под замок? Он и так собирался это сделать.
— Вам известно нечто, заставляющее их всех сильно нервничать, — сказал Дэвидсон. — Что это такое?
Гарвуд отбросил колебания.
— Я знаю, как сделать машину времени.
В комнате надолго повисла тишина, нарушаемая только тихим гудением компьютера в углу. Дэвидсону казалось, что гудение сопровождается скрипом его собственных мозгов, пытающихся переварить слова Гарвуда.
— Что вы сказали? — осторожно переспросил он.
Гарвуд передернул плечами.
— Звучит невероятно? Тем не менее это правда. А все из-за них… — Он щелчком пальца отбросил подальше ближайшую к себе сигарету.
— Но, доктор Гарвуд… — Дэвидсон судорожно сглотнул. — Это какая-то бессмыслица! Какая связь между машиной времени и этим… — Он поперхнулся, не пожелав облекать в слова очевидный абсурд.
— Вы имеете в виду распад предметов? — Гарвуд вздохнул. — Сандерс тоже не верит, как я ему ни разъяснял смысл своей работы.
Дэвидсон постепенно приходил в себя после шока.
— Может, и мне объясните?
— В двух словах: фактор неопределенности в квантовой механике не обязательно проистекает из взаимодействия наблюдателя и Вселенной. Во всяком случае, не так, как это обычно понимается. Я вывел ряд уравнений, показывающих, что это явление открывает возможность путешествия во времени.
— Те самые уравнения, которые вы декламировали, чтобы испортить автомобиль и пистолет?
— Нет, те показывают саму возможность перемещений во времени. — Гарвуд отправил подальше от себя еще одну сигарету. — Вообще-то, майор, будь это не столь серьезно, то было бы даже забавно. Проект «Бэкдроп» уже разваливается на глазах, а Сандерс по-прежнему отказывается верить, что причина кроется именно в наших исследованиях. Попытка построить на базе моих уравнений машину времени является по своей сути саморазрушительной затеей.
— Тогда, в автомобиле, — медленно произнес Дэвидсон, — вы говорили: мол, сигареты рассыпаются у вас в руках потому, что многие считают никотин ядом или хотели бы отвыкнуть от курения.
