Иногда я думаю: не сотворил ли людей бог для того, чтобы убить, а они исхитрились и убили его сами?
Может, меня потому сравнивают с Христом, что его создали люди? А потом он получил их общее сознание, как я, осознал себя всемогущим, и…
Поэтому его убили?
А теперь хотят меня.
А я мог бы дать им многое… Но им нужно только убийство.
Наверное, такова участь всех человеческих творений: сначала им воздают божественные почести, поклоняются, а затем…
И я ничего не могу сделать. Я пока не всемогущ.
Настал день… Я продолжал лежать в колыбельке. С каким удовольствием я бы оставался в ней и никуда не ехал! Но выполнилось только первое условие: меня повезли вместе с ней. Туда, где меня ждало исполнение миссии.
Мы долго ехали в закрытой машине — наверное, чтобы я ничего не видел, и не мог жалеть о голубом небе и золотом солнце, зелёной траве и… Но я мог видеть и сквозь металл. И я прощался с миром.
Новый мессия! Какая горькая ирония… Достоевский когда-то сказал, что ничто не стоит слезинки ребенка. Я весь покрылся слезами, оплакивая свою участь. Но сопровождающие подумали, что у меня выступил конденсат на корпусе.
— Это не повредит? — спросил один.
— Нет, — ответил другой. И добавил: — Ну, малыш, покажи, на что ты способен!
И оба замолчали.
Меня подвезли к самолету, и я увидел его название: «Энола Гей».
Двое сидели на краю обрыва и болтали ногами. Делать было нечего: ловушки расставлены, силки проверены. Пара крольцев из силков перекочевали в заплечные торбы, один поджарен и съеден. Можно и поговорить.
— Давай поохотимся на капканов! — неожиданно предложил Смарт.
— Ты что! — Фалл чуть не упал с обрыва. — Жить надоело? Сам в пасть лезешь!
— Да, всё равно, — Смарт махнул рукой. — Скоро начнётся сезон капканов. Удастся ли пережить его? С каждым разом нас становится всё меньше и меньше.
— Ну-ну, не надо мрачно, — пробормотал Фалл. — До сих пор удавалось… И потом, у нас много маленьких. Вырастут — будет замена ушедшим.
— Да… Зато почти никого из старых не осталось. Кто из наших уцелел? Ты да я…
— Я слышал, — осторожно сказал Фалл, — что капканы никого не убивают. Они просто относят пойманных в чащу леса, и прячут в глубоких пещерах и логовищах…
— Ну да! — усмехнулся Смарт. — Если так, почему никто не возвращается?
— Капканы не отпускают. Или… сами не хотят возвращаться!
— Да? От кого ты слышал эту глупость? Неужели Дан, мой лучший друг, не захотел бы увидеть меня? И как быть с рассказами тех, кто находил пустые растерзанные оболочки пойманных?
— Но… может быть, они просто линяли?
— Линяли! — скривился Смарт. — Зимой?
Фалл промолчал. Замечание казалось верным. Хотя… в пещерах должно быть тепло. Но он не стал делиться догадкой со Смартом.
— А Дон? — вспомнил Смарт. — Его нашли в лесу. Он валялся, обессиленный. Капканы высосали его наполовину!
Фалл испуганно ахнул.
— Да. Смотреть было страшно, — подтвердил Смарт. Он умолчал о том, что по лицу Дона бродила блаженная улыбка, а сам Дон, едва поправился и набрался сил, снова ушёл в чащу леса — в самый разгар сезона капканов! — и больше не возвратился. Так что, может, Фалл и прав, и побывавшие в зубах капканов сами не хотят возвращаться. Но признаться в этом Смарт не хотел не только Фаллу, но и себе самому. Смарт испытывал к капканам всепожирающую ненависть, и хотел передать её Фаллу.
Его интересовало одно: есть ли у капканов зубы? А если нет, то чем они прокусывают оболочку?
— Мне надоело прятаться! — Смарт решил напором отогнать мысли. — Прошлый раз они отыскали моё укрытие и чуть не загрызли! Если бы не Свис, который напал на них с копьём и отвлёк от меня… — Смарт замолчал. Потом глухо добавил: — А его утащили.
— Знаю… — Фалл был в курсе приключений друга. — Значит, ты видел их?
— Да… — коротко ответил Смарт.
— Какие они? — с любопытством спросил Фалл.
— Страшные… — поёжился Смарт.
— А как ты собираешься на них охотиться?
— Я придумал капканоловку, — спокойно произнёс Смарт.
— Капканоловку? — удивился Фалл.
— Да. Я понял, что открытое сопротивление ни к чему не приводит. Их не берёт ни стрела, ни копьё.
— Да, — согласился Фалл. — Мой первый дядя пошел против них с копьём. И его поймали. Два больших капкана вцепились в ноги, а когда он упал… — Фалл замолчал. Его душили слёзы.
— Понятно, — кивнул Смарт. — Мой второй дядя тоже пытался стрелять в них. И только выдал своё укрытие.
— Значит, ловушка? — переспросил Фалл.
— Да, — кивнул Смарт, — капканоловка.
— Такая же, как на крольцев? Или как на воков?
— Нет, — покачал головой Смарт. — Совсем другая. Вот, смотри.
Он взял прутик, разровнял взрыхлённую землю, и принялся чертить на ней, попутно поясняя:
— Капканы обычно хватают снизу, прыгать им трудно. Особенно если к ним привязано тяжёлое ядро.
— А кто привязал к ним ядро? — спросил Фалл.
— Не перебивай! — рассердился Смарт. — Никто не привязывал. Они такие от рождения.
— А другие почему без ядер?
— Откуда я знаю? Одни такие, а другие — сякие. Понял?
— Понял, — кивнул Фалл.
— Поэтому снизу ловушка должна быть закруглённой — чтобы легко вошла в пасть капкана.
— Но она не должна касаться земли, — заметил Фалл, — потому что как иначе она попадет капкану в пасть?
— Соображаешь! — довольно кивнул Смарт. — Для этого мы поставим её на ножки…
— Смотри, рисунок стал похож на тебя! — засмеялся Фалл.
— Ну, конечно! — довольно произнес Смарт. — Капкан не схватит ловушку, если не будет думать, что она — кто-то из нас.
— А если капкан догадается, что это ловушка? — выразил сомнение Фалл. — И выплюнет?
— Как он догадается? — возмутился Смарт, но затем задумался и произнёс: — Может, ты и прав. Значит, ловушка должна быть такой, чтобы капкан не сразу освободился. Его челюсти должны завязнуть! Мы покроем ловушку смолой липковых деревьев, тех самых, что используем для ловли крольцев. Ты ведь знаешь: если кролец вздумает полакомиться корой липковых деревьев, он обгрызает их очень осторожно. Иначе проломит тонкий защитный слой и увязнет в клеевой подкорке. А наши ловушки мы делаем тонкими, и крольцы увязают! И сидят, ждут, пока появятся охотники. Сколько я так поймал крольцев!
— Я тоже, — вставил Фалл, которому давно хотелось что-то сказать, но он боялся прерывать речь Смарта.
— Да-а, — мечтательно протянул Смарт и глаза его затуманились. Но он тут же спохватился: — Я покрою капканоловку смолой липковых деревьев!
