Адреналин словно подхватил меня под мышки и помог прыгнуть на перрон. Я - хозяин! Я - сильнее… Я вынул меч - мой лучший клык. Ощущение металла в руках - обалденно-восхитительное. Пока псевдопаук подслеповато всматривался в меня своими зеркальцами сверху вниз, я за шкирку втащил и поставил рядом Гарма. Пёс, пригнувшись, не сопротивлялся, но и вперёд не лез. А я… Я со счастливой улыбкой вскинул меч - и суперпаучище узрел перед собой неведомых ему доселе зверей, каждый из которых выше него. Земные аналоги тигра и волка. Тигрище оскалился, волчара зарычал. Псевдопаук осел и осторожно попятился на полусогнутых к дыре.
Изумлённый Гарм - эта жуткая зверюга нас боится?! - глянул на меня и неспешно (а куда торопиться?) зашагал к псевдопауку, будто проверяя мой кивок. Или поближе обнюхать будущую добычу. Я - следом.
Изумление пса и, как ни странно - его понимание происходящего подстегнуло меня, добавив яростно ревущего огня в личную адреналиновую топку. Я - тоже шагал. Хищником, тигром, обнаружившим на своей территории чужака. Я прочувствовал этот тигриный шаг - тяжёлый, властный. Пока я отгонял чужака одним только своим свирепым видом, но, случись что - готов и сразиться. Ни капли не сомневаясь в том.
Псевдопаук успевал поглядывать по сторонам и у края дыры остановился.
У меня сердце замерло - и отчаянно рвануло, задёргалось. На краю. А у меня гранаты. Бросить? Выждать, что псевдопаук сам сбежит в свой мир?
Одна из лапищ псевдопаука завозилась, съезжая в дыру. Паук оглянулся и сжался, выдернув ногу из опасного места. Нет. Сам не уйдёт.
Не торопясь, я вернул меч на место. Три гранаты снова у меня в руках.
Первая упала точно туда, куда я её и послал, почти на самый край дыры. Вторая и третья легли близко к ней, но почти под телом псевдопаука.
За секунду до взрывов я увидел: над дырой замерцало, пространство исказилось, как от горячего воздуха. Приборы пришли в действие!
От первого взрыва псевдопаук шлёпнулся на свою голову - или как у них, у пауков, это там называется. Лапы распялены. Следующие взрывы почти затянули его в дыру, которая уже словно плыла в пространстве. Только две лапы судорожно дёргались на поверхности, да голова таращилась зеркальными глазищами на меня.
Я только хотел победно завопить, только вскинул меч в торжествующем жесте… Мимо меня, к дыре, пронеслась чёрная фигура, по дороге ударом в спину сбив меня с ног. А через миг из дыры тяжело свистнуло - и меня, падающего, плотно спеленало чем-то жёстким и мокрым. От шеи до ног. Наружу только рука с мечом, зафиксированная так, что рука не может пошевелиться, и меч бесполезен.
Вопль раздался. Но не мой, торжествующий. Псевдопаука - разъярённый. Это он, в последнем пароксизме ненависти, выбросил длинный язык и поймал муху, с которой сдёрнули иллюзию Тигра.
Язык потащил меня к пасти орущего псевдопаука. Я, почти мгновенно пропитавшийся вязкой, мутной слюной зверя, уже попытался вздохнуть в последний раз, прощаясь с жизнью, - не получилось набрать воздуха, слишком зажат. Зато резко перестал орать кошмарный зверь. Как отрезало. И меня перестало тащить в его адову глотку. Изловчившись, я чуть повернулся - точнее, повернул голову, ободрав подбородок о присоски языка. Так. Чёрт… Так-так… Дыра в Бездну уменьшалась на глазах. То есть очень быстро. Распяленную пасть псевдопаука просто-напросто заклинило, когда его тащило вниз. Заклинило краем дыры. Не фиг было орать…
В затаённой тишине, где слышались лишь звуки сдвигаемого пространства и шелест камней, оглушительно залаял Гарм.
Лучше б он молчал… Псевдопаук психанул по полной: он корчился под нажимом закрывающейся дыры, язык застрял на полпути, пришпиленный клыками верхней челюсти к краю Бездны. Конвульсии не разжимающегося, а наоборот, напряжённого языка едва не раздавили меня. Пару раз у меня темнело в глазах, когда паук от боли лупил языком - мной! - по земле. И - нудный вой существа, знающего, что ему конец.
В очередной раз грохнувшись и чуть не сломав ноги, я понял, что, бездействуя, сойду с ума от ужаса и боли. Оглушённый, я всё-таки решился повторить недавний трюк с даггером. И только решился, как меня затрясло, словно чудище угадало мои мысли и захотело во что бы то ни стало помешать мне.
Меня трясло, а я старался перевернуть меч остриём вниз. Пальчиками. Пальчиками… Только бы не выпал… Ох, а тошнит-то… Не облеваться бы…
Меня шваркнуло о землю. Меч вылетел из оцепеневших от болевого шока пальцев. Гремя, поскакал по бугристой земле и вкосую воткнулся лезвием в землю, между мелкими осколками. Язык, таща меня, двинулся к нему. Остановился в метре. Свободной, но негнущейся рукой я потянулся к оружию, не замечая, что отплёвываюсь кровью. Вот он, меч, совсем рядом. Никчемное оружие - и сейчас, валяясь на полу, и даже если окажется в моих руках. Но всё равно сейчас свет сошёлся на этом мече. В обезумелых от боли мозгах застряло лишь одно: дотянись я до меча - и всё закончится благополучно. Он как живой, этот меч. Бог, которому можно молиться: "Дайся мне в руки - и спасёшь меня…"
Шмыгнул носом - и чуть не истерика. Так и ржал бы, не будь зажатым: насморк! Ёлки-палки, ещё и насморк! И дико захотелось протереть под носом - что бы там ни было.
Снова шваркнуло - на этот раз плашмя. Спасибо - ни голове, ни ногам не попало. Пока… И спасибо, что лежу боком: выблевал всё-таки тряску. А язык псевдопаучиный немного расслабился. Лежит, не дёргается. Дрожит только.
Я скосил глаза. Вот он - меч. Ровно по линии моей руки. Попробовать взять? Туман в глазах поплыл вместе с пространством. Желание одно - лежать, и чтоб ни одна скотина… Чудовищный язык чуть приподнялся. А моя рука свесилась. Пальцы коснулись лезвия. Лезвие въехало в ладонь. Пальцы сомкнулись близко к рукояти. Не чувствуя ничего, сжал оружие и потыкал им в язык. Чисто механически.
Ну и - получил. Язык вздрогнул и, держа меня в горизонтальном положении, стремительно протащил по всей каменистой поверхности вкруговую. Естественно, меч из руки, врезавшейся в бетонный обломок, снова выпал.
На какое-то время я сам выпал из реальности. В личную тьму.
Пришёл в себя и почувствовал, что дышать стало легче. Правда, видеть - ничего не видел. И почему-то дёргался. Но не сам. А на чём-то. Попробовал подвигаться, чтобы выползти из ослабевшего языка. Сверху-то всё равно давило.
- Спокойно, Вадим. Потерпи немного.
Голос знакомый. Но глуховат. Будто из-за стены доносится.
- Кто…
- Я это, Дэнил. Подожди, сейчас вытащу.
- Отку…
- Болтун.
Он сказал - и мне сразу стало легче. Если уж Дэнил так отвечает, значит, и впрямь можно потерпеть немного. Я расслабился, а через минуты две он вытащил меня. Точнее - стащил с нижнего оборота языка, разрезав верхний.
