Все азартные крики этого состязания, взятые вместе, не сравнились бы по силе с тысячеголосым воплем ужаса, который потряс стены зала сейчас. Квентин отпустил курок. Рюрик покачнулся... Но не упал, а сделал неуловимое движение рукой, и воздух вокруг него заструился, выдавая появление защитного поля.
Уже осознав бессмысленность второго выстрела, Квентин машинально нажал на спусковой крючок еще раз... Рюрик тем временем осел на колени, а навстречу смертоносному лучу, защищая государя, шагнул Бенни Непобедимый.
Луч легко прошел сквозь тело спортсмена и ударился о защитное поле... Стоящая на коленях, сейчас такая маленькая фигурка царя окуталась голубым сиянием пузыря плазмы: это заряд растекся по поверхности защитного поля.
"Бедняга", - подумал Квентин о чемпионе. И это была его последняя мысль. Что произошло с ним дальше, он не знал... По-видимому, его чем-то оглушили.
Теряя сознание, он повернул голову, и последним его воспоминанием того страшного мига были перекошенные ненавистью лица вокруг.
... Он очнулся в камере, скованный по рукам и ногам. Очнулся с торжеством и отчаянием в душе одновременно... Но торжество его длилось только миг. Ведь первым, кого он перед собой увидел, был Рюрик.
Государь был цел и невредим. Заметив, что Квентин открыл глаза, он усмехнулся:
- Ну, здравствуй, лесник, - сказал он. - А ты оказался сильным. Знаешь, я, признаться, жалел о том случае... С твоей семьей. Я погорячился. Но теперь я вижу: ты силен и опасен, а значит, все было правильно.
- Меня будут судить, - прохрипел Квентин. - Снимут мнемограмму и узнают все. Люди узнают, кто ты...
- Судить? - переспросил Рюрик и хохотнул лающим смешком. - Да ты романтик, лесник. Нет, судить тебя не будут. Ты уже осужден и приговорен. Единственное, что я могу предложить тебе, - выбор.
... Квентин выбрал консервацию личности. И этот микроскопический шанс оправдал себя.
Сейчас, в чужом теле, прижатый перегрузкой к входной диафрагме спасательной шлюпки и вспоминая все это, Квентин подумал о том, что он больше не повторит прошлых ошибок. Он поспешил. Он не выяснил до конца природу того, кого вознамерился уничтожить. Теперь он опытнее и хитрее. Странный человек, вернувший его к жизни, многое объяснил ему и предложил план...
"Серебро", - сказал он про себя, чувствуя, как перегрузка ослабевает.
- Серебро, - произнес он вслух, словно пробуя это слово на вкус. Это был вкус возмездия. Он убьет Рюрика. Он его достанет!..
Глава 5
ВТОРАЯ ПОПЫТКА
Полет его длился недолго. Сигнал "SOS" в густонаселенном подмосковном участке космоса сделал свое дело, и вскоре Квентин услышал скрежет, а затем его швырнуло на пол. Искусственная гравитация. Значит, его шлюпку пристыковали к большому судну.
Это был жандармский корабль. Командир, подтянутый молодой офицер, спросил, как его зовут и каким образом он оказался в шлюпке. Квентин назвал себя, но что-либо еще объяснить не мог, сославшись на потерю памяти. Офицер ввел в корабельный компьютер данные сканирования личности и присвистнул, читая результат:
- Вот так-так... Удивительная история, - сообщил он. - В розыске вы не находитесь, но никакой информации о том, где вы провели последние шесть лет, не имеется. Похоже, вы стали жертвой какого-то преступления, и ваши похитители лишили вас памяти... Слыхал я про такие, штуки... Задерживать вас у нас нет никаких оснований... Если на вашем счету нет денег, прибыв в столицу, вы можете воспользоваться временным пристанищем...
- Я могу с борта вашего корабля выяснить состояние своего счета? - спросил Квентин.
- Конечно. Но эта информация конфиденциальна. Пройдемте ко мне.
Перейдя в рубку, Квентин вновь положил руку на плоскость жандармского сканера, офицер сделал запрос о состоянии его счета и вежливо отвернулся. Сумма, которую Квентин прочел на экране, в его понимании была астрономической. Дядюшка Сэм на славу выполнил первый пункт своей части плана.
Квентин отнял руку от сканера, и цифры исчезли.
- Все в порядке, - сказал он офицеру. - С голоду я не умру.
- Тем лучше, - улыбнулся жандарм. - Рапорт о вас я уже передал в центр. Сразу по прибытии в Москву обратитесь в отделение, и следствие по вашему делу будет открыто.
- Так я обязательно и поступлю, - соврал Квентин.
В момент приземления Квентин испытал внезапное ощущение, словно по всему его телу разлился огонь. Словно он выпил натощак изрядную порцию какого-то алкогольного напитка. Было и приятно, и страшно, но испугаться по-настоящему он не успел: ощущение исчезло так же внезапно, как появилось.
Прибыв в Москву, Квентин снял квартиру в нижнем высотном ярусе дома "Ямская крепость" невдалеке от центра и в первый же день записался в дорогую, элитную секцию фехтования. Благо экономить не приходилось.
До ежегодного чемпионата было четыре с половиной месяца. За это время можно научиться многому. Осваивая на тренировках возможности своего нового тела, Квентин с удовлетворением отметил, что оно неплохо развито и, главное, молодо, чего не заменишь никакими тренировками.
Фанатизм, с которым он занимался, поражал окружавших его людей. Он тренировался по четырнадцать часов в сутки, и уже через месяц его руководитель заметил: "Жаль, что по условиям всероссийского турнира заявку на участие нужно было дать за полгода. Где ты был раньше? Ей-богу, парень, ты не был бы худшим..."
Но Квентин и не рассчитывал на участие в турнире. План дядюшки Сэма выглядел иначе.
- Если только выйти добровольцем? - с сомнением добавил тренер.
"Вот это - теплее", - подумал Квентин. А тренер закончил:
- Нет, не стоит. Лучше уж годик подождать...
Почти сразу же Квентин заказал себе и специальную рапиру. Заказ был нестандартным и явно отдавал криминалом, но Квентин удвоил названную оружейником и без того немалую сумму оплаты, и тот проглотил свои подозрения.
Лезвие рапиры представляло собой титановый сердечник, покрытый основательным слоем серебра. Светящийся набалдашник на конце не навинчивался на резьбу, как это бывает обычно, а свободно насаживался на остро заточенный кончик и прочно удерживался на нем микроскопическим, но мощным псевдомагнитом. Отключить магнит можно было, повернув одну из полосок разноцветной наборной ручки...
Заказ был выполнен через две недели. Внешне, даже при самом тщательном осмотре, рапира ничем не отличалась от обыкновенной. Квентин стал приходить на тренировки с нею, но вскоре выяснилось, что на мягкой серебряной поверхности остаются засечки. Обнаружив это, Квентин перестал носить ее в зал и фехтовал ею лишь дома, "с тенью".
Он изменился. Ощущение неминуемой победы сделало его менее нелюдимым, и теперь он не чурался общества. Даже наоборот, он предпочитал коротать немногие свободные минуты в кругу новых друзей-спортсменов. Хотя и оставался молчуном.
