ведь испытывает только тех, кого любит…
– Это садисты мучают тех кого любят вообще… они же свою добычу любят. А твой бог… Не
думаю, что твой бог о нас много думает… У него посерьезнее дела есть, как и у нас.
– Вольф, скажи мне, что все будет хорошо.
– Я не знаю, как все будет.
– А ты все равно – скажи, что все будет хорошо.
– Сказку тебе рассказать?
– Да, расскажи… только с хорошим концом.
– Давай в другой…
– Расскажи.
– Не сейчас. У меня в голове пока одни расчеты. Просто и у нас, и моего другого друга до черта
врагов… Мне нужно просчитать все их ходы… и вырулить со всех этих заблокированных дорог.
– Тогда дай мне посмотреть на тот страшный нож. Я хочу только посмотреть…
– Не надо тебе.
– Я убила человека, Вольф… Этим страшным ножом… Мне нужно на него…
– Это нож бойца – он тебе больше не нужен.
– Прошу, дай мне его посмотреть…
– Помолись, Агнешка… Попроси своего бога дать тебе забвение.
– Я никогда не забуду этого, Вольф…
– Я знаю… Черт… Жаль, что тебе пришлось это сделать… Я не досмотрел… Я обещал, что
пылинки с тебя сдувать буду, а вышло все…
180
– Ты хотел меня защитить… и я хотела тебя защитить… Дай мне свой клинок… он ведь отныне
не только твой, но и мой… Я посмотрю и… помолюсь за наши души.
Вложил в ее руку собранный клинок, и она оцепенело уставилась на него. В первый раз всем
убить трудно. Это этапный момент – после него многое меняется, если не вся жизнь вообще.
Первое убийство, как и первый секс – не забывается. Я тоже помню – все, даже мелочи… Но к
черту… Мне нужны деньги – срочно нужны… А срочно я их только у одного человека сейчас взять
могу – у моего… не знаю, кто он мне – враг или друг… так и не решил еще. Спешно переключаю
линию и пишу…
– Ричард, отзовись! Ты меня помнишь? Ты наше ползанье под солнцем пустыни помнишь?
– Связист?..
– У меня к тебе просьба есть, как к… другу.
– Постараюсь… А что нужно?
– Я тебе так написать не могу. Только… шифром.
– Каким?
– Ты стихи помнишь? Помнишь, что книгу эту от корки до корки прочесть хотел?
– Помню конечно. Я Элизабет читал…
– Ты помнишь, что редкое издание добыть собирался?
– Помню, конечно… Из него и читал…
– Так вот открой его и за цифрами следи…
Глава 42
По моим расчетам Швед должен сейчас считать деньги Ричарда. Но точно я этого еще не знаю.
Мне нужно набраться терпения – и ждать. Мне нужно соображать скорее. Я ведь сейчас в такой
ситуации… а моя голова отказывается думать, заставляя меня полностью полагаться на судьбу, что
неприемлемо в моей ситуации. Шлегель… Он точно не знает, что Стяжатель – я, но он –
подозревает… Если его подозрения зайдут дальше – мне конец еще быстрее, чем я рассчитал. Он
меня выдаст… и не посмотрит на то, что происходит. Шлегель подыхает у меня на глазах, но он – и
полумертвый опасен. Он не постарается предотвратить передачи нашим – в этом деле он мыслит,
как я. Думает, что у исследователей нескольких стран скорее получится найти средства контроля
над вирусом-целителем. Но меня он сдаст, как только поймет, кто я такой… невзирая ни на что,
сдаст. Ему плевать, что он погибает, что погибаю я – его ничто не остановит, когда так серьезно все
обернется. Остается – только ждать. Ждать и соображать быстрее.
Агнешка вернула мне нож, осторожно проведя напоследок пальцем по острому лезвию.
– Вольф, с кем ты выходил на связь?
– С друзьями.
– Они помогут?
– Да, чем смогут.
– У них есть лекарство?
– Пока нет… Но у нас еще есть время его найти.
– Вольф, мне кажется, что от яда, который мы все пьем, мне только хуже…
– Это не от яда – от болезни… Яд – ее тормозит.
– Но твои крысы умирают так быстро… это все от яда – ты их травишь.
– Может, дозу не верно рассчитал… Крысы мелкие твари – им яда меньше, чем нам нужно,
чтобы насмерть отравиться.
Не стал говорить Агнешке, что крысы, которых я травлю, живут дольше… что все они дохнут
от вируса, который только слегка тормозится от моего яда. Агнешка и так много прошла – ей не
следует знать, что она скоро умрет в мучениях, как и Войцеху.
– Вольф, а твои друзья будут с нами? Они придут к нам?
– Один – придет. Швед – мой старый товарищ.
– Твой друг швед?
Агнешка задумалась, подозрительно нежно поднеся руку к груди.
181
– Ты и не думай, какой он. Не красавец он. Да и девушек он замечает только на экране
компьютера. За пределами экрана он видит только вышки, с которых летает, или развалины, в
которых рыскает. Швед – хакер и экстримальщик. Такой он – аутсайдер мой друг.
– Швед – его прозвище?
– И да, и нет. Он настоящий швед и его называют – Шведом.
– А как его зовут, секрет?
– Мартин Йонсон. Только не называй его так – ему будет обидно.
– А что такого?
– Не по душе ему имя.
– Мне кажется, что оно нормальное.
– А ему так не кажется.
Шлегель вдруг поднял голову, всматриваясь в нас через полумрак.
– С ним что-то не так – с твоим товарищем?
– Он нормальный – просто, не по нраву ему называться именем белого гуся.
– Гуся из сказки про хулигана Нильса и дикую гусыню Акку.
– Точно, была и финская гусыня.
– Акка не финское имя, Вайнер.
– Имя – финское, а фамилия у гусыни – шведская. Просто, она – перелетная! Как мы, Шлегель!
Войцех в недоумении полез с расспросами про сказки, но мы заспорили со Шлегелем и
отмахнулись от его вопросов.
– С норвежского переводится – старая! Старая Акка!
– Финны заимствовали слово.
Войцех все-таки встрял.
– Вы что, оба так хорошо финский знаете?
– Мы оба его вообще не знаем!
– А что тогда спорите?
– Настаиваем на своей правоте!
– Так вы ж не знаете языка, о котором спорите.
– Не важно! Наш спор не на выяснение правды, а на проявление настойчивости ведется!
– Ясно… А что хоть за сказка?
– Расскажу тебе на ночь, Войцех!
– Ее специально у вас учат?
– У нас?
– У разведчиков?
– Что, сказку? Да ты что?
– А откуда вы все ее так хорошо знаете?
– Да откуда ж мне знать?! Совпало так!
– Ян, а что ты злишься? Не из-за гусыни же?
– Нет. Конечно, нет! Не знаю!
