— Только далеко не уходите, там конца нет, можно заблудиться, — пояснил он, и женщины не сговариваясь, легли так, чтобы держаться от хода подальше.
Кучай заснул сразу. Женщины долго не могли забыться. И не оттого, что метре над их головами лежали покойники. Они наоборот прикрывали их от нескромных взглядов.
Несколько раз им казалось, что кто-то лезет, но это сыпались камешки из трещин на стенах. Ничто не нарушало покоя базы. Казалось, она спала, выполнив план по обрушившимся на нее кошмарам.
Сумиты пришли, когда даже Жанна стала задремывать последней из троицы. Кучай и Лиза спали как убитые.
Словно пара бесплотных теней показалась со стороны базы. Они оказались совсем не бесплотными, когда сетка прогнулась под тяжелыми шагами. Сумиты прошли над самыми их головами и собирались покинуть негостеприимную базу. Но женщинам как всегда не повезло в этой жизни.
Шаткая конструкция зашаталась, заскребла краями по стенкам, вызывая настоящий камнепад. Жанна в ужасе зашарила рукой, ища Лизу, но не успела ее предупредить.
Та проснулась, сонно потянулась.
Сумиты замерли. Девчонка продолжала просыпаться, Жанна, наконец, зажала ей рот, но поздно. Сумиты пинками расшвыривали трупы наверху. Люди внизу замерли.
Проснулся даже Кучай.
Сумиты чиркали спичками, чертыхались, но те не хотели гореть. Даже спички их жалели. Но рок был неумолим.
С громким щелчком включились лампы наверху и осветили их как днем. Сумиты некоторое время целили в прожектора, пока не поняли, что наверху никого нет.
— Это проклятый гяур дизеля включил! — решил Михаил.
После этого сумиты уставились вниз, на своих жертв. Кучай хотел улизнуть в свой ход, но Махмуд осуждающе поцокал языком и показал автомат.
— Не верю своим глазам! САшник! Откуда ты взялся, борода? — не понял Михаил, умильно глядя на черные погоны с полустертыми золотыми буквами "СА"- Советская Армия.
Он велел вернуть тела убитых на место, сам спустился вниз, довольно быстро найдя ход Кучая. Это в темноте он был незаметен, здесь же оказался как на ладони.
Внизу Михаил сделал три вещи. С ходу дал Кучаю в зубы, гневно покачал головой Лизе и облапал Жанну. При этом он держал женщину за пояс, а другой торопливо елозил ей по интимным местам. Будто работу делал.
Все это продолжалось до тех пор, пока не спустился Махмуд. Теперь настала его очередь. Едва Михаил отлип от женщины, как к ней прилип его боец. Словно копируя командира, он лихорадочно щупал женщину, желая отметиться во всех сразу эрогенных зонах. От возбуждения его затрясло, и дрожащей рукой он расстегивал брюки, нисколько не стесняясь Лизы, когда был остановлен Михаилом:
— Хватит, не до этого сейчас! — пренебрежительно махнул он рукой. — Груз надо вернуть.
Махмуд сразу забыл о своих притязаниях, вправил член обратно и застегнул брюки.
— Ты, что, Михаил, сваливать отсюда надо! Вот он выход! — он указал наверх, там, где спокойно горели лампы, и было тихо.
— Там не выход, там твоя могила, ишак! — выругался Миша. — Это засада. Нас специально заманивают туда, помнишь, как федералы в Суметии?
— Где нам этот груз искать? У нас и людей нет! — законно засомневался Махмуд.
— У нас женщина гяура. Он за нее будет носом землю рыть!
— Гяура тоже надо искать! — продолжал упорствовать тот.
— Не надо, он нас сам найдет!
Диспетчерская оказалась единственным помещением на ярусе. Антон так и предполагал. Ярус был промежуточный, так что все в нем существовало в усеченном виде. Короткий коридор, помещения. Коридор, пролегая мимо диспетчерской, через пять метров упирался в массивную железную дверь, украшенную предупредительными надписями: "Осторожно! Не стой в зоне открывания двери!" и "Без ОЗК не входить!" Что такое ОЗК Антон не знал, да это и не имело никакого значения, его все равно не было.
Он открутил байпас, затем потянул дверь. За ней оказалось продолжение коридора.
На этот раз никаких боковых дверей, а сам коридор через метров 15 упирался в сомкнутые створы.
Радостная догадка озарила мозг. Антон быстрым шагом подошел и попытался отжать створы в стороны. Когда раздался звонок, он прекратил свое занятие, думая, что сработала сигнализация. Но звонок продолжал звонить. И он доносился сзади, со стороны диспетчерской.
Телефон, недоумевал Антон. Некоторое время он осмысливал невозможный факт, стоя посреди коридора, расположенного на глубине тридцати метров, и слушая, как телефон старается перекрыть треск одной из плохо горящих ламп.
Через открытую дверь он видел все практически до бройлерной. Кругом ни движения.
И лишь телефон. Кого бы это хотели услышать, подумал он, уже зная, что это не вопрос, а ответ.
Телефон продолжал надрываться в тишине базы, и если он не хотел, чтобы пришел кто-нибудь еще на шум, надо было торопиться.
Он вернулся в диспетчерскую. Телефон, черная эбонитовая трубка, висел на стене рядом с разукомплектованным пультом. Он подошел и решительно сдернул трубку, заставив трель смолкнуть на половине.
— Антон?
Голос был мерзкий. Даже не так, он не был похож на голос. Нормальный голос подразумевает набор частотных модуляций, здесь же было все с точностью до наоборот. Сначала записали весь спектр, а затем отсекли ненужные частоты.
Получилось то, что получилось. Вырубленный топором голос. Пародия на голос.
Кошмарный голос.
— Наконец-то, ты пришел, — вздохнул Голос.
— Ты кто? — спросил Антон.
— Твой друг.
Несмотря на то, что впервые за долгое время кто-то назвался его другом, успокоения это не принесло.
— Ты не представляешь, как я одинок, Антон. Ты мне нужен.
— Обратись в службу знакомств.
— Ты мне не веришь, а ведь это чистая правда. Тебе нужны настоящие друзья. Тебя окружают те, кто никогда по настоящему не оценит. Из-за кого ты рисковал жизнью?
Из-за Лизы? Из-за этой голенастой недоразвитой? Ты знаешь, почему она стала такой? А я тебе расскажу.
— Я тебя об этом не просил.
— Правильно. А знаешь почему? Потому что ты боишься услышать правду, которая снимет со всей этой истории ее романтический ореол. Ты же воин, Антон, и чтобы сражаться, тебе нужна идея. Такую идею могу тебе дать только я. Эта девчонка не стоит того, чтобы ее защищали. Вся ее жизнь порочна и мерзка. Много лет назад в город приехали два родных брата-сумита. Артур совершил глупость, женился на неверной. Михаил, желая доказать это, стал исподволь домогаться ее. Она сделала большую ошибку, ничего не сказав мужу, а Михаил принял это за поощрение своих домоганий, хотя она не призналась только лишь из-за страха: Нухаев-младший был ревнив как черт.
