— Тебе больно?
Антон знает, что это Кучай. Слепой бьет по стакану с воем:
— Ненавижу!
И еще одно воспоминание. Слепого волокут по коридору, затаскивают в тупик. Чей-то голос, показавшийся Антону странным:
— Сейчас мешком с песком по голове дадим, следов никаких!
Удар и темнота.
— Достаточно, я очнулся! — сказал Антон.
Слепой остановился и грубо скинул его. Они были в очередном непонятного предназначения закутке, на полу слежавшиеся тряпки, так что он даже не ушибся.
— Тебя как зовут? — спросил Антон, усевшись и не делая попыток встать, чтобы тот не принял это за агрессию.
— Слепень.
— Пусть будет Слепень. Значит, мстишь, Слепень? Только не надо врать, я все знаю.
— Вздумаешь мешать, умрешь, — предупредил тот, взявшись за кольцо.
— Я в ваши дела не лезу, — остановил его Антон. — Но ты уверен, что он тебя раньше не убьет? У него существенное преимущество, у него есть глаза.
— Я его кара. Когда базу эвакуировали, Кучай сбежал и остался, думал, тут в комфорте отсидеться. Не выйдет. Я пришел следом. Я все время рядом. Я не дал ему ни дня спокойного. Я хожу по базе и специально гремлю этим! — он колыхнул свою «сбрую» и металл звякнул об металл. — Пусть боится смерти, как я боялся, когда эти…
— Я в курсе, — быстро сказал Антон. — Еще раз повторю, это все ваши дела. Тут один парень привез и спрятал груз, который ему не принадлежит.
— Я знаю. Это такое большое и округлое на ощупь. Сначала оно лежало в одном месте, потом его хотели унести, а оно сбежало от них.
— Что значит сбежало? Это просто унформер!
— Он живой. Я слышал его бьющееся сердце.
Что-то рано, прикинул Антон. Когда Иван определил, что до активации 13 дней, спецназовец включил внутренний таймер. По его расчету сегодня шел 12-й день.
Сердце еще биться не должно, рано. Впрочем, он разговаривал с сумасшедшим.
— Ты знаешь, куда он делся?
— Конечно. Но это моя тайна.
— Это не твоя тайна. Унформер — это бомба, когда он рванет, здесь никого не останется.
— Тем лучше. Кучай умрет тоже.
— И с ним еще несколько миллиардов.
— Мне все равно.
Антону поспешил подключить вербальную опцию.
— Но в таком случае твой Кучай слишком легко умрет! — заявил он, хоть слова были и чужие, подсказанные переговорщиком, но ему все равно было противно. — Он насиловал тебя долго, неоднократно испытывал оргазм. Длительное воздержание, а тут невинная задница. Только первый раз у него получилось быстро, а уж второй и третий…
— Заткнись! — крикнул Слепень, хватаясь дрожавшей рукой за чеку.
— Ты же не хочешь, чтобы Кучай умер быстро вместе со всеми.
Он и сам не понял, почему произнес "вместе со всеми". Переговорщик решил, что это коронная фраза и рассчитал все точно.
— Я не хочу, чтобы он вместе со всеми! — пролепетал Слепень. — Так не страшно, когда много. Я хочу, чтобы он умер один.
— Я могу обезвредить унформер. Покажешь, где он?
— Да, — тихо проговорил слепой.
Антон почувствовал себя неуютно, к тому же переговорщик советовал резко сменить тему.
— Скажи мне, а чем вы питались все время? Ты и Кучай?
— Там есть труба наружу, мама мне еду туда сбрасывала, а я Кучаю оставлял, чтобы раньше времени не сдох.
С ума сойти! Антон так и не понял, чей это мысленный вопль. Переговорщика или его собственный.
Слепень привел Антона к запретному ходу. Руки слепого трепетно ощупали замок, потом он достал ключ. И замер.
— Что-то не так, — понял Антон.
— Замок открыт. Кто-то внутри.
— Кто это может быть? Кучай? Там есть что-нибудь ценное?
— Это место на базе использовали под свалку, в том числе, ядовитых веществ. Я сам знаю о конкретных случаях, когда сюда отработанный азот бочками катали. Так что Кучай сюда не полезет. Это он, твой груз!
— Не может быть! — вырвалось у Антона, потом он вспомнил, что точно также раньше думал о передвижениях унформера.
Когда Слепень открыл дверь, за ней оказался ход, выложенный кирпичной кладкой и имеющий наклон вниз. На стенном крюку висела взрывозащищенная лампа. Естественно, не включенная. Вся база по-прежнему была погружена в кромешную темень, в которой Антон чувствовал себя как рыба в воде. Как впрочем, и Слепень.
Тот решительно и уверенно шел впереди, подразумевая, что Антон должен успевать за ним. Во всяком случае, у него не возникало и тени сомнения, что тот отстанет.
Цивильный вид коридор имел только первые двадцать шагов, дальше кирпич сошел на нет, уступив место камню. Судя по всему, ход был без затей прорублен в скале.
Под ногами попадались шишковидные наросты.
Антон был готов признать, что это сталагмиты, но в таком случае ход оказывался гораздо старше базы. Скорее всего, строители, не мудрствуя лукаво, использовали природные пустоты. Для свалки все сгодится.
Вскоре ход привел их в пещеру, небольшую, над стенами которой лишь слегка потрудились каменотесы.
Слепень миновал зал, не замедляя хода, готовый нырнуть в продолжение хода, но Антон поневоле остановился. Свод пещеры был обезображен жутким шрамом. Словно лунный кратер вырос на потолке, в центре его даже имелось жерло. Под ним на полу навалена груда щебня.
— Откуда это здесь? — поинтересовался Антон.
— Авария была. Что-то взорвалось, но я это не застал, еще до меня, — равнодушно пояснил Слепень.
Следующий ход оказался совсем короткий и почти сразу вывел в короткий тупик.
— Он здесь! — сказал Слепень, повернув голову, и на его фоне Антон увидел, как тьма пришла в движение.
Чуткий к любым шумам и даже подвижкам воздуха, Слепень среагировал сразу. Из-за того, что он действовал не раздумывая, на уровне инстинктов, Антон и не успел ему помешать. Успел только предостерегающе каркнуть, как все и произошло.
Он уже видел унформер. Вернее, он его почувствовал заранее. Ощущение было не из приятных. И напоминало предыдущие встречи с ним, как хилый ребенок напоминает культуриста.
Унформер заматерел. Он уже не прощупывал пространство, он его занимал. Хотя чисто фигурально в размерах не рос. Росла сила внутри него.
Бутон стоял на основании у стенки тупика, а рядом с ним сидели двое сумитов.
Неизвестно, как они здесь оказались. Сумиты не могли оказаться так близко от унформера, уже хотя бы потому, что не знали, что это такое, и должны были принять элементарные меры безопасности.
Это были опытные бойцы, не раз видевшие смерть, и они не могли бежать без оглядки, пока не уткнулись в зреющий бутон. Не настолько это привлекательная штука, чтобы так стремиться к нему.
