Вскоре от поверхности другого корабля отделилась черная точка и стала увеличиваться в размерах — будто зрачок расширялся.
Тревайз буркнул:
— Так у них, значит, люк открывается… Расширяющаяся диафрагма, нескользящая плоскость.
— Что, не люди?
— Необязательно. Но занятно. На трапе появилась фигурка.
— О… — разочарованно протянул Пелорат. — Человек, похоже.
— Почему? Пока ясно лишь, что у этого существа на теле пять выростов. Голова, две руки, две ноги — а может быть, и нет. Стой-ка!
— Что такое?
— Оно движется гораздо быстрее, чем я ожидал. А, ясно!
— Что?
— Какой-то вид ускорения. Не реактивный, похоже, но оно не перехватывает поручни руками. Кто знает, может, и не человек.
Существо передвигалось по трапу очень быстро, а казалось, ожидание тянется невыносимо долго. Наконец тот, кто добрался до них, коснулся обшивки.
— Сейчас войдет, кто бы он ни был, — стиснув зубы, проговорил Тревайз. — Чувствую непреодолимое желание заехать ему как следует, как только появится.
Он до боли сжал кулаки.
— Думаю, не стоит так настраиваться, — посоветовал Пелорат. — Вдруг оно сильнее нас? Оно сумеет управлять нашими умами. Может быть, на корабле еще есть такие же. Лучше подождать, пока не узнаем больше о том, с кем мы встретились.
— Ты рассуждаешь все логичнее, Джен, а я нет… Люк открылся и наконец перед ними возникла фигура…
— Размеры почти обычные, — пробормотал Пелорат. — Скафандр сгодился бы человеку.
— Никогда не видел скафандра такой конструкции, но ничего нечеловеческого пока не вижу. Пока судить трудно.
Фигура в скафандре стояла перед ними, передняя конечность пришельца поднялась, чтобы снять шлем — если у него и было лицевое стекло, оно имело одностороннюю прозрачность.
Быстрым, ловким движением конечность прикоснулась к чему-то, к чему именно, Тревайз не успел заметить, и шлем тут же отсоединился.
Перед изумленными взорами путешественников предстало лицо молодой и красивой женщины.
Итак, Пелорат проиграл пари и старался сделать все возможное, чтобы не показать, как он огорчен.
— Вы… человек? — хрипло пробормотал он.
Брови женщины вскинулись, губы расплылись в улыбке. Не то она не поняла слов на чужом языке, не то ее удивил вопрос.
Рука ее быстро скользнула влево, скафандр разъехался, и она вышла из него. Некоторое время постояв на месте без содержимого, скафандр с легким вздохом, очень напоминающим человеческий, съежился и лег на пол.
Выйдя из скафандра, женщина оказалась еще моложе и красивее. Одежда на ней была свободная и прозрачная — нижнее белье туманными тенями просвечивало сквозь легкую ткань. Платье едва доходило до колен.
У нее была маленькая грудь, тонкая талия, полные, округлые бедра. От колена до бедра ноги были чуть полноваты, но икры стройные и лодыжки узкие. Густые темные волосы до плеч, большие карие глаза, пухлые, чуть несимметричные губы.
Она оглядела себя со всех сторон, и стало ясно, что вопрос она поняла:
— Разве я не выгляжу, как человек?
Говорила она на Стандартном Галактическом языке — правда, немного с расстановкой, будто старалась правильно подобрать слова.
Пелорат учтиво поклонился, улыбнулся и сказал:
— Не могу отрицать. Совсем как человек. Просто восхитительный человек.
Молодая женщина протянула руки, как бы приглашая осмотреть себя поближе.
— Надеюсь, это так, джентльмены. Мужчины погибали за это тело.
— Я бы предпочел жить ради него, — брякнул Пелорат, изумившись собственной галантности.
— Вы сделали правильный выбор, — самодовольно кивнула женщина. — Стоит кому-то добиться этого тела, и все вздохи тут же становятся вздохами восторга.
Она рассмеялась, и Пелорат рассмеялся вместе с ней. Тревайз хмуро наблюдал за таким «содержательным» обменом информацией. Наконец ему надоело.
— Сколько вам лет? — грубо спросил он.
Женщина, казалось, немного задумалась.
— Двадцать три, джентльмены.
— Зачем вы пришли? Что вам здесь нужно?
— Я прибыла, чтобы сопроводить вас на Гею.
Речь ее немного утратила гладкость. Гласные превратились в дифтонги. «Прибыла» она произнесла как «пре-и-была», а «Гею» как «Ги-е-йю».
— Вы, девчонка, сопровождать нас?
Женщина выпрямилась во весь рост и ответила гордо:
— Я — это Гея, так же, как любой другой. Я дежурила на станции.
— Вы? Вы были одна на корабле?
— Да, — сказала она. — Это было все, что нужно.
— И теперь корабль пуст? И станция?
— Меня там больше нет, джентльмены, но она не пуста. Она там.
— Она? Она — это кто?
— Она — станция. Она — Гея. Я ей не нужна. Она сама держит ваш корабль.
— А что же вы, простите, делаете на станции?
— Дежурю.
Пелорат потянул Тревайза за рукав, а тот стряхнул его руку. Пелорат снова ухватил его за рукав и прошептал:
— Не кричи на нее так, Голан. Она совсем ребенок. Позволь, я все улажу.
Тревайз сердито мотнул головой, но Пелорат спросил:
— Молодая дама, как ваше имя?
Женщина просияла в ответ на добрый голос Пелората.
— Блисс, — ответила она.
— Блисс… — повторил Пелорат. — Чудесное имя. Но наверняка не полное.
— Конечно, нет. Имя из одного слога — это смешно. Нужно было бы все время удваивать его, и мы не смогли бы отличить одного от другого, и тогда мужчины не знали бы, за какое тело погибать. Мое полное имя — Блиссенобиарелла.
— Ох, это же язык сломать можно…
— Что вы? Всего семь слогов. Это совсем немного. У некоторых моих приятелей имена из пятнадцати слогов, и мы никогда не устаем комбинировать слоги в разных сочетаниях друг для друга. На «Блисс» я остановилась, когда мне стало пятнадцать. Мама называла меня Ноби — представляете?
— На Стандартном Галактическом «блисс» означает «экстаз» или «удивительное счастье», — сказал Пелорат.
— И на геянском языке тоже. Он не слишком сильно отличается от Галактического. А «экстаз» — это как раз то впечатление, которое мне хотелось бы производить.
— А меня зовут Джен Пелорат.
— Я знаю. А другого джентльмена, этого крикуна, — Голан Тревайз. Мы получили весточку с Сейшелла.
Тревайз подозрительно прищурился:
— Как это, интересно, вы получили весточку?
Блисс обернулась к нему и спокойно ответила:
— Не я лично. Гея.
Пелорат вмешался:
— Мисс Блисс, вы не будете возражать, если мы минутку побеседуем наедине с моим спутником?
