- Западный берег, - продолжал Даррабан, - ничуть не лучше восточного. Вдоль него выстроились в ряд крохотные островки, и течения, которые переплетаются там между собой, еще страшнее, чем бурное море на востоке. Да и скалы тут тоже опасные: не такие, правда, высокие, как там, но зато крошатся под ногой, и все изрезаны провалами и впадинами. Для высадки места хуже не придумаешь. Даже самые отважные рыбаки никогда не заходят сюда, хотя улов в этих водах наверняка был бы замечательный.
По мере того как побережье закругляется к югу, берег становится все хуже и хуже. Здесь очень глубоко и всегда сильная качка, да к тому же из воды повсюду торчат рифы и скалы, как клыки, в любую секунду готовые вспороть кораблю брюхо. И наконец, южная оконечность острова, до Костяшек. Выступающие из воды скалы, что тянутся вдоль него, не случайно называют Зубы. На них обрушивается вся мощь океанских волн, и ни один корабль, капитан которого был так глуп, чтобы направить свое судно между ними, еще не возвращался оттуда. Поэтому попытаться высадиться на остров здесь было бы чистым безумием.
Варгалоу задумчиво кивнул.
- Ты хочешь сказать, что остров абсолютно неприступен, по крайней мере с моря. А другого пути на него нет.
- Единственный путь во внутренние воды Медальона лежит через этот пролив, Застежку. - Палец Даррабана уткнулся в узкую полоску воды на северо-восточном побережье. Название проливу было дано весьма подходящее: казалось, его берега вот-вот сомкнутся и превратят Медальон в кольцо. Нечего и говорить, что этот проход охраняют две самые мощные крепости на всем острове. Вражеские флотилии не однажды пытались прорваться мимо них, и каждая попытка кончалась одним и тем же: их уничтожали до последнего корабля. Морское дно в этом месте, вероятно, превратилось в настоящее корабельное кладбище.
- А какова глубина самого пролива? - поинтересовался Варгалоу.
- Никто никогда не мерил.
Оттемар покачал головой.
- Мы не будем пытаться пройти здесь. Это чистое самоубийство.
- Согласен, - ответил Избавитель. - Скажи, - обратился он к Даррабану, отрывая взгляд от карты, - а где сейчас корабли Империи?
Андрик тут же положил на стол пергаментный свиток и развернул его. Даррабан бросил на него быстрый взгляд.
- Это последнее донесение. Похоже, они загнали все суда внутрь. В открытом море кораблей - по пальцам пересчитать. - Вдруг что-то в донесении заставило его нахмуриться, и он метнул на сына недоверчивый взгляд. - А это еще что такое? Сведения проверенные?
Андрик кивнул, то же сделал и его брат Рударик.
- Что там? - нетерпеливо переспросил Оттемар. Даррабан помрачнел.
- Эстрин! Мать Кранноков. Еще и она влезла в это дело.
- Эстрин! - эхом откликнулся Оттемар. - Но ведь она скрылась неизвестно где сразу после Войны Островов, шестнадцать лет тому назад.
- Ну так теперь снова возникла. И привела с собой остальных, так что внутренние воды Медальона кишмя кишат объявленными некогда вне закона Кранноками. Поспешили встать под знамена Теннебриель. Что ж, неудивительно, ведь она их крови.
- Как это может повлиять на исход дела? - осведомился Варгалоу.
- Когда Кранноки встают на защиту своих, они превращаются в серьезных противников.
- А где они сейчас?
- В самом безопасном месте на всей Цепи: во внутреннем море Медальона. Оттуда Эвкор Эпта может направлять суда в любое место острова по мере необходимости. Так что, даже если горстке наших кораблей удастся прорваться сквозь Застежку, их тут же отправят на дно многократно превосходящие силы противника. Старая ведьма собственной персоной будет поджидать нас там.
- Значит, войти мы не можем, - продолжал размышлять вслух Варгалоу. С другой стороны, и они не смогут выйти, если мы поставим свои корабли возле пролива, так ведь?
Даррабан ворчливо согласился, однако было видно, что идея Избавителя не произвела на него впечатления.
- Конечно, море у выхода из Застежки довольно спокойное, и мы легко сможем поставить там свои корабли на якорь, а если какое-нибудь вражеское судно высунет нос наружу, мы его тут же перехватим. Да только я сомневаюсь, что они пойдут на такую глупость.
- А что ты имеешь в виду? - переспросил Оттемар у Варгалоу, по опыту зная, что недооценивать Избавителя бывает опасно.
- Мы надеялись, что нам удастся быстро уладить разногласия с Империей, так как нас гораздо больше волнует возможное нападение Анахизера. Однако я уверен, что он сейчас наблюдает за нами, ожидая, чем кончится схватка. До тех пор пока война не закончится, оставив две обескровленные армии, он ничего не предпримет. Времени у него много, так что он может позволить себе ждать. Значит, и мы тоже.
- Ждать? - удивился Даррабан. - Но чего?
- Совершенно очевидно, что у нас нет шансов взять Медальон штурмом. Следовательно, придется тщательно подготовить наше вторжение. Даррабан, ты говорил, что некоторым удавалось взбираться на неприступные утесы на востоке. Возможно, и нам придется посылать людей наверх небольшими группами, день за днем, месяц за месяцем. Пока их не наберется достаточно, чтобы атаковать форты Застежки. Если мы сможем взять их...
- Ты забыл про другие крепости, - возразил Даррабан. - Их полно на этом острове, они повсюду: в горах и на побережье, даже в самых труднодоступных местах. Их задача - оповещать о приближении судов и следить за побережьем. Наверняка гарнизоны этих крепостей уже получили приказ не спускать глаз с прибрежных утесов. Никто всерьез не верит, конечно, что мы будем атаковать оттуда, но на всякий случай меры предосторожности приняты. Даже горстку наших солдат, которые смогут одолеть подъем, - а в моей армии такие, безусловно, найдутся, - встретят сталью. Не думаю, что этим путем мы сможем чего-нибудь добиться.
- Даже в темноте? - продолжал настаивать на своем Варгалоу.
Несмотря на мрачное настроение, Даррабан не смог удержаться от усмешки.
- Ты просто не видел этих скал, так что твой оптимизм простителен. На них и днем-то взбираться - большой риск, а ночью это просто самоубийство! Может, и найдутся, конечно, два или три отчаянных скалолаза, которые на это отважатся, но не больше.
- Но форты необходимо взять, - упрямо твердил Варгалоу.
- Если есть способ сделать это, мы его отыщем, - утешил его Оттемар.
Остальные закивали, однако уныние уже начало овладевать заговорщиками. Империя казалась совершенно недоступной и неуязвимой. Пока они сидели, угрюмо уставившись в карту и прислушиваясь к шуму моря, непрестанно атаковавшего скалы далеко внизу, в палатку вошла Сайсифер. Взгляд девушки омрачился, когда она увидела сосредоточенные лица мужчин. Оттемар и Ранновик встали, улыбаясь, при ее появлении. Остальные тоже медленно поднялись, хотя замедленность их движений была продиктована отнюдь не недостатком уважения.
