Ну ты же теперь можешь разговаривать с Grandpere Дени. Он более сложный (образ) чем кто-либо кроме лилмиков.
Твое сознание мне ближе и симпатичнее. Я предпочту разговаривать с тобой. Я настаиваю!
– Ах, настаиваешь! – Упершись руками в бока, Марк уставился на младенца с ошеломленно-встревоженным выражением на лице. – Мама, малышу давно пора усвоить правила поведения оперантов.
– Он – чудо, правда? – Тереза прижала голенького младенца к плечу, встала и пошла с ним к столу, чтобы перепеленать его. – Теперь, когда ты убедился, что тельце у него совершенно нормальное, я его одену. А что он тебе сказал?
– Попробовал мной командовать.
Тереза весело засмеялась.
– Я знаю, вы станете очень близки друг другу.
Джек сказал: «Обязательно, мама (ПРИНУЖДЕНИЕ)».
– Нет, – возразил Марк малышу – Не станем, если ты опять начнешь меня толкать, кроха. Перестань тыкать в меня психозондом!
– Джек, ты же знаешь, что это грубо, – упрекнула Тереза.
Младенец потребовал от Марка на персональной волне: «Объясни, что такое летальный ген? Расскажи, почему тебя тревожит это понятие и какое оно имеет отношение ко мне. Открой свое сознание поглубже!»
Марк ответил: «Нет».
Джек начал вопить.
Тереза подхватила его на руки, чтобы успокоить, но он заливался плачем.
– Что случилось? О чем вы разговаривали?
– Я только не позволил ему копаться в моем сознании. Он меня не послушался и попытался проползти под моим экраном, так что мне пришлось завинтить его посильнее. В принуждении он невероятно силен, мама.
– Ты тоже был таким нахально напористым в раннем детстве. Помню, как ты изводил…
Скажи мне скажи мне Марк ИЛИ ТЫ ХОЧЕШЬ ЧТОБЫ Я СПРОСИЛ ЕЕ?
Только испугаешь ее, а она про это почти ничего не знает. Я и сам знаю далеко не все. Если ты настаиваешь, я соберу все сведения, какие смогу, и сообщу их тебе через несколько дней. Но у тебя нет эмоциональных ресурсов, чтобы смягчить воздействие этой информации на твою психику. Ты от страха обложишься, братик.
Это не важно. (Пеленки.) Скажи мне! !!Ну, как хочешь!!
– Вот он и успокоился, – обратился Марк к матери. – Мы с ним поговорили по-мужски.
Тереза неуверенно улыбнулась.
– Я знаю, Марк. С ним трудно. Но будь с ним ласковым, хорошо? Стань его другом. Ему необходим тесный контакт с другим мощным оперантом, чтобы его сознание развивалось правильно. Сама я не сумею помочь ему, а к Люсиль и Дени он относится настороженно. Не может заставить себя полностью им доверять.
– Но есть же еще папа, – возразил Марк.
Тереза посмотрела в сторону.
– Он приезжал на Кауаи повидать нас перед нашим отъездом. С адвокатами и Колетт Рой. Твой отец был очень ласков со мной и Джеком, но дал совершенно ясно понять, что… что другие крайне важные дела потребуют всего его времени в ближайшем будущем.
– Понимаю. – Марк замер, экранируя от нее внезапный прилив гнева и разочарования. Бедная мама! И после амнистии Тереза Кендалл и плод ее преступления навсегда останутся бременем для честолюбивого Первого Магната Консилиума. А Тереза между тем говорила:
– Люсиль полетела в своем яйце за Мари, Мадди и Люком, чтобы и они познакомились со своим младшим братом. Я знаю, они постараются помочь Джеку, как могут. Но ему мало просто любящих братьев и сестер, Марк. Он нуждается в ком-то очень сильном. Вот как ты. Нет, я вовсе не хочу, чтобы ты расстался с общежитием, но… ты не выберешь время и для Джека?
– Хорошо. Мне надо заниматься как черту, но я найду время и для него. Я буду ему дальнировать, если он научится контролировать себя.
Я буду себя контролировать! Буду!
И больше никаких дурацких детских штучек?
Обещаю.
– Спасибо, Марк. – Тереза положила Джека в красивую старинную колыбель из кленового дерева, в которой Люсиль качала всех семерых своих детей. Она проводила Марка до двери и поцеловала его.
– Постарайся не судить своего отца слишком строго. У него так много всяких обязанностей! И по-своему он старается сделать для нас все, что в его силах.
Марк сказал только:
– До свидания, мама. До скорого, Джек!
Он сбежал по лестнице, но тут его перехватил дядюшка Роги.
– Ну как? – спросил старик. Тропическое солнце покрыло его лицо густым загаром, а под его старой вельветовой курткой с кожаными латками на локтях пестрела гавайская рубашка.
– Она прощает папе… – растерянно сказал Марк.
– Вот и ты прости, тебе же станет легче.
Марк смерил Роги ледяным взглядом.
– Папе не удастся умыть руки, будто мама какая-то… какая-то…
– Она не скажет тебе спасибо, если ты попробуешь объясняться с Полем, и ей не требуется рыцарь в сверкающих доспехах. Ты никак не можешь помешать отцу поступать по своему усмотрению. Но он не допустит ничего унизительного для Терезы. Ни развода, ни открытого разрыва не будет.
– Очень тактично с его стороны. И чертовски полезно для его карьеры!
– Ну-ка, послушай! – свирепо потребовал Роги. – Тереза смирилась с таким положением вещей, и ты смирись! В самом ближайшем будущем твою бедную мать ждут новые неприятности, и ты лучше не строй из себя дерьмового юного мстителя, а не то я тебе покажу!
– Мне бы и в голову не пришло. Возможно, тебе будет интересно узнать, что я уже получил наставления, касающиеся моего сыновнего долга, от даже более высокой инстанции в наших семейных делах.
– Черт меня подери! – воскликнул Роги. – Так они и до тебя добрались, а?
Марк пропустил его слова мимо ушей.
– Я буду проводить много времени с мамой и Джеком. Она думает, что я нужен малышу, и, возможно, она права. Я постараюсь вести себя хорошо, и папа никогда не узнает, что я думаю о нем на самом деле. Доволен?
Прадед и правнук обменялись яростными взглядами. Внезапно глаза старика наполнились слезами, и он сжал мальчика в медвежьих объятиях.
– О, Господи, дядюшка Роги, – прошептал Марк, прижимаясь лицом к вытертому вельвету.
– Bon courage, mon petit gars [Держись, малыш (фр).].
– Дело не только в маме… Джек забрался ко мне в сознание. Я не остерегся, но кто же мог знать, что он способен на такое. И он заставил меня обещать, что я расскажу ему о летальных генах.
– Merde alors! – Роги перевел дух. – Значит, тебе придется ему объяснить.
Марк высвободился из его рук.
– Мама сказала, что на остров с папой и адвокатами прилетала Колетт Рой.
– Да. Она сделала малышу биопсию для исчерпывающего исследования в Гилменском центре человеческой генетики. Ты помнишь, что первую оценку тайком сделал твой дядя Северен, а он не специалист. Поль ждет результатов дня через три. Если потребуется терапевтический курс, его проведут здесь, в Дартмуте, под надзором Колетт.
