– А о природе сделки по-прежнему никаких догадок?
Джим помрачнел:
– «Шепчущий» добыл новые сведения. И похоже, сделка имеет отношение к Янусу. И связана с доступом к нему.
– Что за сделка?
– Янус – машина, созданная, чтобы привезти нас сюда, защитить и обеспечить выживание во время перелета. Она содержала достаточно энергии для движения с ультрарелятивистской скоростью плюс небольшой запас на непредвиденные случаи. Теперь мы прибыли к месту назначения, работа машины закончена. Мы этого не замечали, но ведь запасы энергии на Янусе не безграничны, и они уменьшаются.
– Он умирает, – подумала вслух Белла.
– Энергия иссякает. Нам бы еще хватило на десятилетия, но рано или поздно не осталось бы ничего. Это случается со всеми лунами, прибывшими в Структуру: они иссякают, словно старые батарейки. Но по меркам Структуры мы прибыли только что. У нашего Януса еще немалый заряд внутри.
– И зачем он нужен?
– Если сведения «шепчущего» верны, «мускусные собаки» попытаются извлечь всю энергию в один присест.
– Зачем? Я не понимаю…
– Чтобы проделать дыру в Структуре, – ответил Джим спокойно. – И вырваться наружу, в окружающую Вселенную.
Белла вздрогнула:
– Это… и в самом деле возможно?
– Согласно истории Структуры, это уже делалось. Но лишь однажды. И никаких сведений от прорвавшейся наружу расы больше не поступало.
– Ну, они все же попытались. Не пожелали сидеть взаперти до скончания времен.
– Там не все так просто. Ни у кого нет сведений об условиях за пределами Структуры. Пока не попадешь наружу, не узнаешь, чего там следует ожидать. Структура может оказаться формой защиты.
– Ею всегда могут воспользоваться решившие остаться.
– Не забывай, что об ушедших наружу не поступило больше никаких известий.
– Но я не понимаю, зачем «мускусным собакам» пробивать новую дыру? Отчего не воспользоваться старой?
– Стены ремонтируют себя. После недели-другой они становятся как новые.
Белла умолкла. Ее раздирали противоречивые чувства. Хотелось найти выход наружу, даже если это стоило бы Януса. И ужасно не нравилось свое полное бессилие в данной ситуации.
– Что требуется «мускусным собакам» для достижения их цели?
– Заглянуть вглубь Януса, добраться до нужного слоя машин. Сами по себе «мускусные собаки» недостаточно умны и развиты для такого, но им помогут «вырвавшиеся».
– Сколько у нас осталось времени?
– Не имею понятия. Может быть, часы. Может, дни или недели.
– И затем Янус взорвется.
– Что-то в этом роде. Тут и говорить не стоит, что «мускусные собаки» вряд ли захотят остаться в этом отсеке Структуры, когда произойдет взрыв. Они используют ключ, чтобы закрыться в соседнем отсеке.
– А мы, с другой стороны, умрем.
– Если мы останемся здесь во время взрыва, я бы оценил наши шансы как очень малые.
– Ладно. Я услышала достаточно. Нужно срочно все остановить.
– Это не так просто, как кажется.
– Почему нет? Ведь «фонтаноголовые» могут разделаться с «собаками». Или нет?
– Могут. Но им необходимы более веские доказательства, чем сведения одного «шепчущего». В противном случае они рискуют навлечь гнев остальных членов Союза Пятой Оси. «Шепчущие» имеют репутацию не самой правдивой расы, прошлое их небезупречно. Всегда остается вероятность того, что информация нашего «шепчущего» – часть задуманной интриги против «собак».
– Но ты же сказал, что «собаки» купили ключи у «шепчущих».
– Белла, это всего лишь сведения третьей стороны. У нас нет ни единого клочка информации, который бы не вызывал сомнения.
– То есть вы будете спокойно сидеть и смотреть, как мы умираем?
– Этого я не говорил. Я сказал всего лишь, что нужны более веские доказательства, чем находящиеся теперь в нашем распоряжении. Не считай, что Маккинли и остальным наплевать. Они уже делают все возможное, чтобы защитить вас от «вырвавшихся».
– Я напугана.
– Я тоже. И давно так не боялся.
Он осторожно коснулся ее руки.
– А теперь мне нужно вернуться к «фонтаноголовым». Они стали очень добрыми друзьями, и я не могу позволить им смотреть в эту пропасть одним. Когда придут «вырвавшиеся», я хочу быть с «фонтаноголовыми», что бы ни случилось.
– Что делать с «мускусными собаками»? Ты можешь предложить хоть что-нибудь действенное?
– Хотел бы. Но я хорошо знаю нашу историю. И понимаю, что произойдет тогда.
– И я понимаю, – проговорила она обреченно. – Джим, я знаю, что произошло после Порога. И знаю, что слишком сильное оружие чуть не сделало с человечеством.
Впервые за многие годы Белла поняла, что поразила Джима и застигла врасплох. И зло обрадовалась, но и огорчилась в то же время.
– Как ты можешь знать? – выдохнул он.
– Могу. Мне рассказал кое-кто.
– Кто же?
– Подруга по имени Хромис Сон-Трава Шалашник.
Он закрыл глаза, и Белла ощутила, как оживает в его голове колоссальная, древняя, нечеловеческая память.
– Политик? Конгресс Кольца Линдблада?
– Она нашла меня. И я знаю все.
Он посмотрел на Беллу, удивленный и опечаленный:
– У меня появились подозрения, когда ты сказала, что эта Структура – не вблизи Спики. С тобой определенно пообщался кто-то сведущий. Как еще ты могла узнать, насколько далеко мы забрались?
– Думаю, я смогу довериться ей, если дела пойдут скверно.
– В свое время Хромис считали мудрой. Но, Белла, ты ведь не знаешь ее. Тебе известна лишь тонкая тень, посмертная маска. Ее призрак, вероятно считающий, что хочет добра тебе…
– Возможно, она – все, что у нас теперь есть.
* * *Белла стояла в секретной, усиленно охраняемой лаборатории под Крэбтри, у черного куба. Казалось, прошло много месяцев с тех пор, как она впервые притронулась к нему. После того как Хромис вошла в ее голову, у Беллы не было причин вновь посещать куб. Она приказала прекратить все исследования, а ученых, занятых ими, распределила по другим проектам. Сенсоры и датчики убрали. Куб более не вращался. Он уже не притягивал, не создавал ощущения того, что ищет прикосновения. И выглядел не более живым, чем вырезанный и отполированный кусок угля.
– Меня всегда интересовало, что произошло бы, случись мне умереть. Если куб запрограммирован реагировать лишь на мою ДНК, никто другой…
– А, это не важно, – отмахнулась Хромис. – Честно говоря, мы считали ваши шансы найти куб практически нулевыми. И всегда полагали, что лишь ваш далекий потомок сможет обнаружить наше послание.
– Но где гарантия того, что я сумею передать свою ДНК? И какой прок был бы моим далеким потомкам от куба, который невозможно использовать?
– Мы посчитали, что это не станет препятствием для них. По нашему мнению, они наверняка сохранили бы вашу кровь либо хотя бы релевантный образец ДНК как символ и память. Вряд ли им стоило бы больших затрат сохранить часть вас на случай, если ДНК вдруг понадобится.
– И это обмануло бы куб?
– Речь идет не про обман куба, а про возможность дать ему решить, в надежных он руках либо нет. Если он распознает фрагмент нужной ДНК, то посчитает, что попал по назначению.
– А если бы они не сохранили мою ДНК? – задумчиво спросила Белла.
Эксфорд посмотрел на нее удивленно, но заинтересованно – со стороны разговор с собой, вероятно, выглядел весьма забавно.
– Все же они были бы вашими потомками. И при должном старании смогли бы восстановить вашу ДНК.
– Но ведь у меня пока нет детей.
– Время еще есть. Кроме того, ваши люди любят вас. Уж поверьте мне, они непременно сохранят вашу частицу. Вы только посмотрите на нас. Мы же сумели отыскать образец вашей ДНК.
– Я вот все думала – где?
– Было непросто, – призналась Хромис. – В те времена, когда вы отправились в полет, ваша ДНК сохранялась во множестве мест: медицинских, страховых и тому подобных базах данных, но к той поре, когда Конгресс Кольца Линдблада решил осуществить мемориальный проект, все древние хранилища данных и их содержимое были давно утеряны. Нам пришлось проявить… хм, изобретательность.
– Какую же?
– Мы раскопали плато Синай на Марсе – место, где умер ваш муж.
– Гаррисон? – спросила Белла изумленно. – Но его останков так и не нашли!
Хромис не смогла удержаться от самодовольной улыбки:
– А мы нашли. Они оказались глубже, чем кто-либо предполагал, и разбросаны по территории гораздо больше ожидаемой. Когда мы обнаружили останки Гаррисона, уже миновали две попытки марсианского терраформирования. Но все же мы отыскали достаточно материала для работы.
– Но я же не Гаррисон.
– Нет. Но вы дали ему прядь своих волос. И она осталась с ним. Он носил ее в скафандре – надежно упакованной в перчатке. И прядь пережила эти годы, все эпохи, ожидая нас.
– Господи!..
– Белла, он хорошо позаботился об этой пряди. Должно быть, очень сильно любил вас.
* * *Позднее она наблюдала за тем, как посольство разбилось на сотню блестящих осколков, – будто стая сверкающих рыб бросилась внезапно врассыпную, завидев хищника. Осколки упорядочились в слегка неправильную мерцающую структуру и понеслись в направлении открытых ворот отсека. Они достигнут их менее чем за час и встанут против «вырвавшихся».
