Она повернулась к нему, зажмурилась и поцеловала. В этот момент Гагарин хотел бы остановить время, растянуть это мгновение блаженства на дни, недели и годы, однако он был всего лишь параморфом, достаточно могущественным созданием, но не Богом.
— Боже мой, как романтично, — поддела его Влада. — Сейчас расплачусь от умиления.
— Не завидуй. Ты все равно не человек, и насколько я знаю, среди вашего племени более близкие контакты невозможны.
— Ну и что, зато мы очень сильно привязываемся к своим хозя…
Что-то обожгло спину. Виктор не развернулся, даже не направил свой пси-взор в ту сторону — дать понять противнику, что он обнаружен до начала схватки, значит заведомо проиграть ее. Сейчас его сознание разбилось на несколько самостоятельных частей, действующих независимо друг от друга. Одна по-прежнему была туристом, поддерживала разговоры с любимой девушкой, рассматривала причудливые формы жизни с других планет, другая — все так же сканировала посетителей заповедника, порой незаметно преодолевая естественную или искусственную пси-защиту. Третья и четвертая — изучали обстановку на дальних подступах к заповеднику, соответственно со стороны воздуха и еще дальше, в ближнем космосе, а так же под землей, там где мощные каменные скелеты гор соединялись воедино, проникали друг в друга, образуя колоссальный по устойчивости фундамент-основание. Кроме того, от внутреннего взора Виктора не укрылись ментальные и пси-поля собранных здесь видов животных и, конечно, сеть энергетических токов, опутавшая заповедник вдоль и поперек. Таким образом, можно было с уверенностью сказать, что Гагарин контролировал всю обстановку вокруг себя, при этом очень стараясь не выделяться.
Холодный пронзающий «взгляд» тут же спрятался, но при этом Гагарин был готов дать руку на отсечение, что его самого пока не заподозрили.
— Чувствуешь что-нибудь?
— Наблюдаю негативные вибрации пси-фона, но ничего конкретного пока сказать не могу.
— Прекращаем все мыслепередачи. Выходи на контакт только в экстренном случае и вообще, сверни пока свою деятельность.
— Зачем это?
— Сверни. Нельзя привлекать к себе лишнее внимание, а турист с персинком — это как красная тряпка для быка.
Мало помалу, они с Катей продвигались все дальше. То тут, то там попадались люди, принадлежащие к различным спецслужбам (их Виктор вычислял безошибочно и моментально), что свидетельствовало о напряженной работе защитных систем человечества.
— Смотри, как красиво, — в очередной раз обратила девушка внимание Виктора на неординарный со всех точек зрения объект.
Они находились перед огромным прозрачным бассейном, в котором плавали рыбы и прочие обитатели инопланетных морей. Величественные обитатели невообразимых, фантастических цветов и оттенков вальяжно плавали из стороны в сторону, показывая, тем самым, что им нет никакого дела до вечной людской суеты. Маленькие и большие, продолговатые, округлые и вытянутые — все они жили своей удивительной такой знакомой и одновременно чуждой людям жизнью, и жизнью разумной. Это Виктор чувствовал совершенно точно, просто разум этот был совершенно другим и оперировал незнакомыми человечеству понятиями этики, логики и морали.
Виктор мазнул взглядом по бассейну и насторожился. Морское дно, которое в бассейне постарались воссоздать с потрясающей точностью, было усеяно мелкими едва различимыми огоньками, однако Гагарин, используя свои экстрарезервы, без проблем заметил их. Мало того, вся почва под толщей воды очевидно представляла собой некую колонию микроорганизмов, между которыми в данный момент шел активный диалог на энергетическом уровне. Мельчайшие электрические импульсы волнами растекались по всей площади бассейна, однако было в них нечто такое, что заставило Гагарина переключить все свое сознание целиком сюда.
Кажется, он что-то отвечал девушке, стараясь вести себя естественно, а сам пытался нащупать ту неведомую нить, которая, по его разумению, должна была привести к разгадке тайны. Виктор, сперва, попытался понять осмысленность этих сигналов, но не преуспел. На осмысление деятельности этих существ можно было затратить годы работы, и так ничего не понять. И тогда Гагарин плюнул на осторожность, пренебрегая предупреждением Странника. Он превратил свое сознание в суперкомпьютер способный обрабатывать гигантские потоки информации в считанные мгновения, а свои сверхчувства в мощнейший инструмент добычи и анализа данных. Он сконцентрировал свое внимание сразу на трех уровнях бытия: на мире реальных, обыкновенных объектов, прощупывая колонию и всех морских обитателей целиком; на микромире молекул, анализируя природу и происхождение электрических импульсов, стараясь засечь хотя бы какую-то логику в их поведении, а также на уровне совсем уж мельчайшем — мире элементарных частиц.
Ничего. Никакого результата. Все было обычно, естественно и понятно, если конечно такие слова вообще можно было применить к деятельности микроорганизмов с других миров.
И в этот момент Гагарину удалось заметить то, чего раньше он не видел. Электрические импульсы каким-то невероятным образом сотрясали вакуум и генерировали в нем самом очень слабые, но практически не затухающие колебания, которые, в свою очередь, распространялись на весь заповедник и далеко за его пределы.
Виктор моментально перебросил свои чувства с уровня малых масштабов на весь заповедник и содрогнулся. Электрическими импульсами было охвачено все: инопланетная флора и фауна, почти все люди вокруг, животные и растения, человеческие сооружения и конструкции заповедника.
Ему хватило мгновения, чтобы понять и проанализировать то, что случится здесь совсем скоро. Виктор понимал, что ни времени, ни средств на полномасштабную эвакуацию всех и каждого у него попросту не хватит, а посему нужно было действовать и немедленно.
Ставить в известность сотрудников СБ было глупостью, поскольку от них в данный момент было больше вреда чем полезных действий. Но как же помешать страшному замыслу осуществиться? И каким образом Врагу, Агрессору, Противнику удалось провернуть это дельце? Он что же сумел запрограммировать инопланетные колонии микробов? Или вообще договориться с ними?
Решать эти риторические вопросы не было времени. Пора было затыкать эту дыру, готовую вот-вот прорваться, буквально собственным телом. Он помнил свой бой на «Атланте», помнил Агею, откуда едва выбрался живым несмотря на весь свой потенциал. Откуда-то из невиданных глубин сознания поднялись строчки архаичной песни, как нельзя лучше характеризующие самого Гагарина:
