хорошо утоптан, оттого растительность так и не освоила этот пятачок земли, под ногами стлалась лишь кое-где низкорослая травка. В центре дворика вокруг большого пня были вкопаны для сидения торцы из более тонких деревьев. За годы поверхность их потрескалась и припорошилась толстым слоем трухи.
– Садитесь, – негромко пригласил Симон и жестом хозяина указал на столбики.
Сам он сдул пыль и прах с одного из торцов и сел в своей излюбленной позе: колени вперёд и прижаты, спина прямая, кисти рук на коленях.
Розоватый луч закатного солнца нашёл прогалину и упал на центральный пень дрожащим пятном.
После краткого рассказа Ивана об очередной схватке между кушерами на высотах древней Балтики и появлении среди них самого в”ыга в образе Дигона, ходоки долго молчали, предаваясь размышлениям.
– Дигон, ты, значит, знал, что Ваню могут встретить твои бывшие друзья? Каким образом?
– Кмеш сказал.
– Твой кушер?
– Нет. Синга.
– Объяснил, – хлопнул рукой по бедру Сарый. – Вот пример бестолковости, когда можно говорить, но ничего не понимать.
– Да уж, – подтвердил дон Севильяк.
– Кто такой синга? – терпеливо осведомился Симон.
– Это… мой… У меня в шатре… Он…
– Не надо, – остановил объяснения Симон. – Что он тебе сказал?
– Сказал, что Маршрак приходил ко мне, а меня не было… Я догадался, что в”ыг решил поймать КЕРГИШЕТА моим видом…
Дон Севильяк даже головой потряс, чтобы уяснить услышанное.
– Сложно, но понятно, – поторопился сказать Иван, чтобы не слышать реплик от дона Севильяка. – Он часто так преображается?
– Он любит, когда становится похож на того, кто к нему приходит, чтобы напомнить, кто он такой.
– Артист, – покачал головой Симон.
– Развлекается, значит, – буркнул Сарый.
– А что ему делать? – горячо проговорил Иван. – Ждать да догонять, сами знаете. А он ждёт! И ждёт, может быть, всю жизнь…
В течение двух следующих минут Иван изливал свои мысли о Ждущем как о несчастном существе, о своём отношении к нему. И в конце выпалил:
– Я к нему сам пойду и поговорю! Просто. Не как Тот, Кто Остановит Время, а как ходок к ходоку.
– У вас, Ваня, мозги разные, – после длительной паузы без язвительности и ужимок заявил Сарый. – Вы друг другу можете просто не понравиться, а если и понравитесь, то не сможете понять. Опять же друг друга. Разные цивилизации, совершенно разные классы живых существ, и, наверняка, совершенно отличная мораль. Ты ему о своём, он тебе… Кстати, и что ты ему скажешь? Нельзя-де, так плохо себя вести, коль скоро он к нам пришёл как гость? Или проваливай, мол, по добру – по здорову из нашего времени к себе?
– Да уж, – бросил дежурную реплику дон Севильяк.
– Маршрак…
Иван не дал Дигону высказаться.
– Вот это вы мне, мои уважаемые Учители, и подскажете, о чём и как с ним говорить. У вас опыт встреч, наверное, на порядок выше моего. И возможно, с подобными типами… Или мы станем на тропу войны? Вернее, дорогу войны в поле ходьбы? Но ещё неизвестно, чем она для нас кончится. Оттого, может быть, что мы сейчас вступим в эту войну, ходоков в будущем не осталось…
Выкативший глаза на говорящего Ивана дон Севильяк, от последних слов его громко сглотнул, словно ударил в барабан.
– Да-а, Ваня, – сказал Симон. – Выводы твои… Хорошо, что они неверные, а то можно себе представить поле ходьбы непроходимым из-за тесноты, созданной в”ыгами и кушерами. Другое дело, – он помолчал, – что ты прав, и следует попробовать поговорить с этим Ждущим. А о чём…
– Он не любит, когда говорят с ним. Он любит говорить сам, – поведал Дигон о манере беседы с в”ыгом.
– Это пока над ним не каплет, – заметил Сарый. – Если он разумный, то, не смотря на все видовые и моральные различия, о которых я говорил, ему должны быть известны истины, которые не знают противоречий. Я имею в виду, что всё живое – смертно.
– Сила силу ломит, так? – спросил Иван.
– Никакой силы, – резко сказал Симон, разглаживая колени. – Компромисс всегда возможен. Тем более, боится ли он смерти? Всё зависит от его воспитания и того, во что он верит. Может быть, его виду, как живому существу, смерть не страшна.
– Он боится, – сказал авторитетно Дигон. – Если к нему кто-то войдёт внезапно, он прячется.
– Это не обязательно от боязни смерти, – не согласился Симон. – Это может быть уловка, а то и ритуал, вынесенный из своей среды.
– Он что, гостей боится? – встрепенулся дон Севильяк, напрочь, похоже, пропустивший мимо ушей тему разговора и предположение Симона.
– Не боится, – успокоил его Симон. – А тезисы твоего разговора с ним, Ваня, я думаю, могут быть такими…
Солнце кануло за горизонт. Налетели тучи комаров. Они и до того беспокоили собеседников, но к темноте стали проблемой. Особенно страдал от них Дигон. Да что Дигон, если Иван, привычный к ним, но и ему они досаждали.
Казалось, только Симон к этим жалящим созданиям оставался равнодушен. Он уточнял, закапываясь в мелкие детали, тему и план предстоящей встречи Ивана с в”ыгом.
Впрочем, он стал повторяться, это заметили все, кроме самого Симона.
– Хорошо тут, – взял на себя инициативу Сарый, перебивая неспешные рассуждения Симона, – а дома лучше. Во всяком случае, там нет этой напасти, – и он хлопнул себя по лбу, убивая очередное насекомое. – Во! – показал он пятно крови на ладони.
– Можно костерок развести, – предложил Иван. – Дымок разгонит их.
Симон оглядел друзей, отметил их судорожные движения в схватке с полчищами кровопийц.
– Думаю, не надо никаких костров. Нового ничего мы уже здесь не надумаем.
– Старое позабудем, если ещё посидим здесь с полчаса, – поднялся Сарый, отряхивая штанину ниже спины.
– И то, – поддержал его Толкачёв. – Дигон, дай руку!
Навсегда, казалось, потерявшие всякое представление, кушеры неподвижно сидели перед экраном телевизора. Показывали очередной боевик: стрельба из всех видов оружия – пистолеты, пулемёты, гранатомёты; гремели взрывы; и всё это громило и крошило неведомых врагов; убийство каждые полсекунды; акробатические прыжки и кунг-фу… Кровь – рекой.
Было на что посмотреть человеку, родившемуся и жившему тысячелетия назад, когда в полном дневном сражении враждующих сторон трупов было значительно меньше, чем за несколько минут рутинной жизни героя телефильма.
– Им ещё показать бы фантастический триллер, – оглядев напряжённые лица кушеров, сказал Толкачёв. – И чтобы зверья самого необычного побольше. А? Динозавров, Кинг-Конга…
– Вот и пусть сидят, – по-русски буркнул Сарый. – Есть не просят.
– А что, есть не будем? – разочарованно пророкотал дон Севильяк, отрывая некоторых кушеров от экрана.
– Камен? – вопросительно поднял брови Симон.
– Ты думаешь, я только и делаю, что готовлю на эту ораву? – огрызнулся Сарый. – Я им здесь…
– Я схожу в магазин, – встал между Учителями Иван. – Давно там не бывал. На людей нормальных погляжу. На современных… Нормальных.
– Не надо тебе ходить в магазин, – сказал Симон. – Посмотреть на людей – иди. Но попробуйте разместить их так, чтобы при еде они не мешали друг другу. А я буду… через полчаса.
– Так далеко? – недоверчиво вскинул на него
