Он(а) поднял(а) ноутпад.
– Не валяй дурака! – заорал я, хватая Акили за руку, – Людей, хотя бы наполовину понимающих, что происходит, совсем немного. И рисковать ни одним из вас нельзя.
Мы неподвижно сидели рядом. Я не сводил глаз со своей ладони, сжимающей руку Акили, и одновременно видел ссадину на лице – след моего удара.
– Тебе не кажется, что большинству просто не переварить материал в трактовке Каспара? – спросил я, – Может, кто-то должен сделать первый шаг и интерпретировать его? Изложить в более доступной форме?
– Значит, по-твоему, специалист – ни в области ТВ, ни антропокосмолог – здесь не нужен? Скорее – журналист, пишущий о науке?
Акили безропотно позволил(а) мне вынуть из руки ноутпад.
Вспомнилась бьющаяся на полу в конвульсиях женщина из Майами, другие несчастные, для которых краткая полоса просветления продлится от силы пару минут, а потом – мрак. Нет, не хочу!
Да только если осталась еще в моей жизни хоть какая-то цель, то вот эта самая: доказать, что истину всегда стоит встретить лицом к лицу, что ее можно осмыслить, сорвать мистический флер – и принять. Это – моя работа, мое призвание. Мой единственный шанс выполнить свое предназначение.
Я встал.
– Мне придется уйти из лагеря. Не могу сосредоточиться в этом гаме. Но я это сделаю.
Акили опустил(а) голову.
– Ты сделаешь, я знаю, – не поднимая головы, ровно проговорил(а) он(а). – Я тебе верю.
Я поспешно вышел из палатки и зашагал к югу. В бледнеющем небе тускло поблескивали звезды. С рифов дул непривычно холодный ветер.
Отойдя на сотню метров, я остановился посреди пустыни и поднял ноутпад.
– Покажи мне экспериментальную теорию всего Вайолет Мосалы.
Я сорвал повязку с глаз.
Я все шел, шел – и читал, почти безотчетно повторяя след в след пройденный всего каких-то восемь часов назад путь. Землетрясение не оставило трещин на известняковой поверхности, но структура ее едва ощутимо изменилась. Возможно, компрессионные волны, преобразуя полимерные цепи, сформировали новый тип минерала; впервые остров подвергся метаморфизму.
Здесь, в пустыне, вдалеке от склок антропокосмологов, от беззаботного веселья анархистов, от лавины сообщений об эпидемии Отчаяния, я уж и не знал, чему верить. Ощути я, как десять миллионов жителей Земли соскальзывают в этот миг в пучину безумия, – оцепенел бы, наверное, скованный ужасом. Спас, скорее всего, скептицизм, окончательно избавиться от которого мне так и не удалось, а еще – жгучее любопытство. Поддался бы нормальным человеческим реакциям – парализующей сознание панике, благоговейному смирению – отбросил бы, наверное, ноутпад прочь, точно полную яда чашу, и застыл бы, потрясенный величием казавшегося незыблемым во веки веков мироздания.
И вот, отрешившись от всего, я погрузился в хитросплетения слов и уравнений. Каспар поработал на славу; разобраться в тексте не составило труда.
В первом разделе не содержалось вообще ничего неожиданного. Обобщение десяти канонических экспериментов Мосалы, описание методики расчета нарушающих симметрию характеристик. Завершало раздел собственно уравнение ТВ, устанавливающее зависимость между десятью параметрами нарушенной симметрии и суммой всех топологических характеристик. Из всех возможных методов определения весового коэффициента для каждой топологической характеристики Мосала избрала наиболее простой, наиболее изящный, наиболее очевидный. Ее уравнение не подтверждало «неизбежность» вытеснения подпространства, вычленить которое так стремились Буццо и Нисиде, но демонстрировало, каким образом связаны между собой, сосуществуют десять экспериментов – и, в более широком смысле, все на свете: от бабочки-поденки до сталкивающихся звезд. В воображаемом пространстве великой абстракции каждому из этих объектов отводится одинаковое место.
Взаимосвязаны и прошлое с будущим. Вплоть до уровня случайных квантовых взаимодействий уравнение Мосалы описывало в едином ключе все протекающие в природе процессы – от синтеза белка до взмаха орлиных крыльев. Оно охватывало весь спектр вероятностей перехода любой системы в любой момент времени в любое возможное состояние.
Во втором разделе Каспар привел базы данных к виду, позволяющему обрабатывать материалы при помощи того же самого математического аппарата, но в иных аспектах, применить к ним те же отвлеченные понятия, но в ином соотношении – и посредством такого всестороннего исчерпывающего исследования выявил параллели с информационной теорией, позволившие еще на шаг продвинуть разработку ТВ. Все частности, которыми пренебрегла Мосала – и не решилась бы включить в массив данных Элен У, – Каспар, не моргнув глазом, свел воедино.
Информация немыслима без физики. Знание обязательно должно быть в чем-то закодировано. В значках на бумаге, в узелках на веревке, в полупроводниковых ячейках.
Но и физика немыслима без информации. Вселенная, где все процессы носят случайный характер, – не вселенная вовсе. Глубинные закономерности, мощные взаимодействия – вот основа существования.
Итак, исходя из того, что вселенная, по определению, есть совокупность физических систем, Каспар задался вопросом: какие типы информации могут быть закодированы в этих системах?
Второе, аналогичное, уравнение без труда выводилось теми же математическими методами. Как выяснилось, информационная ТВ является неизбежным логическим следствием ТВ физической, как бы ее оборотной стороной.
Затем Каспар объединил две эти составляющие, совместил, как зеркальные отражения (невзирая ни на что, меня не оставляло чувство, что Служительнице Симметрии было бы чем гордиться), – и от всех антропокосмологических прогнозов не осталось камня на камне. Терминология использовалась совершенно иная – не ведая о неопубликованных предшествующих работах, Каспар, ничтоже сумняшеся, изобрел новый научный жаргон, – но концепция была разработана безупречно.
Момент «Алеф» столь же необходим, как и Большой взрыв. Без него не существовало бы Вселенной. На честь стать Ключевой Фигурой Каспар не претендовал – и даже отказывал информационному Большому взрыву в примате над физическим, – но в статье недвусмысленно утверждалось, что для вступления в силу ТВ должна быть познана, должна быть осмыслена.
Смешение с информацией также неизбежно. Латентное познание ТВ уже затронуло и пространство, и время – оно заключено в каждой системе Вселенной, – но, как только это знание примет осознанные формы, из хаоса квантовой случайности выкристаллизуется скрытая информация. Процесс этот – не телепатия, скорее напоминает засев облаков; мысли Ключевой Фигуры читать никто не будет – но человечество пойдет за Ключевой Фигурой, познавая ТВ самостоятельно, собственным разумом, собственной плотью, в которых она уже закодирована.
