Кира проглотила свой кусок картошки: невероятно острый, но ничего такого, к чему бы она не была готова после стряпни Нандиты, – и ответила вопросом на вопрос:
– А кто-нибудь переходил через них?
– Если и переходил, то не возвращался, – вздохнула Калике. – Мы продвинулись достаточно, чтобы выяснить: загрязнение не распространяется далеко на запад. Хребты задерживают ветер, осаждая большую часть вредных веществ здесь, на равнинах, но горы жутко опасны и без кислотных дождей. Приходится проходить ужасно высокие перевалы, а дороги большей частью размыло.
– Лучше всего было бы пойти на север, – размечтался Фан. – Пересечь Вайоминг и обойти горы с севера, но Вейл не позволяет. Там пусто и нет хороших укрытий от дождя. Ему пришлось даже принять правило на этот счет, потому что находятся некоторые упрямцы, вроде Калике, которые не оставляют попыток.
– Заткнись, – Калике швырнула скомканный носок Фану в лицо.
– Вы всегда должны следовать указаниям Вейла? – спросила Кира. – Я думала, мэр – Лаура.
– Я стал охотником не потому, что пропускал мимо ушей добрые советы, – заявил Фан. – Вейл, Лаура и другие взрослые – все они лишь пытаются сохранить нам жизнь.
Сэмм положил в рот толстый кусок перца, очевидно, острота его не смущала.
– Ты тоже охотник?
– Я научила его всему, что он знает! – гордо поведала Калике.
– А потом я это усовершенствовал, – ухмыльнулся паренек. Он повернулся к Сэмму. – А ты?
– У нас охотников как таковых нет, – рассказал Сэмм. – По крайней мере, нет такой касты. Я – солдат.
Калике нахмурилась:
– Все настолько плохо? С партиалами, я имею в виду: они так часто на вас нападают, что вам приходится иметь профессиональную армию?
– Нам приходится содержать какие-то силы обороны, – поспешно вступила Кира, – но большинство из нас заняты другим: мы фермеры, медики и все такое. У нас нет лекарства, как у вас, поэтому значительная часть того, что мы делаем, посвящена его поискам.
– Как же вы выживаете, если у вас нет лекарства? – удивился Фан.
– Как и вы, – ответила Кира, – у нас иммунитет. Лекарство требуется только новорожденным.
– У вас иммунитет появился сам? – изумилась Калике. – Вот просто так, из ниоткуда?
Кира нахмурила брови:
– А у вас нет?
– Все в Заповеднике были привиты двенадцать лет назад, – объяснила Калике. – Во время Эпидемии. Мы никогда не слышали о… естественном иммунитете. Я думала, РМ убил всех.
У Киры все никак не укладывалось в голове, что люди здесь уже так давно обладали лекарством. Не то чтобы они могли как-то доставить его из Денвера, но все равно: осознание, что лекарство существовало, что всех детей, умерших на ее глазах, можно было спасти, снова и снова разрывало ей сердце.
– Если у людей бывает естественный иммунитет, то выжившие могут найтись где угодно! – взволнованно произнес Фан. – Мы сможем собрать людей со всего материка – по всей планете!
Кира мельком взглянула на Сэмма, потом повернулась обратно к подросткам.
– А вы бы пустили новых людей? Если бы мы смогли привести их сюда?
– Вы шутите, что ли? – горячился Фан. – Это же просто сбывшаяся мечта! Мы бы, наверное, сделали красную ковровую дорожку, чтобы расстелить перед вами.
– Однако нам не позволяют уходить на разведку слишком далеко, – пожаловалась Калике. Ее лицо и голос внезапно помрачнели, она повернулась к Кире, впервые почти с самого их прибытия заговорив с ней, а не с Сэммом. – Мы все уговариваем устроить новую экспедицию в Мертвые земли, особенно молодежь, но старшие против: они хотят, чтобы мы держались поблизости, в безопасности. Говорят, в Заповеднике есть все, но… – она показала на Сэмма и Киру, – вы – живое доказательство, что это не так. Вот почему вы должны рассказать нам, что там и кто там, чтобы мы могли убедить их позволить нам отправиться на разведку. Райский сад или не райский, а до бесконечности здесь оставаться не получится.
– Твои слова напомнили мне одну мою знакомую, – пошутил Сэмм, но Кира промолчала: чтобы завоевать ее доверие, Калике требовалось нечто большее, чем просто недоверие к авторитетам.
– Расскажите нам о партиалах, – попросил Фан. – Мы слышали о них всякие истории, когда были детьми и спасались здесь после Эпидемии. Это правда, что партиал может одними руками швырнуть машину?
Маркус с солдатами как могли быстро летели на угнанном роторе, но армия бунтовщиков так легко их не отпускала. Меткий выстрел зацепил левое крыло где-то под Нью-Рошеллом; Вульф умудрился выжать из машины еще несколько миль, пока зенитная установка на побережье не принудила их к экстренной посадке в Пелэм-Бее. Винчи хотел двигаться на юго-восток, перейдя по мосту Трогс-Нек на Лонг-Айленд, но Вульф сказал, это слишком рискованно: мосты были заминированы и полны ловушек, безопасно по ним не пройти. Вместо этого они нашли моторную лодку в Сити-Айленде, залили в бак столько хорошего бензина, сколько смогли отыскать, и переплыли пролив. Преследовавшие их партиалы вели огонь с берега, но не попали. Беглецы причалили в Квинсе, недалеко от развалин базы Сети безопасности: обугленной коробки, разбомбленной до основания и сожженной дотла.
– Добро пожаловать в последнее человеческое убежище, – объявил Вульф. – Прощения просим, как видите, мы не очень-то готовы к приему гостей.
– Отлично! – отозвался Гален. – Сбежать от одной армии партиалов, чтобы сложить голову в тылу другой.
– Но мы хотя бы сбежали, – заметил Маркус. – Что делаем дальше?
– Думаю, было бы разумно предположить, что проморганская партия победила в гражданской войне, – подал голос Винчи. – После гибели Тримбл Морган утвердилась в качестве единственной крупной силы в регионе, но есть и другие группировки, которые могут нам сочувствовать – даже если они не принимали ничью сторону до этого, действия Морган могли подтолкнуть их к нам.
– Настолько, чтобы они начали вооруженное сопротивление? – поднял брови Вульф.
– Может быть, да, а может, и нет, – сказал Винчи. – Зависит от того, как быстро мы сможем объединить оставшиеся группировки, а также от того, не успели ли они уже открыто присоединиться к Морган. Боюсь, у меня нет надежных разведданных об этом.
– Тогда нам нужно вернуться туда, – предложил Маркус. – Найти их всех и перетянуть на нашу сторону.
– Если они все еще против Морган, – проворчал Вульф и посмотрел на Винчи. – Двенадцать лет назад ваш народ почти истребил нашу расу, подняв восстание. Вы действительно считаете, что теперь он пойдет на союз с людьми? Против своих?
Винчи на мгновение задумался, прежде чем ответить:
