— С ума сходят? — живо поинтересовался Михаил.
— Да, все, кто участвовал в сражениях, сходят с ума.
Напоминает мир Каменное Дерево, где не было крупных длительных войн, потому что воины неизбежно сбивались с цикла спячки и зарабатывали себе серьезные психиатрические проблемы.
— Вам нравится эта скульптура? — спросил мужчина.
— Да, очень, — честно ответил Михаил.
— А мы плохо понимаем эту легенду. Наш народ — не воинственный.
Михаил сразу спросил:
— Почему на улицах нет женщин?
— У них сейчас спячка, — спокойно ответил мужчина, вопросительно глядя Михаилу в глаза.
— Понятно. Вы не воюете, чтобы не сбиться с цикла спячки.
— Да, — с удивлением в голосе подтвердил мужчина. — А как вы догадались?
— Я уже встречал людей… похожих на вас. Они тоже впадают в спячку и тоже не воюют… по той же причине.
— Вы — тот самый человек, про которого говорила Рянц, — живо отозвался собеседник. — Она ждет вас.
«Говорила», значит — женщина, «ждет», значит — прямо сейчас, она что, не в спячке? Михаил так и спросил, мужчина ответил:
— Рянц — не из нашего народа, она — бродячая колдунья, хранитель ключа от лаза из Обитаемого Пространства. Она не впадает в спячку.
Слово «бродячая» было выбрано такое, что означало оно: этой самой Рянц доступны самые отдаленные места, которые всем остальным закрыты. Или почти всем. Иначе говоря, Рянц — пролазница. А слово «колдунья» означало волшебницу средненькую, которая не так уж много умеет, и не самую опасную. Точно пролазница, вот и предвидела приближение другого пролазника благодаря чутью.
— А где живет Рянц?
— Там, через два дома.
Напоследок Михаил показал на еще одну скульптуру, бесформенное переплетение каких-то лент, спросил, что это такое.
— Не знаю, — ответил собеседник.
— Тогда может это и не скульптура? Просто кто-то бросил…
— Тогда ее убрали бы сторожа чистоты.
— Сторожа чистоты это… — Михаил изобразил жестами граненого жука.
Мужчина подтвердил, добавил:
— Они разрушают плохие скульптуры… Иногда плохие рисунки закрашивают.
Михаил слегка ужаснулся, это же хуже любого художественного совета, какие-то машинки решают, что должно людям нравиться.
— Точно только плохие? И не было такого, чтобы художник взялся защищать свою картину?
— На самом деле сторожа чистоты редко уничтожают картины и скульптуры, — проговорил мужчина. И добавил немного тише:
— Хотя бывало по-всякому… Понимаете, дело в том, что этот город — живой, он каким-то образом знает, нравятся людям картины, или нет. Если картина никому не нравится, она исчезает сама собой, поглощается стеной. А скульптура — разрушается, становится очень непрочной, сторожам чистоты становится легко ее убрать. Но если нарисовать по-настоящему плохую картину, то сторожа действуют быстро, закрашивают ее почти сразу.
Город — живой. И не страшно им жить не то на шкуре, не то внутри такого гиганта? Мало того, этот живой город в мыслях своих жителей ковыряется! Наверняка — страшновато здесь жить. Михаилу, к примеру, стало не по себе. Но живут почему-то.
— То есть, если я, к примеру, черный квадрат на стене нарисую… — предложил Михаил.
Собеседник нахмурился, сказал:
— Черный квадрат уже нарисовали в восьми циклах пути отсюда. На всю стену дома.
— И эти… сторожа чистоты не стали его стирать?
— Нет, не стали. Многим нравится эта картина. Трудно объяснить словами, что она значит, но многим нравится.
Смотрел он при этом пристально, изучающе. Спросил:
— А вы… тоже бродячий колдун?
— Не знаю точно, что это значит… — осторожно начал Михаил.
— Вы можете открывать лазы в другие миры без ключа? — перебил мужчина.
— Ну… да, могу.
— Да, вы — бродячий колдун, — повесил ярлык собеседник.
Хотя, если вдуматься, «колдун» звучит солиднее, чем «пролазник». Да и «бродяга» у местного населения — никакое не ругательство. Это человек, который путешествует, чтобы на месте не сидеть, а нужна определенная смелость, чтобы рисковать своей длинной жизнью в пути, да еще — в одиночку, да еще зачастую не зная, что впереди. Из всех разновидностей путешествующих по миру Обитаемое Пространство бродяга — самый уважаемый. Например, те, чье название можно перевести с цефана как «странники» или «скитальцы», путешествуют только по безопасным местам, желательно — безлюдным. «Путешественники» не отправляются в дорогу без вооруженной охраны. «Беженцев» с места беда согнала, они ищут, где приткнуться, но не могут ничего найти, потому что слишком тоскуют по утраченной родине.
— Вас проводить к Рянц? — спросил мужчина.
— Нет, спасибо. Я знаю, куда идти.
Мужчина нахмурился, потом понимающе кивнул. Вежливо попрощались, и Михаил отправился к Рянц.
Пройдя один дом, он явственно почувствовал запах пищи, кажется — жареная рыба. По мере приближения к лазу запах усиливался. Эта Рянц что — в другой мир лазит за пропитанием?
Оказалось — нет. Когда Михаил прошел следующий дом, то оказался на берегу довольно большого прямоугольного бассейн. Вода — проточная, в одном углу бассейна течет из трубы, в другом — вытекает сквозь решетку в дне. Вдоль дна беспорядочно плавали похожие на белых амуров или пеленгасов рыбы, в том числе — довольно крупные. Вот кого здесь жарят.
На воду бросало размытую тень дерево, которое росло в большой кадке. Листья у дерева — очень темные, с волнистым краем, на ветках — вытянутые розовые плоды.
А где же лаз? Чутье уверенно подсказывало, что лаз — в нехарактерном для здешней архитектуры здании, похожем на самолетный ангар. Оно расположилось посреди площади, обычно площади здесь свободны, значит — построено позже остальных домов. Отгородили таким способом лаз. Интересно, зачем? Дверей не видно, по крайней мере — открытых. Наверное, дверь в «ангар» запирается на замок, чтобы не шлялись кто попало. Чтобы мимо хранителя не проскочили, он же наверняка не за бесплатно лаз открывает. Встает вопрос, что же хранит этот хранитель (точнее — хранительница), ключ от лаза или только ключ от ангара. Эта Рянц — пролазница, она может открыть лаз и без ключа. Придется ей клиентов в бессознательном состоянии во мглу протаскивать, потому что лаз открывается только для пролазников, но это — решаемая проблема. Или — она оба ключа хранит?
А где же Рянц? А вот она показалась из-за ангара. Михаил пошел ей навстречу.
Сошлись, поздоровались. Кожа Рянц была иссиня-черной, волосы, естественно, — сильно вьющиеся, черты лица — скорее характерны для австралийских аборигенов, чем для африканских. Одета в жилетку и набедренную повязку.
