Я восхищённо смотрю на свою жену. Так чётко и ясно сформулировать мою неоформленную мысль! Что значит потомственная телепатка…
— А то! — она снова смеётся. — Ну что, Рома, полетели домой?
Я вздыхаю. Да, мой выходной кончается. Завтра я буду на другой планете…
Я будто на стену налетел.
«Родная, ты заметила?»
«Да, Рома. Ты не подумал — «завтра я буду дома»»
Я внимательно смотрю на неё.
«Чем ты удивлён? Всё, Рома. Твой дом теперь здесь»
Я отвожу взгляд, размышляю. Всё. Неужели Земля?..
«Нет. Ты подумал — «на другой планете». На другой, но не на чужой. И вообще, не хватит ли самокопаний?»
— Самоанализ, Рома, балбесам обычно несвойствен, — Ирочка переходит на звук, смеётся. — Их метод — решительные и непредсказуемые действия!
Я обнимаю её, целую. Она молодец, честное слово. Она сумела так глубоко запрятать свой страх, чтобы не портить мне настроение перед разлукой…
* * *
Мы сидим на краю, свесив ноги. Наверное, наши пятки видны соседям снизу, но они не возмущаются. Ангелы вообще народ деликатный и терпеливый.
Солнце село, но Великая звезда и не думает всходить над горизонтом. Лето кончилось. Осень, уже глубокая осень.
«А там уже весна. Снег в Москве уже стаял… Грязища, слякоть»
«А в лесу ещё лежит, наверное»
Я крепче прижимаю мою жену, накрываю её крылом. И ощущаю, как ей тепло и уютно.
«Да. И в старом ските, приспособленном твоим папой для святого дела, сидят на лавках в трапезной все наши. Сидят, пьют молоко с ватрушками. Папа Уэф сидит, перебирая свои чётки. Отдыхает»
«Папе сейчас не до отдыха»
«Ну пусть не отдыхает. Перебирает чётки, просчитывая судьбу вверенной ему епархии на сотню лет вперёд. И красный весенний закат светит в высокие окна старого скита. И дед Иваныч сидит с краю, привалясь спиной к стене. В шерстяных носках на босу ногу, в этой своей кацавейке…»
«А может, он сейчас на кордоне. Кота кормит, у него там кот»
«Пусть на кордоне, кормит кота. Сидит, глядя на огонь в печке, или смотрит на алый закат за окном. Рядом верный Казбек, лежит, вывесив язык…»
«И Чалка всхрапывает и фыркает в сарае…»
«И Чалка всхрапывает и фыркает в сарае. А дед всё смотрит и смотрит в окно, думает о своей внучке с крылышками…»
«Не надо, Рома, я раскисну»
«Ну и раскисни. Я потерплю, правда, правда. Моя бабушка, когда ещё жива была, говорила — слезами душа умывается. Слезами из человека исходит всё плохое»
«Не верь своей бабушке, Рома» — в темноте глаза Ирочки кажутся невероятно глубокими, бездонными — «Слёзы — это кровь раненой души. Только раны бывают разные. Можно порезать палец, а можно распороть живот. Слёзы, Рома — всегда плохо. Знаешь, о чём я иногда мечтаю?»
«Знаю. Я же вижу у тебя в голове»
«Что именно?»
«Ты мечтаешь о том, что когда-нибудь в мире не станет слёз. И плакать будут только если в глаз попадёт соринка»
Крепкий, горячий поцелуй залепил мои губы.
«Спасибо тебе, Рома. Спасибо, что ты есть. Спасибо, что ты такой. За всё спасибо!»
* * *
Всё тихо в доме. Спит Нечаянная радость, устроившись на своём любимом насесте. Спят соседи, ни звука. И моя жена уснула, дышит легко и ровно. А меня сон не берёт.
А надо спать. Надо спать. Я ещё не всё понял в этом деле, не разобрался. Надо…
* * *
Они уже тут как тут, эти цветные размытые пятна. Переплетаются, извиваются, танцуют свой таинственный танец. Ещё усилие. Мне это нужно.
И пятна легко и неуловимо меняют рисунок своего танца. Им не жалко, только сумей понять…
* * *
Втип сидел в капитанском кресле корабля «Тёмный ужас» и угрюмо смотрел в тёмный экран. Трудно, ох как трудно… Никогда не думал, что так трудно начинать Великому и Мудрому Повелителю Вселенной. Даже дома появляться сейчас смертельно опасно. И ещё вопрос, насколько безопасно тут, на борту корабля.
Бронеплита, закрывающая вход в каюту, отъехала в сторону.
— Ты хотел видеть Хурта, мой господин? Вот он.
Свежеиспечённый Повелитель задумчиво рассматривал голову в пластиковом пакете, сплошь измазанную мерзкой слизью.
— Кто ещё не выказал восторга, Ноль первый?
— Остальные в полном восторге, мой господин. Сорок пятый следит за ситуацией, не беспокойся.
Повелитель поднял голову.
— Запомни, Ноль первый, если хочешь им остаться. Отныне мы должны беспокоиться всегда, днём и ночью.
— Я понял, мой господин. Что делать с Хозом?
— А что с ним делать? Пусть занимается, чем занимался, он пока не опасен. Не бросать же проект, в который вбуханы такие средства. Он сейчас у мохнорылых?
— Да, мой господин.
— Ну и пусть работает. Толковый парень, я думаю, он будет в восторге от нового Великого и Мудрого Повелителя Вселенной.
— Обязательно, мой господин — Ноль первый засмеялся — Ну а куда ему теперь уже деваться?
Когда бронеплита двери закрылась вслед за Ноль первым, бывший Втип, а ныне Великий и Мудрый Повелитель Вселенной внутренне усмехнулся. Да, конечно, средства в проект № 127-13-33/03 вбуханы уже немалые, куда как немалые, да дело-то не в них. Надо признать — покойный удумал отличную штуку. И он, как преемник, доведёт работу до конца. До полного, логического завершения.
Повелитель пощёлкал клавишами.
— Ноль девятого и Ноль семнадцатого ко мне! И сводку мне, как идёт монтаж нового кварк-реактора!
* * *
Покрытие пола в зале телепорта сегодня розовое, и стены-потолок тоже розовые. Мы все будто плаваем в розовой бесконечности. Интересно, кто у них тут занимается настройкой освещения?
Меня провожают. Целая толпа родственников собралась, чтобы проводить одного биоморфа. А если учесть, что и мою старшую напарницу Аину тоже пришли провожать, то в зале только что не тесно.
— Ну, вы готовы? — Биан собран, как будто он сам отправляется на Землю. Впрочем, его можно понять — он переживает за своих подчинённых.
— Ты смотри там за ним, — это шеф Аине. — Если что, сразу вызывай подмогу.
— Обязательно, — улыбается Аина. — Не трясись, чего ты? Не в первый раз. Всё будет хорошо, Биан.
— Ну, Рома, я на тебя надеюсь, — это шеф уже мне.
— А уж я-то как надеюсь! — смеётся Аина, и все смеются. Правильная шутка в правильный момент — великая вещь.
Но я уже не слышу их, и не вижу. Потому что всю Вселенную занимают глаза моей Ирочки.
«Вернись, Рома. Вернись оттуда»
«Само собой. Разве я не понимаю?»
«Нет, не понимаешь. Мне ничего больше не нужно сейчас от этого мира — только вернись»
«Я вернусь, правда. Просто вернусь, и всё. Веришь?»
Она чуть улыбается.
