— Кирпич, собака, ты опять забыл зарядить рацию? Ну только вернись, я тебе мозги прочищу!
Отлично, пусть думают, что в рации просто села батарея. Не буду их разубеждать.
Я направился к лагерю, оставив позади грязно ругающуюся рацию, проклинающую плохую память убиенного Кирпича. Интересно, зачем с такой изобретательностью ругаться, если уверен, что тебя не слышат?
Высветив перед глазами карту, я побрел обратно к дороге, по пути тщательно осмотрел инфракрасную картину местности и нашел лагерь. Три ярких пятна костров, менее отчетливые точки людей.
Через четверть часа я вышел на дорогу в том самом месте, где был остановлен грузовик. Правда, теперь здесь нет ни самой машины, ни бревна, ни трупа Игната. Только темное пятно посреди дороги говорит о произошедшем здесь жестоком убийстве.
На дороге я не стал долго задерживаться. Легкой тенью прошмыгнул на противоположную сторону и исчез в кустах. Умом я понимаю, что увидеть меня здесь никто не может, просто некому — я ежесекундно сканирую окружающее пространство. Однако пробудившиеся древние инстинкты заставили как можно быстрее миновать открытое место.
Теперь время напрячь свой чип — риск нежелательной встречи слишком высок. Спутник посылает сразу несколько картинок во всех возможных диапазонах. Сотни программ независимо друг от друга обрабатывают эти картинки, анализируют, сравнивают друг с другом, прогоняют через все мыслимое фильтры. Огромные массивы полученных данных отсеиваются, вычленяется действительно важная информация и выводится в доступной форме.
Мир вокруг преобразился. Деревья перестали быть просто столбами с ветками или едва различимыми пятнышками на картинке со спутника. Теперь я ощущаю пространство вокруг себя, чувствую структуру леса вокруг, выделяю полянки и тропинки.
Следующим включается анализ данных, снимаемых со слуховых нервов. Звук раскладывается по частотам, вычленяются базовые элементы звуковой картины окружающего мира. Затем элементарные сочетания звуков оцениваются в динамике, анализируются их сочетания. Теперь, в достаточной степени изучив звуковой фон окружающего мира, программа способна предупредить меня о любом постороннем звуке, будь то треснувшая под неосторожной ногой ветка или чих. И неважно, какой силы будет звук, главное, чтобы он был хоть немного сильнее порогового уровня восприятия моего слухового нерва.
Пространство вокруг заполнилось сложной структурой. Мельчайшие шорохи, на которые я сам не обратил бы внимания, подмечаются чипом. Колыхание ветвей, шорох крыльев, шелест листьев под крохотными лапками. Но ярче всего выделяются совсем другие звуки — неприятные, диссонирующие с гармоничными шумами леса.
Пьяные выкрики, стук пластиковых кружек, мощный храп. Слабые, едва различимые, эти колебания воздуха заслоняют собой все прочие, гораздо более мощные звуки. До лагеря еще далеко, но он бесцеремонно вторгается в естественный шумовой фон, разрушая все очарование лунной ночи.
Но я сюда пришел не тишину слушать, так что отключать программы, обостряющие слух, нельзя.
Теперь очередь зрения. Ему нельзя помочь так же сильно. Именно зрение является главным источником информации об окружающем мире, человеческая психика и без того выжимает из визуального аспекта сенсорики эффективность, близкую к максимальной. Да и обработка графической информации — процесс, требующий больших вычислительных мощностей.
Но кое-что сделать можно. Во-первых, как следует отрегулировать яркость и контрастность изображения. Теперь можно в ночном лесу разгуливать как в ясный полдень. Во-вторых, добавим всякие полезные мелочи. Например, автоматическое слежение за движущимися объектами. Кроме того, я вывел отображение теплых предметов прямо на первый визуальный слой. Мне наверняка понадобится быстро ориентироваться в ситуации, не стоит загромождать сознание лишними данными.
Последние приготовления. Корректировка бета-ритма мозга и фильтрация моторных сигналов. Если придется сражаться (а придется наверняка), то это поможет мне достичь высокой реакции и точности движения.
Теперь я чувствую себя полностью готовым к бою. Твердым, но неслышным шагом я направился к уже виднеющейся сквозь деревья огромной поляне, освещенной тремя кострами.
На пути мне попался разбойник, вставший около дерева по малой нужде. Я прошел мимо него, не замедляя шага.
Разбойник остался лежать с разбитым о ствол сосны черепом.
На бревнышке спиной ко мне сидят трое. Смотрят на пляшущие языки огня, размахивают кружками, пьяными голосами орут песни. Нож, еще секунду назад висевший на поясе, уже в моей руке. Резкий взмах — и один из разбойников сполз с бревна. Вместо пения воздух огласился хриплым сипением.
Его товарища непонимающе уставились на труп. Однако петь не прекратили — похоже, вокальные потуги у них уже никак не зависят от сознания и работают на автопилоте.
Еще пара взмахов руки прекратили немузыкальные вопли.
Возле другого костра идет игра. Четверка бородачей с сосредоточенными лицами выкладывает на большой пень карты. Воздух оглашается громким матом одних и радостным смехом других. Рядом сидят еще двое и наблюдают за ходом партии. Перед ними лежат пластиковые купюры — похоже, они поспорили на результат игры.
Заметив движение, один из наблюдающих за игрой повернул голову. Кроссовка жестким ребром подошвы раскроила череп лучше, чем это могла бы сделать дубинка.
Трое игроков обернулись на шум. Четвертый уже не может — из его лба торчит рукоять ножа. Второй спорщик тоже отправился в небытие тем же способом, что и первый. Вот только на этот раз нога была не правой, а левой.
Кувырок, захват, сломанная шея. Рука сама хватает лежащую на земле дубинку, последовал резкий тычок в висок. Размах, удар по черепу, дубинка хрустнула и разломилась.
Шесть трупов остались лежать у костра, а я уже в нескольких метрах. Еще несколько отморозков, которые считают, что умеют петь. Здесь ситуация обстоит еще хуже, если в воплях первой группы, несмотря на фальшь, можно было различить мелодию, то эти четверо издают нечто среднее между хрюканьем и мычанием. Этот стон у них песней зовется.
Еще двое раскуривают самокрутку. Сладковатый запах однозначно говорит, что курят они не табак. Меня заметили, но значения не придали. Похоже, решили, что я — глюк.
Пара мощных ударов еще раз доказала, что курение травы приводит к преждевременной смерти.
Поляна усеяна трупами, запахло паленым — один из покойничков упал в костер. Теперь осталось разобраться с теми, кто скрывается в палатках.
Начну с самой маленькой. Оттуда доносятся сдавленное пыхтение, шумное дыхание, стоны. Два разных голоса — мужские...
