– Это его племянник Колин Кэмпбелл. Скажите ему: «Старина, ее отец все узнал!»
Медный голос сменился знакомым баритоном:
– Дикки, у тебя что, снова неурядицы?
– Нет, дядюшка Джок! Я просто хочу войти. Надеюсь, вы меня ждете.
– Ты не один?
– Со мной жена.
– А как ее звать?
– Идите к черту!
– Я еще успею, а ты меня не зли. Как ее звать?
– Дядя, мне не хочется играть в ваши игры. Мы уходим. Если увидите Лазаруса Лонга (или доктора Хьюберта), передайте, что меня давно уже тошнит от детских забав. Я не желаю в них участвовать! Всего доброго, дядя!
– Погоди! Не двигайся! Я держу тебя на прицеле!
Я спокойно повернулся и сказал Хэйзел:
– Пошли отсюда, дорогая. Город далековато, но кто-нибудь нас наверняка подбросит. Люди здесь вполне дружелюбны.
– Я могу запросить помощь, Ричард. Так же, как тогда из «Раффлза».
Она подняла сумку.
– Можешь? А нельзя ли позвонить прямо в этот дурацкий дом, неважно, где, когда и на каком временном канале он расположен? А может, его и вообще нет? Давайте-ка топать отсюда и передай мне Пикселя – моя очередь с ним нянчиться.
– Олл райт.
Хэйзел вроде бы ничуть не огорчилась из-за нашей неудачи. Подумаешь не попали в дом дяди Джока, или в Главный Штаб, или в то, что там находилось! Что до меня, то я был просто счастлив и ни о чем не думал: у меня прекрасная любящая жена, я больше не калека, чувствую себя на много лет моложе своего календарного возраста (если вообще этот календарь существует!). Погода дивная, какая бывает только в Айове. Днем, конечно, станет жарче, но пока что, в десять пятьдесят, еще вполне нормально и приятно. А когда станет жарко, придется подумать об укрытии для жены и котенка. Даже если придется остановиться на ближайшей ферме. Попробую припомнить имя хозяина – Тэнгейз, кажется? А может, старик продал ее к 2177 году? Какая разница!
Меня не волновало отсутствие местной валюты в моем кармане, имущества или недвижимости. В прекрасный летний день в Айове не бывает места для волнений. Я способен и буду работать, пусть даже придется разбрасывать навоз, если не найдется другой работенки. А потом, в скором будущем, смогу начать разбрасывать и «навоз» совсем другого сорта (работая в лунные ночи и воскресенья). Ведь в 2177 году Ивлин Фингерхут еще не ушел в отставку, поэтому вполне можно под другим (или другими) псевдонимом послать ему кое-что из того же старого вздора. Лишь дав другое название очередной вариации нескончаемого сериала! Что может быть легче – стоит отшлифовать и чуточку сместить сюжетную линию, окрасить немного в другие тона, слегка взбодрить пинками персонажей – и читатель твой! Вот он, секрет литературного успеха! Издатели лишь делают вид, что им нужны новые истории. Чепуха, они покупают все ту же старую жвачку. Поскольку покупатель-потребитель желает лишь развлечений, а не открытий, он не принимает ни поучений, ни устрашения.
Если бы люди в самом деле жаждали новизны, бейсбол умер бы два столетия назад. А он и нынче популярен! И что такого в этой игре, чего люди не видели много раз раньше? А ведь им еще и еще хочется этого зрелища. А, черт, да я и сам его люблю – с сосисками и пивом в придачу!
– Хэйзел, тебе нравится бейсбол?
– Не имела случая убедиться. Я завершала учебу в школе на Земле (до этого мне пришлось попринимать лекарств от акселерации), но времени на это развлечение у меня никогда не было. Да и вообще не было времени ни на что, кроме учебы. Я даже не смотрела ничего по идиотскому «ящику»! И звали меня тогда Сэди Липшиц.
– А почему тебе так не нравилось это имя?
– Ты что, хочешь по правде? Это то же, что ответ на вечный вопрос:
«Почему все упирается в деньги?»
– Если ты захочешь мне сказать, конечно.
– Ты всегда своего добьешься, негодник! Ну, слушай… Это было сразу же после смерти Слима Лемке Стоуна… Откуда этот чертов шум?
– Это автомобиль.
Я огляделся в поисках источника звука. Начиная с 2150 года или чуть раньше высшим шиком для айовского фермера стало вождение собственного транспорта, внешне имитировавшего то, что в двадцатом веке именовалось «персональным автомобилем». Такой транспорт часто называли «репликой» он, разумеется, работал вовсе не от двигателя внутреннего сгорания, сжигавшего продукты переработки нефти (к этому времени даже в Южной Африке уже были приняты законы против загрязнения воздуха), а от нормального современного источника энергии, шипстоуна, но зато его всегда снабжали источником шума, имитирующего звук мотора старинного автомобиля.
И внешне он конструировался но типу авто, причем чем старее модель, тем престижнее она считалась.
Так вот, та «реплика», которая теперь нагоняла нас, была шикарней всех: она повторяла модель «Оловянной Лиззи» – прогулочного «форда» образца 1914 года. По величественности эта «реплика» не уступала королеве Виктории (и чем-то на нее смахивала!). Ну а принадлежала она дядюшке Джоку – кому же еще? Это можно было предположить даже по ее адскому грохоту.
– Ты постарайся успокоить Пикселя, – посоветовал я Хэйзел, – вряд ли ему доводилось слышать такую трескотню. И давай-ка пойдем по обочине, ибо эта телега может еще и вихлять!
Мы продолжали идти вперед, и «реплика» нас наконец нагнала и остановилась.
– Эй, народец, вас не требуется подбросить? – заорал мой любимый дядюшка, стараясь перекричать грохот.
Я обернулся и, оскалившись, ответил:
– После четырех зарубок вертелся и гримасничал в тенетах…
– Что ты там несешь?
– Ни бильярд, ни томаты не заменят секса никогда!
Дядя Джок нагнулся и заглушил свою тарахтелку. Я поклонился:
– Спасибо, дядя. Ваша музыка очень растревожила нашего ребенка. Как любезно, что вы ее убрали! Так что вы нам кричали? Я за шумом не расслышал.
– Я спросил, не подвезти ли вас.
– Отчего же нет, спасибо. В Гриннелл.
– Я думал отвезти вас домой. Какого черта вы убежали?
– Сами прекрасно знаете! Не Хьюберт ли, он же Лазарус, а может, еще как-то там его кличут, накачал вас, подбив на идиотские выходки? И зачем?
– Брось ершиться, племянничек, и лучше представь меня супруге.
Извините меня, мэм, я не вышел из машины, так как эта коняга – с норовом!
– Джок Кэмпбелл, старый козел, вы что же прикидываетесь, будто не узнаете меня? Я сделаю из ваших рогов кастаньеты! Уж поверьте мне!
Впервые на моей памяти дядюшка смешался и лишь пробормотал в ответ:
– О, мадам!
Хэйзел, заметив выражение его лица, сразу же переменила тон:
– Мы что же, находимся в режиме инверсии? Извините меня! Я – майор Сэди Липшиц, Корпус Времени, ДОЛ, программа «Повелитель». Я с вами впервые встретилась в Бундоке десять с лишним моих субъективных лет назад. Вы пригласили меня навестить вас, что я и сделала в 2186 году, насколько мне помнится. Вы понимаете поэтому мою реакцию?
