— Вы только не говорите никому пожалуйста, что у нас компьютер есть, — вполголоса попросил Игорь, когда они закончили.
— Нашли из-за чего сыр-бор городить, — возмущенно заявила Женя, потирая раненную ногу. — Это и так все знают.
— Что?! — хором воскликнули мы.
— Что слышали, — с усмешкой подтвердила Роза. — Ночью, между прочим, экран далеко виден.
— Не понимаю, чем вы возмущаетесь, — проворчала Женя. — Вам же лучше, что все знают. Если вещи пропадут, никто не начнет сомневаться, а были ли они у вас вообще. Тоже мне, тайное общество. Да сатанисты и те лучше скрываются.
— И что же вы еще о нас знаете? — агрессивно прищурившись, спросил Росс.
— Мне тоже очень интересно, — с непонятной опаской посмотрев в сторону «одиночек», присоединился к зеленокожему Артур.
— Так, по мелочи, — легкомысленно отмахнулась Женя. — У нас сейчас другие проблемы.
— Правильно, — поддержала ее Роза. — Нам воров надо искать. Кстати, вон, Пантера предлагала опросить свидетелей. Пока светит луна, вполне можно этим заняться.
— Да, ты права, — кивнул Артур. — Сделаем небольшой перерыв, перекусим, разберемся с самыми насущными домашними делами и собираемся у Петра, — скомандовал он. «Одиночки» с радостью последовали его приказу и убежали в сторону общаг. Проводив их взглядом, махаон обернулся к нам. — Господа, вам не кажется, что мы чего-то не знаем?
Игорь задумчиво почесал голову и произнес с наигранной обидой в голосе:
— А я-то был уверен, что в курсе всех событий. Хотя так даже интересней, — оптимистично добавил математик. — Тем более, что я гораздо больше с племенными общался, чем с одиночками. Ну народ, что вы такие кислые! Все же только к лучшему: теперь где угодно можно на компьютере сидеть.
— Меня не радует, что у нас не караван, а прям-таки клуб шпионов-разведчиков, — раздраженно сказал Сева. — Все норовят скрыть свои темные делишки и побольше разузнать о чужих. Никакой личной жизни!
— С другой стороны, чего ты хотел? Народу не так много — как одна деревня, естественно, что все обо всех все знают, — пожал плечами Дет.
— Только мы слепо-глухо-немые идиоты и поэтому не в курсе событий, — съехидничал Маркус.
— Не только вы, — как-то нерадостно успокоил его Артур.
— Просто у нас много своих дел, потому мы не так интересуемся чужой жизнью, — так же спокойно пояснил Дет.
— Да, надо налаживать контакты с деревней вне нашего клана, — задумчиво сказал махаон. — Именно этим я и займусь, когда только закончим расследование. До встречи, — он слегка поклонился и ушел в направлении своего плота.
— Ладно, я тоже пошла, — попрощалась Темная и удалилась вслед за махаоном.
— Он дело говорит, — кивнул Игорь.
— Но и о наших внутренних занятиях забывать не стоит, — заметил Илья. — А времени и на то, и на это не хватит. Вот ты, — добавил он, обращаясь к математику, — работаешь так, на подхвате. Вот и занялся бы связями с общественностью. И с виртуальной, и с реальной.
— А я и так этим занимаюсь, — сказал Игорь. — Но вовсе не против общаться больше.
— Вообще-то, по-моему, уж чем-чем, а связями должен заниматься лидер. Иначе зачем он вообще нужен? — Сева выразительно покосился в сторону психиатра.
— А ты забыл, что у нас творилось, пока не было Дета? — ехидно поинтересовался Маркус. — Разницы не замечаешь?
— Разницу-то я замечаю, но не вижу в этом конкретно его заслуг, — возразил Сева. — По-моему, так он просто живет на нашем плоту.
— Но не сами же мы внезапно прониклись и стали жить по правилам. Наверно, в этом и проявляется его высокое искусство управления творческим коллективом: поддерживать порядок и одновременно не оказывать заметного давления, — мягко улыбнулась Надя. — Лично я вижу заслуги Дета.
Подумав, Сева неохотно кивнул, признавая правоту собеседницы. А я покормила детей и уселась ужинать, не дожидаясь остальных, чтобы не затягивать время.
— Пантера, — вполголоса обратился ко мне лидер, присаживаясь напротив. — Мне кажется, с Рысью надо что-то делать.
— Мне тоже, — вздохнув, согласилась я. — Но ты же и сам видишь, она не похожа на обычного ребенка. Я уж и так и эдак пытаюсь…
— Да, — он кивнул. — Я понимаю, в какой ты тяжелой ситуации. Но если она ведет себя как зверь, может, и воспитывать следует соответственно?
— И перечеркнуть надежду на то, что у нее еще проснется разум? — горько спросила я.
— Нет. Надежду терять как раз не стоит. Твой вид разумен, не забыла? А он не стал бы таким, если бы к детям приходилось принимать какие-то сложные методики, чтобы пробудить их человечность. У меня есть предположение, что разум просто еще спит. Как гусеница не способна летать, так и твоя дочь пока на уровне животного. Но придет время и все изменится, гусеница превратится в бабочку и отправится в интеллектуальный полет.
Слова Дета успокоили и согрели сердце. Мне и самой уже приходили такие мысли, но я боялась, что обманываю себя, не желая признавать очевидное. Но если профессиональный психиатр думает так же, то стоит прислушаться к его словам.
— Ты прав. Прости. Я в ближайшее же время займусь дрессировкой Рыси, — с улыбкой сказала я, с удивлением отмечая, что принятое решение не вызывает в душе отторжения. Дет благодарно кивнул и поднялся.
— Кстати, еще один вопрос. Ты не против, если о том, что озеро может быть образовано приливом, узнают остальные свободные, вне нашей группы? Остальные уже опрошены, но нам важно знать твое мнение.
— Нет, — помотала я головой. — Всем решать, здесь ли жить, поэтому и знать об этом должны все.
После ужина, собравшись у плота Петра, мы опросили его соседей. Вор оказался то ли на редкость везучим, то ли весьма умелым, по крайней мере никто не заметил ничего подозрительного. Договорившись, что каждый из нас подумает, что еще можно попробовать предпринять в сложившейся ситуации, мы разошлись по домам, решив сделать перерыв, отдохнуть, и вновь собираться на рассвете.
256 – 257 сутки (5 – 6 июля 1 года).
Джунгли
Ночью спалось плохо, все мысли возвращались к представителям племени сатанистов. Ворочаясь с боку на бок, я пришла к выводу, что найти вора еще важнее, чем казалось раньше. Теперь к простому преступлению приплетается проблема отношения между видами, будущего взаимопонимания и доверия. И дело тут отнюдь не только в тех, кто прямо выразил мне свое недоверие. К сожалению, сомневаюсь, что нет других противников моего вида, просто они не показывают свое отношение. Тайные недоброжелатели промолчали, но любая ошибка, любой конфликт может подорвать нити такого приятного, но, как выяснилось, и очень непрочного доверия. Поэтому, едва рассвело, я отправилась разыскивать остальных дежурных, но вскоре поняла, что большинство людей еще только просыпаются. С трудом сдерживаясь, дождалась, когда, наконец, дежурные закончат свои бытовые дела и решат продолжать расследование, и с ходу поинтересовалась:
