- Сто двадцать восемь, - мрачно ответствовал Ра-кот. - И, клянусь моим мечом, я помню каждого спасённого нами.
- А почему так получилось? Почему сто двадцать восемь, а не четыре? напирал я.
- Брат, прекрати! - взревел Ракот, гневно швыряя на пол ни в чём не повинную фигурку Пожирателя Скал. - Я отлично понимаю, что ты хочешь сказать! Мол, всё потому, что ты, Ракот, снебрежничал, вложил слишком много сил! Я слышал это от тебя не меньше ста тысяч раз! Ну нельзя же быть таким занудой! О Великий Орлангур, это не иначе как изощрённая месть Молодых Богов - иметь такого братца! Но я хотел ударить наверняка, чтобы спасти наших воинов!
- Ещё раз - сколько миров нам пришлось спасать? - негромко повторил я. - И скольких в этих мирах мы спасти не успели! Просто потому, что наши мессии не успели вовремя или люди с нелюдями элементарно не добрались до порталов?
Ракот засопел. Поднятая мной тема не относилась к числу его любимых.
- Ну и что теперь? - бросил он мрачно. - Именно потому я и оставляю доспехи бога здесь, у тебя. И спускаюсь в миры простым смертным. Которого можно убить...
- И сколько раз я тебя вытаскивал, о непобедимый? - не выдержал я. Из темниц, с галерных скамей, с эшафотов?
- Не так уж и много, - глаза Ракота зло сверкали. - Не так уж и много, брат. Шесть раз. Из скольких тысяч моих походов?
- Примерно семи, - кивнул я. - Но достаточно будет и одного моего промаха. Или опоздания. И что тогда случится с Упорядоченным? Как я буду один сдерживать Неназываемого?
Ракот ничего не ответил, раздражённо барабаня пальцами по столу. Я мысленно вздохнул. Мой братец никогда не изменится. А я вот всё никак с этим не свыкнусь. Он привык рисковать, бросаться в бой, идти на врага с поднятым забралом. И потому проиграл свою войну, закончив путь Властелина Тьмы развоплощённым, терзаемым духом на страшном Дне Миров.
- Так вот. Насчёт Хагена и Игнациуса. Мессир Архимаг что-то замыслил. Хаген всегда говорил, что тот ненавидит Молодых Богов, ненавидит и боится всей душой, поскольку его мир некогда был уничтожен Губителем. Поэтому я и не тревожился. И Долину Магов считал нужным держать просто под присмотром. Однако теперь всё изменилось. Последние события в Эвиале, которые ты, любезный брат мой, пропустил, самозабвенно размахивая мечом, меня серьёзно встревожили. За Мир Кристаллов схватились сразу три силы. Наш друг Неназываемый в лице Западной Тьмы, своей креатуры, хотя это, вообще-то говоря, нечто новое и не просто сгусток разрушительной энергии, но и душа, и сознание; Хаос, оправившийся после потери Брандея и скорее всего ухитрившийся создать своим слугам новое лежбище; и, наконец, наш старый и недобрый знакомый.
- Спаситель, - процедил сквозь зубы Ракот. - Ты видел его, брат? Ты видел его самого? Что называется, в силах тяжких
- Мы, по-моему, его оба видели, - удивился я. - Мельин, когда хоронили Мерлина, помнишь?
- Нет, не то, - отмахнулся Ракот. - Не смиренным странником, отдавшим долг памяти пожертвовавшему собой ради спасения мира. Нет, брат, видел ли ты его за работой хоть раз, от начала и до конца, не в видении, а своими глазами, пусть даже и летая соколом?
- Нет, - я покачал головой. - Не видел ни разу. Когда-то мне казалось, что мы заставили его устрашиться. В Мельине я полагал, что он навяжет нам бой. Но он ведь является всегда исключительно к финалу трагедии. Помнишь Зантру? Я любил тот мир. Но, увы, зантрийцы отличались, во-первых, любвеобильностью, а во-вторых, - рьяностью веры. Вовсю грешили, а потом искренне каялись. И снова грешили, и снова каялись. А попутно плодили бесчисленных пророков. Каковые, само собой, без устали выдавали на гора самые пугающие пророчества, какие только могли придумать. И вот... довыдавались. Спаситель явился туда, пока мы с тобой рубили очередное щупальце Неназываемого. Мои посланцы опоздали. И их встретил пустой мир, откуда была высосана вся жизненная сила. Мертвый каменный шар. Холодный, ибо Спаситель не побрезговал и жаром вулканов.
- А это каким же образом? - подивился Ракот. - Ему ведь вроде как нужны только души?
- Я тоже так думал. Но у Спасителя есть свита. Ну, помнишь всяческие сказания о Четырёх Всадниках? Вот им-то это и надо. Ну и, само собой, уничтожить богопротивных духов, призраков и прочих бестелесных, Природой порождённых созданий, для спутников Спасителя - просто пир души. Самому-то Ему на самом деле не надо ничего, кроме Душ. Великий Орлангур намекал, что его брат, Демогоргон, может в конце концов и сильно разгневаться.
- Не хотел бы я оказаться тому свидетелем, - хмыкнул Ракот.
- Однако окажешься, - посулил я. - Короче говоря, Спаситель тоже точит зубы на Эвиал. Оно и понятно - Пришествие Тьмы, всё такое... и тут небеса раскрываются, ангелы слетают на грешную землю, а за ними следует Он... ну и всё, как положено. Звезда, на какую-то там часть вод падающая, конь блед... И от Эвиала, мира, который мы не можем потерять, потому что он как раз на Пути наших козлоногих друзей, не остаётся просто ничего. Драться за мёртвый и холодный шар никто не станет. Мы с тобой отступимся. Потому что ещё ведь ни разу не пытались сотворить что-то новое. Только защищали старое, доставшееся по наследству.
Ракот только отмахнулся.
- Творить... скажешь тоже! Мы с тобой это пробовали. Я - в бытность Властелином Тьмы, ты - когда только начинал восстание.
- Ладно, - остановил я брата. - Об этом после. Три силы вознамерились потягаться за Эвиал, и так получилось, что защитников самого мира, как ни странно, возглавил молодой маг Долины, Кэр Лаэда. Хаген представил мне о нём настоящий компедиум...
- Комп... что?
- Не паясничай, братец. Прекрати изображать тут тупого варвара. Ты отлично знаешь, что такое компедиум. Кэр Лаэда оказался в нужном месте в нужное время. Я видел, как он сражается.
- Этого я в тебе никогда не понимал, - покачал головой Ракот. Летаешь себе в облике сокола, всё видишь - и бездействуешь! Сковал себя по рукам и ногам этим самым Законом. Я-то хотя бы берусь за меч. И, думаю, если б ты просто возглавил тех, кто сражался вместе с этим молодым магом...
- ...То никакого толку из этого бы не вышло, - ледяным тоном отрезал я. - Повторяю, я видел, как сражается Лаэда. У него есть что-то ещё в резерве, что-то скрытое пока даже от меня.
- Вот как? - изумился Ракот. - Что можно скрыть от тебя, братец? И как? Всё, немедля отправляюсь на поиски этого мальчишки. Пусть сообщит мне способ укрываться от твоего соколиного взора. Во всяком случае, буду уверен, что ты не подглядываешь за мной, когда я уединяюсь с какой-нибудь красоткой!
- За своими красотками подглядывай сам. К Кэру я пока сам очень пристально не присматривался. Но вот кое-что странно знакомое ощутил.
