— Их… уничтожили Экхат? — прошептала Кэтлин, глядя, как раскаленная плазма снова смыкается вокруг корабля пришельцев.
Эйлле обернулся и поглядел на нее из-за спинки кресла. В его глазах горело изумрудное пламя, поза была странной и совершенно нечитаемой.
— Нет. Это сделали джао по приказу Экхат.
— О…
Кэтлин почувствовала, что кровь отливает от лица. Колени стали ватными. Сквозь полуобморочную дурноту она почувствовала, как руки Кларика сжались крепче, не давая ей упасть.
— Однажды во время нападения одна из партий Ллеикс вступила в контакт с джао и выдвинула некоторые предложения, — спокойно продолжал Эйлле. — Ллеикс обещали нам помощь, если мы захотим освободиться из-под власти Экхат…
— И вы, разумеется, согласились, — закончил за него Кла-рик. — Иначе мы бы тут с вами не разговаривали.
— Согласились, но не сразу, — ответил Яут. — Ллеикс выдвинули идею об отделении. Она довольно долго проникала в нашу цивилизацию. Затем мы попытались оценить, насколько это будет полезно. Джао не так импульсивны, как люди. К тому времени, когда течение принесло нас к решению, а затем к действию, Ллеикс уже не существовало.
Корабль снова сбрасывал плазму. Несомненно, это был управляемый процесс. Похоже на фейерверки, которые устраивали по праздникам до Завоевания, подумала Кэтлин. Она помнила их по старым фильмам. После каждого «залпа» форма корабля просматривалась все более отчетливо — и все более очевидной становилась его омерзительная чуждость. Корабль Экхат напоминал два тетраэдра, соединенных вершинами. Еще одна пирамида — вернее, почти пирамида, огромная, пупырчатая словно сделанная из комков — лепилась там, где должен был находиться центр тяжести этой конструкции. Многочисленные светящиеся нити — то ли тросы, то ли лучи лазеров, — вызывали ощущение, что все сооружение держится на честном слове и готово развалиться от малейшего толчка.
При мысли о количестве теплоты, которое выделялось во время этого процесса, Кэтлин стало не по себе. Достаточно, чтобы мгновенно испарить живую плоть.
Наконец, последняя ужасающая вспышка озарила экран, последние лоскуты плазмы растаяли в черноте космоса — так вспыхивает костер, прежде чем погаснуть. Корабль Экхат появился снова, но уже не в фотосфере Солнца, а на полпути к орбите, по которой катилась сморщенная горошина Меркурия. Эйлле сосредоточенно следил за танцем разноцветных точек на панели, его руки кружили, не останавливаясь ни на миг, словно совершали магические пассы. Он подводил челнок все ближе к кораблю Экхат, который уже почти загородил экран.
Внезапно все закончилось. Эйлле встал — вернее, вскочил — с кресла: каждая мышца напряжена, поза — «решимость-и-готовность-действовать».
— Они активировали маяк, — сообщил он. — Мы должны встать в их док и послушать, что они скажут.
Талли не мог оторвать глаз от экрана. Под ложечкой предательски засосало.
— И какого размера эта штуковина? — спросил он громко, чтобы отогнать страх.
Яут задумчиво шевельнул одним ухом, потом встал и поправил ремень перевязи на плече.
— В ваших единицах измерения… около двух миль в направлении наибольшей длины.
Ну, успокоил так успокоил!!!
— И все корабли у них такие здоровенные?
Он заметил, что Яут отстегивает кобуру с ручным лазером, и Эйлле собирается последовать примеру фрагты.
— Да, — отозвался Яут. — Меньших нет. А некоторые еще больше.
— Выглядит таким хрупким… — заметила Кэтлин. — Точно пустая жестянка. Мне кажется, этот корабль не может приземлиться.
— Согласен, — Кларик отстегнул кобуру и отложил ее в сторону.
— Но если они даже не могут высадиться на планету, то зачем им планета?
— Вероятнее всего, они и не приземлятся, — сказал Эйлле.
— Тогда какого черта им тут понадобилось? — осведомился Талли.
— Из того, что мы можем предположить — им ничего не нужно, — изрек Яут. — Особенно учитывая тот факт, что мы имеем дело с Интердиктом. Один из постулатов этой партии таков: тот, кто вступил в контакты с другими расами, осквернен.
— Тогда почему они хотят вести переговоры? — спросила Кэтлин.
— Я не знаю, что стоит за этим их требованием, — Эйлле смущенно повел ушами. — И сомневаюсь, что кто-нибудь из нас узнает, даже когда переговоры завершатся. Представители Интердикта презирают другие расы, считая их низшими формами жизни. Но при этом они вступают в переговоры чаще, чем остальные партии. Значит, эти контакты приносят им какую-то пользу. Нам, в отличие от них, редко удается выяснить в ходе переговоров что-то полезное, хотя исключать такую вероятность нельзя. А самое главное — до конца переговоров они не нападают.
Корабль качнулся и стал заваливаться набок. Яут потерял равновесие, налетел на Талли, и оба скатились к ближайшей переборке, но через секунду оба поднялись на ноги. Талли выглядел слегка помятым. Представьте себе, что вас задел небольшой танк, ради безопасности обитый слоем ватина, и получите представление о том, что значит столкнуться с джао.
— Осторожно, — предупредил Эйлле. — Мне пришлось передать управление их системам — Экхат всегда этого требуют. Поэтому будьте готовы к новым толчкам.
Кэтлин Стокуэлл вернулась в свое необъятное кресло, пристегнулась и уставилась на свои коленки. В джинсах, белой рубашке, с короткими волосами, наспех приглаженными пятерней, она не выглядела даже на свои двадцать четыре.
Изображение на экране медленно, но верно менялось. Он уже не вмещал ничего, кроме уродливой комковатой пирамиды. Потом на ближайшей грани как-то очень по-человечески приоткрылся люк, и корабль стремительно и плавно проплыл в недра дока. Неудивительно, что «дверь» не потребовалось «открывать нараспашку»: она была куда больше, чем казалось сначала. Талли был потрясен. В эту щелочку без особого труда мог проплыть даже крупный авианосец!
Внутри мерно вспыхивали и гасли красные и голубые огни — так ярко, что Талли судорожно заморгал и прикрыл веки рукой. Свет бил по глазам, вызывая физическую боль. Через несколько секунд яркость сияния уменьшилась, однако перед глазами по-прежнему плавали разноцветные пятна. Талли со страдальческим видом косился то вправо, то влево, и хлопал веками, пытаясь от них избавиться.
— Так и положено?!
— Я изучил пятьдесят два отчета о подобных прецедентах, в которых участвовал Интердикт, — ответил Эйлле. — Ни о чем подобном в них не упоминается. Но в каждом из этих случаев есть что-то уникальное.
— Вы хотите сказать, что они никогда не повторяются? То есть, нет никакой гарантии, что они не спалят нас прямо здесь, вместе с нашей посудиной? Или отдельно от нее, когда мы выберемся?
