Я замолчал.
Я ждал от Стефана Кавалана какой-нибудь реакции, но он молчал.
Пленка в кассете закончилась, и она остановилась с сухим щелчком.
— Теперь, — наконец произнес гипнотизер, — вам нужно вернуться назад по мосту из лиан.
Момент, когда он-я вновь стал мной-им, а затем просто им, был ужасен.
Вдалеке виднелось его тело с вывернутыми конечностями. Оно качалось на волнах рядом с другим телом. Как символ инь — ян. Как две рыбы, преследующие друг друга в океане.
Точка, с которой я наблюдал за происходящим, постоянно отодвигалась до тех пор, пока не достигла поверхности океана и не поднялась в небо. С высоты птичьего полета я видел, как бушующее море пожирает остров Ха-Мем-Пта и заливает дымящийся вулкан, изрыгающий лаву. Наконец, волна поглотила его и затушила, как свечку. Лишь забурлила оранжево-желтая вода и в воздух поднялись огромные облака пара.
Победив трагическое очарование последних мгновений этого мира, я сумел отвернуться и двинуться назад к мосту из лиан.
— Подойдите к обрыву, откуда начинался ваш путь, — предложил мне Стефан Кавалан.
Я шел по зыбкому мосту, не сводя глаз с горизонта. На мгновение мне захотелось вернуться назад, но я знал, что там меня уже ничего не ждет, кроме воды и плавающих в ней трупов.
Продвигаясь шаг за шагом по мосту, я снова думал о двух последних моих сыновьях — детях нашей любви.
Они выжили. И попытаются распространить знание о Ха-Мем-Пта в Мексике и Африке. Быть может, старшему все-таки удастся построить пирамиду.
Появились прибрежные скалы.
Небо изменилось, оно стало черным и синим. Следуя указаниям гипнотизера, я шагнул вверх с гранитной скалы, поднялся к темным облакам и полетел к реальному миру.
Я парил в воздухе, приближаясь к Парижу. Вскоре я увидел Эйфелеву башню. Храм Сакре-Кер на Монмартрском холме.
— Когда я досчитаю до нуля, вы откроете глаза. Но не раньше. Внимание: начинаю обратный отсчет. Десять, девять, восемь. Вы начинаете двигать пальцами. Семь, шесть, пять. Вы шевелите ногами. Четыре, три, два, один и ноль. Вы открываете глаза.
Я медленно поднял веки.
— Итак?
— Итак — что?
— Как это было?
— Я хочу вернуться туда.
— Нет. На сегодня достаточно.
Передо мной стояли три обезьянки.
Не говорить. Не слушать. Не видеть.
Что сказать после того, как пережил нечто подобное?
— Это было потрясающе. Спасибо.
— И правда, славная любовная история.
«Славная любовная история»?! Как могут слова так исказить смысл того, что они обозначают! Я познал Великую Любовь. С самой чудесной женщиной во Вселенной. И вся наша Любовь была чистым восторгом — до последней секунды моей прошлой жизни.
— С вами все в порядке? — спросил гипнотизер, посматривая на меня.
— Все нормально. Просто я чувствую некоторую... Как сказать? Печаль... Здесь мне никогда не познать умиротворения и счастья, которые я испытал в той жизни. Но теперь я знаю, что все это могло существовать. И еще... я понял, почему еще подростком так боялся воды.
Стефан Кавалан улыбнулся и по-дружески хлопнул меня по плечу, как будто я спасся после кораблекрушения.
— Хм... с вас пятьсот франков, — объявил он.
— Я могу выписать чек?
— Нет, я беру только наличные.
Он налил мне чашку горячего зеленого чая, чтобы «восстановить силы после переживаний, которые вызвало кармическое путешествие».
Домой я шел пешком. На берегу Сены я увидел мальчика лет десяти, который кидал в реку камешки так, чтобы они отскакивали от воды. Он пытался научить этому маленькую девочку и серьезно объяснял ей, как нужно держать камешек.
Я подумал, что никогда не узнаю, была ли история жизни в Ха-Мем-Пта плодом моего воображения или воспоминаниями о реальных событиях, сохранившихся в глубинах моего подсознания. Бесспорным было только одно: во время сеанса мне удалось узнать множество сведений и подробностей, и это было очень странно. Работа писателя-романиста связана с большой нагрузкой на воображение, мне приходится придумывать ситуации, лица, одежду, цвета, слова. Однако здесь все это пришло ко мне разом, в одну секунду.
Я посмотрел на кассету, которую держал в руке.
Я взглянул на маленького мальчика, который учил девочку пускать «блинчики» по воде.
Я рассказал Стефану Кавалану не все, потому что он был слишком нетерпелив, но я мог бы описать каждое блюдо на каждой тарелке в той таверне, каждое лицо, каждый предмет одежды, каждую улицу и каждый дом. Как можно запомнить столько мелких подробностей, если мир совершенно тебе незнаком?
Девочке наконец удалось бросить камешек так, что он трижды отскочил от поверхности воды. Мальчик похвалил ее. Они выглядели счастливыми.
Мне же оставалось самое трудное: вновь отыскать душу той удивительной женщины, тело которой погибло четырнадцать тысяч лет назад, когда наступил конец света на исчезнувшем острове, затопленном гигантской волной.
Прежде всего реально существующим людям, вдохновившим меня на написание историй о «прошлом вероятном».
Ричарду Дюкуссэ, Франсуазе Шаффанель-Ферран, Рен Зильбер.
Клоду Лелюшу, Максу Прие, Жерару Амзаллагу, Карине Лефебвр, Сильвен Тимзит, Лоре Пантель, Алексу Жаффрэ, Борису Цирюльнику, Жан-Морису Белайшу, Лоику Этьену, Ванессе Битон, Карине Дельгадо, Ридрару Реубену, Зеллигу, Доминику Шарабуска.
Персоналу кафе, которое расположено рядом с моим домом и в котором я буду отныне работать каждое утро, и особенно официантам Пьеру, Себастьяну, Давиду и Седрику, подававшим зеленый чай, и булочки с изюмом, и стакан с обычной водой — все это с непременной улыбкой — и позволявшим занимать два столика, чтобы я мог поставить ноутбук и разложить свои материалы.
Музыка, которую я слушал, когда писал рассказы
Альбом «Musique of the Sphere». Майк Олдфилд.
Альбом «You All Look The Same To Me». Группа Archives.
Альбом оригинальных композиций: музыка к фильму «Наши друзья человеки». Алекс Жаффрай и Лоик Этьен.
Альбом оригинальных композиций из фильма «The Fountain». Клинт Мэнсел.
Альбом оригинальных композиций из фильмов «Edouard aux mains d`argent» и «Big Fish». Дэнни Элфмен.
Венсан Багиян. Все его произведения.
Бетховен. Все его произведения.
А еще Dunndotta, Роджер Уотерс, «Pink Floyd, Питер Гэбриэл, «Genesis», «Marilion», «Fish», Филип Гласе, Томас Ньюмэн.
Аллюзия, отсылающая к имени библейского царя Нимрода (Быт. 10:8—12), который, согласно одной из версий, начал строительство знаменитой Вавилонской башни; фамилию Нимрод носят и другие персонажи Б. Вербера, в частности в романах «Отец наших отцов», «Исключительная тайна», «Империя ангелов». — Здесь и далее примеч. пер.
