А теперь, я думаю, тебе интересно будет понаблюдать, как Сеннэй управляется с ракетными двигателями, чтобы безопасно посадить корабль в таких аварийных обстоятельствах. Он…
В открытых дверях рубки управления мелькнул свет. Вошедший зэхфидянин превосходил ростом даже могучего Дорно. Он принес туманный шар, горящий интенсивным белым светом.
— У меня плохие новости, — произнес Сеннэй. — Вспомни, ведь мы использовали ракетное топливо, когда преследовали Кжевианских пиратов: нам так и не представился случай дозаправиться горючим.
— Что-о-о?! — воскликнул Дорно и обменялся тревожным взглядом с Кэрлисс.
Сеннэй уже вышел, а Дорно все еще не мог произнести ни слова.
Много слов и не требовалось — это была катастрофа.
И все же, с тихой яростью они принялись за работу: Дорно, Керлисс, Сэннеэй и Дегел с женой.
Четыре лэна спустя они оказа лись там, где предстояло встретиться со Зло-Бэлом. Оставалось только скучать в ожидании, когда электронные связи не спеша придут к полному порядку,
— Некоторые из вспомогательных двигателей, бесполезное ручное оружие и станки в ремонтном отсеке придут в норму до появления Зло-Бэла, — сказал Дорно. — Но от этого мало проку. Для восстановления тяговых двигателей и дезинтегратора понадобятся четыре суточных цикла этой планеты. Так что у нас почти нет надежды. Мне казалось, можно применить что-то вроде реактивного орудия, используя остатки ракетного топлива, но, боюсь, оно только разъярит зверя. — Дорно поежился. — Судя по наблюдениям, чудовище приземлилось всего лишь в сотне негов к северу от нас и может оказаться здесь к вечеру завтрашнего дня. Мы…
В этот момент зазвучал сигнал молекулярного датчика тревоги. Спустя некоторое время они увидели, как через узкий пролив крадется шхуна, потом она поспешно развернулась и двинулась обратно.
Лишенные век, немигающие глаза командира задумчиво следили за китобоем, пока тот не исчез из виду.
Дорно заговорил не сразу, он долго рассматривал снимки, сделанные фотоавтоматами. Они работали на химической основе и не пострадали во время катастрофы.
— Я еще не совсем уверен, но, кажется, нам повезло, — медленно произнес он. — Увеличенные снимки показывают, что на борту этого судна имеются два орудия. Из ствола одного из них торчит острый двусторонний крюк — он натолкнул меня на мысль. Мне нужно побывать на борту этого корабля и подробнее изучить его оружие. Мы используем остатки топлива на то, чтобы держаться к ним поближе.
— Будь осторожен там! — тревожно произнесла Кэрлисс.
— Эта прозрачная броня, — ответил ей Дорно, — защитит меня от всего, кроме прямого попадания пушечного снаряда.
Горячее солнце прогревало воздух над заливом, поэтому холодная вода обожгла его. Леденящее чувство в жабрах было настоящим мучением, но беглый осмотр гарпунной пушки вознаградил его.
— Превосходное оружие, — сообщил он соратникам, возвратившись на патрульный корабль.
— Конечно, против Зло-Бэла нужен заряд помощнее, и более качественный материал для каждого элемента конструкции. Мне придется вернуться туда, чтобы снять размеры и усовершенствовать пушку. Все это не так сложно — мне удалось нейтрализовать их топливо. И сразу добавил: — Потом его можно будет восстановить. Им понадобится свобода маневрирования, когда, появится Зло-Бэл.
— А станут ли они драться с ним? — спросила Кэрлисс.
Дор но грустно улыбнулся.
— Дорогая моя, — ответил он, — у них нет выбора. Скопеографический фильм расскажет им довольно устрашающую историю. Что касается остального, то мы просто будем держать их корабль между собой и зверем. Зло-Бэл почувствует излучение жизни на борту и примет их за врагов. Да, я могу дать гарантию. Они станут с ним драться.
— Возможно, Зло-Бэл избавит нас от затруднений по их уничтожению, — добавила Кэрлисс.
Дорно задумчиво взглянул на нее.
— Ах, да, — вспомнил он. — Правила! Мы выполним их до последней запятой, уверяю тебя. — Он улыбнулся. — Когда-нибудь, Кэрлисс, ты выучишь их наизусть. Те, великие, что разработали для нас эти правила, предусмотрели все, абсолютно все.
Пальцы Уорделла побелели, сжимая бинокль, пока он рассматривал огромную, с темным блеском, горбатую спину животного. Оно двигалось среди морской зыби с севера и было уже в полумиле от корабля.
При движении чудовище оставляло на воде широкий гладкий след. В определенной мере видимая часть зверя походила на громадного кита. Уорделла охватила дикая надежда, но затем…
Поток вспененной воды выплеснулся в море, начисто смыв все иллюзии, как водопад сносит в бездну беспомощную лодку: ни один кит в созданном богом океане не изрыгал воду таким поразительным образом.
Уорделл на миг представил яркую картину того, как десятифунтовые челюсти конвульсивно перемалывают жидкость в глубине и, словно кузнечные мехи, выдувают ее на поверхность. Он разозлился на себя за то, что позволил ложной надежде даже ненадолго овладеть сознанием. Гнев сразу же утих, когда он подумал, что эта мысль не пропала даром. Она напомнила ему, что всю свою жизнь он играл со смертью в такие игры, где страху отводилась не главная роль.
Он медленно расправил плечи и сказал спокойным звучным голосом:
— Моряки, мы попали в заваруху, хотим мы того или нет. Так давайте покажем себя настоящими китобоями…
Все свои раны «Альбатрос» получил в течение первых двух минут после того, как гарпун вылетел из пушки Арта Зоута. От жестокого удара кошмарная безглазая голова дернулась вверх, взметнув тонны воды. Потом по шхуне ударили чугунные лапы, явно намереваясь размолотить ее в труху. Они перемешали волны моря и чуть было не утопили отступившую в страхе шхуну. Но опасность значительно уменьшилась.
Уорделл, выползая из-под обломков капитанского мостика, услышал громкий гул двигателей огромного корабля ящеров и почти сразу увидел медный блеск туго натянутого каната, что тянулся от гарпуна к пушке чужаков.
Еще четыре гарпуна рванулись вперед, по два с каждого корабля, и Зло-Бэла растянуло между ними. Еще целый час Арт Зоут всаживал оставшиеся снаряды в чудовищную тушу, а она все билась в яростных конвульсиях и вовсе не собиралась подыхать.
Прошло три долгих дня и три ночи, и все это время адский зверь висел на привязи, извивался и дергался с нескончаемой яростью.
Наступило четвертое утро.
Со вдребезги разбитой палубы своего корабля Уорделл наблюдал за тем, что происходило на палубе другого судна. Там два ящера устанавливали поблескивающую конструкцию любопытного вида. Из нее полился серый туманный свет, сфокусировался на звере. Этот свет — его, наверное, можно было потрогать рукой — буквально въедался в тело Зло-Бэла. И там, где это происходило, плоть превращалась в НИЧТО. На борту «Альбатроса» прекратилось всякое движение, смолкли разговоры. Люди замерли там, где стояли, и зачарованно смотрели на то, как стотонный зверь безвозвратно отдает свое тело пожирающей его неведомой силе.
