шаг.
Когда он вышел к побережью, стрелки его часов показывали три часа. Так ли это было на самом деле, он не знал. Во всяком случае, была глухая ночь. Берег стонал под чудовищными ударами ветра и прибоя. Казалось, что ураган вымел в океане все живое, заставил спрятаться в тихие придонные заводи. Однако из темноты неслись леденящие душу хрипы, рев и скрежет. Черный мрак пронизывали голубые мечи разрядов, перекрещиваясь и накладываясь друг на друга. «Неужели очередная пульсация океана?» — подумал Алексей и в страхе остановился. В резком свете разрядов он увидел, как с громким всплеском, заглушавшим рев бури, расступились волны. Показалась гигантская змееподобная голова, усеянная тусклыми кроваво-красными наростами, за ней неимоверно толстое, гибкое, извивающееся туловище; оно поминутно меняло свою окраску от слабо-голубой до ослепительно-синей. Потом еще одна голова… Это было жуткое зрелище: яростная схватка двух рыбоящеров, не обращавших никакого внимания на разыгравшийся шторм.
…Цепляясь руками за что попало, Алексей с величайшим трудом тянул «поезд» по пологому склону. Журчали сотни ручейков, бегущих из леса к морю. Их породил короткий ливень. Платформа свободно скользила по раскисшей почве. Он не мог найти надежной опоры для ног и падал в грязь. В результате за час он прошел едва ли больше ста метров. Тогда, опираясь на колени и руки, он пополз на четвереньках. Движение замедлилось, но сил он теперь тратил гораздо меньше. Луч нашлемного прожектора в такт движению зигзагами метался по стволам деревьев, выхватывая из мрака то пышный цветущий куст, усыпанный, словно бриллиантами, крупными каплями воды, то узловатый ствол дерева-гиганта, то нагромождение бурелома. Ему казалось, что он ползет так уже тысячу лет…
Вдруг впереди себя он услышал мощное дыхание. Знакомый отвратительный запах ударил в нос. Выключив фонарь, Алексей замер, прислушиваясь. Всеми клетками своего тела он ощутил, что там, в непроницаемой темноте, притаилась опасность… Он пролежал, вероятно, очень долго, не зная, что предпринять, и боясь пустить в ход лазер, так как не был уверен, что сразу поразит хищника. Не собирался уходить и зверь. Наконец Алексей решился и, нащупав в темноте излучатель, послал в чащу пронзительно-белый луч. Впереди что-то тяжело сдвинулось, затрещали кусты, раздался злобный щелкающий рев. Вслед за тем Алексей почувствовал, как над ним пролетело в воздухе огромное, гибкое тело и обрушилось в кусты в десяти шагах позади него. Страшно хрипя, оно поползло назад, к платформе. Тогда Алексей, не помня себя от страха, до тех пор хлестал лучом, пока это страшное движение не затихло.
Незаметно посветлело, начинался рассвет: Алексей смутно различил оскаленную в агонии морду апокалиптического зверя, длинные мощные лапы-крючки и гладкую кожу, исполосованную узорами неопределенного цвета…
Потом он опять двигался на четвереньках, всхлипывая от напряжения, поминутно засыпая и просыпаясь.
Позднее утро застало его на равнине. Сильный ровный ветер быстро сушил мокрую почву. В воздухе дрожали дымные испарения… Алексей, шатаясь, поднялся на ноги. Его взгляд упал на платформу. Сердце остановилось… Чьи-то глубокие, полные удивления и тревоги глаза смотрели на него сквозь кристально чистый пластик шлема. Алексей бросился к платформе, все еще не веря в чудо… Это были глаза Наташи!
Он поднял ее на руки, нетерпеливо всматриваясь, но девушка молчала, хотя он видел, что она прилагает усилия, чтобы сказать какое-то слово. Но, вероятно, это ее утомило. Она снова потеряла сознание.
Порыв радости захлестнул Алексея. «Жива!..» Не чувствуя усталости, он почти бегом поволок платформу вперед. Его силы словно удесятерились.
К звездолету Алексей подошел уже к вечеру и упал в последний раз, радуясь, что кончился этот невыносимо тяжелый поход.
Погрузив остальных космонавтов в гипотермические ванны, Алексей с помощью ионного душа привел Наташу в сознание. Девушка открыла глаза и опять ее недоуменно-удивленный взгляд тронул Алексея… Затерянный в невообразимой дали, где само понятие «земной» казалось чем-то призрачным, нереальным, он еще раз охватил сознанием величие простой истины: человек — дитя Земли, и только в человеческом черпает он силы. Все солнца и миры Вселенной — будь они бесконечно прекраснее! — не заменят ему родной колыбели. Ничто не даст ему утешения более полного, чем общение с себе подобными.
— Ну, скажи что-нибудь! — молил Алексей. — Одно слово… Один жест.
Но девушка по-прежнему была странно-неподвижна. Жили одни лишь ее глаза. Алексей понял, что тут нельзя ничем ей помочь. Вероятно, неизвестная форма шока сковала все ее тело. То, что Наташа в момент пульсации фиолетового океана была защищена стенкой башенки, спасло ее от полного шока. Но она еще не могла говорить.
— Есть хочешь? — спросил он наконец.
«Да», — сказала Наташа, опустив ресницы.
Он принес из бытового отсека целый ворох тубов и стал кормить ее, как маленького ребенка, выдавливая содержимое в едва приоткрытый рот. Девушка медленно, с усилием глотала. Минутой позже она взглядом потребовала рассказать о том, что случилось…
Когда он кончил рассказ, она долго смотрела на него, и в ее глазах он прочел признание своего мужества. Потом она уснула. И Алексей заснул тут же.
…Он очнулся, чувствуя себя совсем бодрым, если не считать тупой, ноющей боли во всем теле. Наташа спала. Стараясь не потревожить ее, он встал на ноги и, пройдя в централь управления, с некоторым смущением обвел глазами сложное нагромождение приборов, кнопок, циферблатов, ряды автоматов. Пора было думать об отлете. Алексей вздохнул, потому что не мог вот так, сразу включить двигатели и устремиться к родной Земле. Программа… Сумеет ли он составить ее без помощи математика, астронома, программиста?
Где-то в невообразимой дали пространства, за триллионами километров отсюда, плывет в космосе Солнце, увлекая за собой планеты и Землю; 250 километров пробегает оно каждую секунду; с неменьшей скоростью мчится в космосе и Альфа Эридана со своими планетами. Трудно, очень трудно попасть кораблю в цель! На протяжении десятков парсеков пути его подстерегают межзвездные магнитные поля, незаметно искажающие показания приборов, гравитационные возмущения, которые искривляют курс. Сотни неучтенных случайностей… А ведь траекторию полета нужно проложить строго по прямой, ибо только по прямой может двигаться субсветовой звездолет. На Земле перечень команд роботам, выдерживающим лучеподобную траекторию, составляет Вычислительный центр. Набросок программы обратного пути Алексей и Варен вчерне подготовили еще в пути к Альфе Эридана. Но вот уточнение программы необходимо проводить только здесь, на месте, когда известны последние данные, относящиеся к местоположению корабля. Уточнение производил бы весь экипаж «Паллады» в течение, может быть, нескольких недель. А он один…
Алексей разыскал в сейфе Варена черновую схему программы и прошел с нею в информарий-библиотеку. Через некоторое время ему стало ясно, что он должен
