тот момент.
Эту историю он не рассказывал никому. И даже сейчас Лотти не подозревала, каких усилий стоила улыбка в её первый день.
Наши дни.
Закончив свой рассказ, Лотти повела укладывать детей. Часы перевалили за девять часов вечера. Толпа маленьких тел сонливо зевала, идя в спальни. Некоторые уже и вовсе заснули. Их ребята по старше понесли на руках. Пока все укладывались штабелем, Нейтан очнулся в лазарете. Первое время он не мог понять, где он и что произошло. Он чувствовал лишь онемевшие после лекарства конечности и легкое покалывание в груди. Окончательно придя в сознание, Нейт вспомнил всё: то как его избивали и как Роза принесла его в приют.
— Хехе, а мне знатно досталось, — посмеиваясь, проговорил он. — Постельный режим мне обеспечен.
Рядом с кроватью стояла корзина с разными вкусностями: конфетами, печеньем и фруктами. А на этой горке подарков была записка, написанная кривым подчерком: «Нейтан кушай и быстрее поправляйся!»
— Вот же сорванцы. Эх, солдатка точно им взбучку устроила за то, что в шкафчик со сладостями полезли. Будет нечестно всё это не съесть… и как можно быстрее.
Ехидно улыбнувшись, он потянулся к корзине. Но не смог и двинуть левой рукой, даже пальцем. Она замерла, отказываясь подчиняться командам мозга. Как бы Нейт не старался заставить её подняться, у него не выходило.
«Какого чёрта… обезбол не мог же её отключить…».
Плохие мысли проникли в его голову, однако он тут же смахнул их.
— Ну-у, если я не могу есть сам, то кому-нибудь придется меня покормить, — стоило это произнести, как у него на лице появилась язвительная ухмылка. — Наверное, придется сердобольному Грише меня с ложечки поить.
Он сразу представил оскалистое лицо друга и это вызвало у него дичайший смех, от которого в груди защемило.
— Ох ё-ё, убьёт меня даже, не присутствуя… вот же иронично.
— Чего смеешься? — поинтересовалась Роза.
Она решила навестить больного перед тем, как начать рассказывать сказки на ночь.
— Да так… ничего особенного.
— Если можешь смеяться, значит, в порядке. Раз уж проснулся, то давай примем лекарство.
— Не нужно со мной как с ребенком разговаривать, — недовольно пробубнил Нейт.
— А кто ты, как не ребенок?
Она достала из тумбочки микстуру.
— Зачем ты снова ходил на стену? Да ещё и Гришу с Лотти потянул за собой.
Ответа не последовало. Нейт виновато отвел глаза в сторону.
— Ты же всё равно туда пойдёшь в следующий раз, верно? — опечаленным голосом спросила она. — Даже если я тебе запрещу?
— Пойду, — уверено ответил он. — Я буду туда ходить снова и снова пока…
— Пока что?! — в гневе воскликнула она.
Но последовало протяженное молчание.
— Ладно, — сказала Роза, тяжело вздохнув. — Тебе нужен крепкий сон.
Она нежно поцеловала его в лоб и вышла из комнаты. Нейт погрузился в размышления, обуявшие его после вопросов Розы. Но, возможно, они тревожили его всегда.
«Почему я постоянно залезаю на эту стену? Что я там ищу?.. Что хочу узнать? Что там наверху меня так влечет? Не знаю… не понимаю. Сам для себя какая-то загадка. И себя под удар подставил, а главное этих двоих. А если бы они пострадали из-за меня? Дурак, ты Нейт… дурак из дураков».
На следующий день доктор Романов явился вновь, прихватив с собой ручное медицинское оборудование: мини-рентген, подвижный фиксатор для руки и ноги и ещё несколько устройств. Они усадили Нейта на кровать, облокотив на подушку. Доктор провел ручным рентгеном по руке и ноге, заметно посмурнев в лице.
— Здесь болит? — спросил он, осматривая колено.
Нейт лишь кивнул головой, опустив чёрные пряди волос и прищурив глаза.
— А здесь? — вновь спросил, трогая запястье.
Последовал отрицательный ответ мальчика.
— Понятно… Я сейчас дам тебе ещё одну дозу стимулятора с обезболивающим. Болеть не будет, и поспишь от души, — произнёс он, пытаясь казаться добродушным.
Он сделал неприятную инъекцию в область шеи, и сразу же Нейта начало клонить ко сну, боль шаг за шагом принялась отступать.
— Мисс Роза, мы можем поговорить в сторонке?
Они отошли, оставив Нейтана наедине с Диш, которая помогла парню поудобнее лечь.
— Получается, он выздоровеет? — с облегчением спросила она.
Доктор лишь сделал глубокий вздох, опять достав пачку сигарет. Хотел даже закурить, но, вспомнив недавний упрек Эли, положил сигарету обратно.
— Нет, он уже не выздоровеет…
— Но как?! Вы же сказали…
— Мисс Роза, — обратился, сняв очки, чтобы почистить, — от его колена почти ничего не осталось… ходить будет, да и то с натяжкой. Левое запястье… фуф, скажем так не быть ему пианистом. Нервные окончания повреждены, прибор показал большую задержку между передачей приказа от мозга к руке. Можно сказать, что владеть рукой он скорее всего не сможет. Так же у него все признаки начальной стадии пневмонии. Но благо последнее сейчас легко вылечить.
— А операции?! — взволнованно. — Разве такие травмы не лечатся?
— Да, наша медицина позволяет излечить даже самые страшные увечья… но не здесь… не в этом районе, понимаете?
Роза переменилась в лице и была готова зарыдать прямо там, но проходящие мимо дети останавливали её. Она не могла позволить себе потеряться в эмоциях на их глазах. Однако не настоятельница была самой несчастной слушательницей этого разговора. Нейт не уснул… его чуткий слух уловил суть разговора в паре метров от него. Он лишь грустно улыбнулся, уткнувшись лицом в подушку.
— Мне жаль, мисс, действительно, жаль, — сочувственно произнёс доктор.
Были ещё невольные участники беседы. Лотти в это время шла в лазарет навестить Нейта и ненароком услышала этот разговор. После она направилась обратно в детскую, вытирая навалившуюся волну слёз. Лотти быстро пробежала через коридор мимо Гриши, читавшего книгу на подоконнике. Григорий кинул на неё острый взгляд, но сразу же перенёс его обратно на страницу. Выдохнув, он отложил чтиво и спокойным темпом направился вслед за подругой. Лотти уже утёрла слёзы и принялась играть в куклы с ребятней.
«Хм, вот же дура», — подумал Гриша.
Он подошёл к ней, схватил за локоть и без объяснений уволок подальше. В след им слышались детские дразнилки, на которые Гриша ответил лишь суровым взглядом, пресекшим все волнения. Он завёл её в спальню, где днём детей не водилось. Слегка покраснев, он отвёл глаза, как бы сказав: «плач… здесь никого нет». Увидев это, Лотти разрыдалась на месте, она не переставала вытирать слёзы уже поблёклыми рукавами, её глаза покраснели, но через какое-то время она всё же успокоилась.
— Всё? — спросил мальчик, протягивая платок.
— Всё, — подтвердила Лотти.
— Не знаю из-за чего ты плачешь, но не стоит прятать
