— О да. Если даже в нас попадут из орудия, то этот старый танк придется подкрасить — и больше ничего. Ох уж эти охранники! Рокфор не так плох, он всего лишь синдикатный панк, неудавшийся насильник. Но Чарли — настоящий бандит. Совершил свое первое убийство, когда ему было одиннадцать лет. Он…
Стальные ставни задвинулись вокруг них и закрыли пуленепробиваемое стекло. В салоне зажегся свет.
— Вы так говорите, как будто ваши охранники представляют большую опасность, чем Покинутая зона, — сказала Юнис.
— Вовсе нет, моя дорогая. Я должен признать, что любое разумное общество должно было бы просто ликвидировать их. Но поскольку смертная казнь у нас запрещена, я пользуюсь их недостатками. Оба они выпущены условно под мою поруку и оба любят свою работу.
В этот момент раздались выстрелы автоматического оружия. В закупоренном салоне автомобиля звук был оглушительным. Миссис Бранка вздрогнула и схватилась за Саломона. Раздался взрыв. Она спрятала лицо на его плече, прижалась крепче.
— Попал! — прозвучало из динамика. Свет погас.
— Они нас подбили? — спросила она, ее голос был приглушен из-за того, что она говорила в его рубашку.
— Нет нет, — левой рукой он погладил ее по спине, а правой покрепче прижал к себе, — Чарли подбил их. Или, по крайней мере, он так думает. Это были выстрелы нашей башенной пушки. Вы в безопасности, дорогая.
— Но свет погас.
— Такое иногда случается от сотрясения. Сейчас я включу аварийное освещение.
Он снял руку с ее талии.
— Нет, нет! Обнимите меня, пожалуйста. Я не боюсь темноты. Я чувствую себя в большей безопасности, когда вы меня обнимаете.
— Как хотите, дорогая.
Он уселся поудобнее и поближе к ней.
Наконец он мягко сказал:
— Боже мой, какой вы ласковый ребенок!
— Вы и сами ласковый… мистер Саломон.
— А не могли бы вы называть меня Джейком? Попробуйте.
— Джейк… Да, Джейк. У вас такие крепкие руки! Сколько вам лет, Джейк?
— Семьдесят один.
— Не может быть! Вы так молодо выглядите!
— Я достаточно стар, чтобы быть вашим дедом, маленький ласковый котенок. Я лишь выгляжу моложе… в темноте. Согласно Библии, я уже целый год живу взаймы у времени.
— О, не говорите так. Вы молоды! Джейк, давайте немного помолчим… Дорогой Джейк…
— Милая Юнис…
Через несколько минут раздался голос водителя:
«Путь свободен, сэр». Когда ставни начали раздвигаться, миссис Бранка поспешно оторвалась от Саломона.
— Боже мой, — засмеялась она.
— Не беспокойтесь. Через это стекло видно только в одну сторону.
— Это утешительно. Но все равно, этот свет — как холодный душ.
— Да. Разрушает настрой. А я только-только начал чувствовать себя молодым.
— Но вы и вправду молоды, мистер Саломон.
— Джейк.
— Джейк. Годы не в счет, Джейк. О Боже мой, я своей нательной краской измазала вам всю рубашку.
— Ничего. Зато я растрепал вам прическу.
— Мои волосы я могу расчесать. Но что скажет ваша жена, когда увидит эту рубашку?
— Она спросит, почему я ее не снял. Юнис, дорогая, у меня нет жены. Уже много лет назад она променяла меня на более современную модель.
— Значит, у нее плохой вкус. Вы классический тип, Джейк, а это значит, что с годами вы становитесь только лучше. Теперь у меня прическа в порядке?
— В совершеннейшем.
— У меня большой соблазн попросить, чтобы нас снова завезли в зону. Тогда вы снова могли бы ее растрепать.
— У меня соблазн еще больше. Но я все-таки отвезу вас домой… если, конечно, вы не хотите отправиться со мной в Канаду. Вернуться можно к полуночи.
— Я хочу, но не могу. Честное слово, не могу. Так что везите меня домой. Сядьте поближе и обнимите меня, только не трогайте прическу.
— Я буду осторожен.
Он передал водителю координаты квартиры миссис Бранки и добавил:
— Не заезжайте больше в Покинутую зону, бандиты. Вам бы только пострелять!
— Так точно, мистер Саломон.
Они ехали молча, затем миссис Бранка сказала:
— Джейк… вы чувствовали себя совсем молодым до того, как нас прервали.
— Я уверен, что вы это почувствовали.
— Да. И я была готова все позволить вам, Джейк, Вы это почувствовали? Хотите я дам вам свое фото, где я без одежды? Хорошее, не такое, как сделал бы тот человек, о котором вы рассказали и который так много берет за свои услуги.
— Ваш муж согласится сделать такое фото? И вы украдете одно для меня?
— Нет, что вы, Джейк. У меня много таких фото. Я же когда-то участвовала в конкурсах красоты, помните? Я дам вам такое фото… если вы никому об этом не скажете.
— Разглашению не подлежит. Ваши секреты умрут вместе с вашим адвокатом.
— Какие вам больше нравятся? Художественные или сексуальные?
— Гм… да, трудно сделать выбор.
— Но фото может быть и художественным, и сексуальным одновременно. Я думаю, что я дам вам фото, где я в душе. Волосы мокрые, везде капельки, ни пятнышка нательной раскраски, никакой косметики, никакой… ну, вы сами увидите. Это вам по вкусу?
— О, да я взвою как волк!
— Вы его получите. Быстро меняем тему — мы почти приехали, Джейк, у босса есть хоть какой-нибудь шанс с пересадкой мозга?
— Я на врач. Но с точки зрения дилетанта… никакого.
— Я так и думала. Значит, он не проживет долго независимо от того, состоится операция или нет. Джейк, я попытаюсь одеваться еще более смело для него, пока он еще жив.
— Юнис, вы самая милая девушка на свете! Это самое лучшее, что вы можете сделать для Иоганна. Это гораздо лучше, чем благодарить его за эти деньги.
— Я вовсе не думала о деньгах, Джейк. Я думала о боссе. Мне его так жалко! Я поищу в магазинах что-нибудь экзотическое, а если не найду ничего такого, надену плотно облегающую просвечивающую одежду… Не так уж изысканно, зато эффектно, если под ней хорошая роспись. Джо это умеет. Теперь у меня есть охранники, и я иногда смогу приходить вообще без одежды, лишь раскрасив кожу. Высокие каблуки, чтобы мои ножки выглядели еще лучше — да-да, я знаю, что они у меня стройные! — каблуки, чуть-чуть нейлона вместо трусиков и краска.
— И духи.
— Босс их не почувствует, Джейк.
— Зато у меня все еще есть обоняние.
— О, хорошо. Для вас будут и духи. И краска для босса. Я еще никогда не пробовала такое смелое одеяние… но теперь, когда мы уже не работаем в конторе и встречаем не так уж много людей… и я могу при случае накинуть полупрозрачный халат, то можно попробовать, понравится ли это боссу. Джо любит писать интригующие узоры, любит меня раскрашивать и не ревнует меня к боссу. Он тоже сочувствует бедному старику. И так трудно придумать какой-нибудь новый наряд! А ведь я хожу по магазинам каждую неделю.
