Робот сдвинулся в сторону, по-прежнему почти касаясь прутьев, беспорядочно торчащих среди погнутых плит.
— Нет. Не было тут никаких электрических цепей. Где вы видите ограждения, изоляцию, экранировку?
— Может, они были из горючего материала. Их мог уничтожить огонь. В конце концов, это же развалины, — ответил Роган без особой уверенности.
— Может быть, — неожиданно согласился Баллмин.
— Так что же мне сказать астрогатору?
— Лучше всего покажите ему эту абракадабру прямо по телевидению.
— Это был не город… — вдруг сказал Роган, словно подытожив в уме всё, что увидел.
— Вероятно, нет, — поддакнул планетолог. — Во всяком случае, не такой город, какой мы можем вообразить. Не обитали тут ни человекоподобные существа, ни хоть сколько-нибудь на них похожие. А обитатели океана весьма сходны с земными. Значит, было бы вполне логично найти и на суше формы жизни, сходные с нашими.
— Да. Я всё время об этом думаю. Никто из биологов не хочет об этом говорить. Что думаете вы?
— Биологи не хотят об этом говорить потому, что история эта смахивает на сказку: дело выглядит так, будто что-то не пустило жизнь на сушу… Будто бы помешало ей выйти из воды…
— Такая причина могла когда-то сработать один раз, например, в виде очень близкой вспышки Сверхновой. Вы же знаете, что несколько миллионов лет назад дзета Лиры была Новой. Может быть, жёсткое излучение истребило жизнь на суше, а организмы в глубинах океана уцелели…
— Если б было такое излучение, о котором вы говорите, то и сейчас удалось бы обнаружить его следы. Между тем поверхностная радиоактивность почвы исключительно низка для этих областей Галактики. А кроме того, за эти миллионы лет эволюция снова продвинулась бы вперёд; конечно, не было бы никаких позвоночных, только примитивные прибрежные существа. А вы заметили, что берег абсолютно безжизнен?
— Заметил. А это действительно имеет такое значение?
— Решающее. Жизнь возникает прежде всего на прибрежном мелководье и лишь потом спускается в глубины океана. Тут не могло быть иначе. Что-то её спихнуло вглубь. И думаю, до сих пор закрывает доступ на сушу.
— Почему?
— Потому что здешние рыбы боятся зондов. На планетах, которые я знаю, никакие живые существа не боялись аппаратов. Никогда они не боятся того, чего не видели.
— Вы хотите сказать, что они уже видели зонды?
— Не знаю я, что они видели. Но зачем им понадобился орган, воспринимающий магнетизм?
— Что за проклятая история! — пробурчал Роган.
Он смотрел на изодранные металлические фестоны, перегнувшись через перила. Чёрные кривые концы прутьев вибрировали в струе воздуха, рвущейся из-под робота. Баллмин длинными щипцами обламывал один за другим прутья, выступавшие из жерла туннеля.
— Я вам вот что скажу, — произнёс он. — Тут даже и не было особенно высокой температуры. Никогда не было, а то металл покрылся бы окалиной. Значит, и ваша гипотеза насчёт пожара отпадает.
— Тут никакая гипотеза не устоит, — буркнул Роган. — Да и вообще я не вижу, как можно связать эту идиотскую чащобу с гибелью «Кондора». Ведь это всё абсолютно мертво.
— Это не значит, что оно всегда было таким.
— Тысячу лет назад, согласен. Но не восемь… Нечего нам тут больше искать. Вернёмся вниз.
Они больше не разговаривали, пока машина не снизилась у зелёных сигнальных огней. Роган велел техникам включить телевизионные камеры и передать «Непобедимому» сведения о ситуации.
Сам он уселся в кабине головного вездехода с учёными. Продув крохотное помещение кислородом, они принялись за бутерброды, концентраты, запивая их кофе из термоса. Над их головами сияла круглая трубка светильника. Рогану был приятен её белый свет. Его уже раздражал красноватый день этой планеты. Баллмин отплёвывался — песок, коварно пробравшийся в мундштук маски, во время еды скрипел у него на зубах.
— Это мне кое-что напоминает… — неожиданно проговорил Гралев, завинчивая термос. Его густые чёрные волосы блестели под светильником. — Я бы вам сказал, но с условием, что вы не примете это слишком всерьёз.
— Если это тебе напоминает хоть что-нибудь, и то уже неплохо, — ответил Роган с набитым ртом. — Говори, что же именно.
— Так прямо — ничего. Но я слыхал одну историю… собственно, вроде сказку. О лирянах…
— Это не сказка. Они на самом деле существовали. О них имеется целая монография Ахрамяна, — заметил Роган. За спиной Гралева на щите начал пульсировать огонёк — сигнал, что включена прямая связь с «Непобедимым». — Пэйн предполагал, что некоторым из них удалось спастись. Но я почти уверен, что это неправда. Они все погибли при вспышке Новой.
— То есть в шестнадцати световых годах отсюда, — сказал Гралев. — Я этой книги Ахрамяна не знаю. Но слыхал, не помню даже где, историю, как они пытались спастись. Будто бы высылали корабли на все планеты других звёзд, что поблизости от них. Они уже неплохо знали субсветовую астрогацию.
— А дальше что?
— Да, собственно, это всё. Шестнадцать световых лет — не слишком-то большое расстояние. Может, какой-нибудь их корабль сел здесь?
— Ты предполагаешь, что они здесь? То есть их потомки?
— Не знаю. Просто я ассоциировал с ними эти руины. Они могли всё это построить…
— Как они, собственно, выглядели? — спросил Роган. — Они были человекоподобными?
— Ахрамян считает, что да, — ответил Баллмин. — Но это лишь предположение. От них осталось меньше, чем от австралопитеков.
— Странно…
— Ничуть не странно. Их планета примерно на полтора десятка тысячелетий окунулась в хромосферу Новой. Были периоды, когда температура на её поверхности превышала десять тысяч градусов. Даже скалистая подпочва претерпела полнейшую метаморфозу. От океанов и следа не осталось, вся планета прожарилась, как кость в огне. Вы только представьте — сотенка веков в пожаре Новой!
— Лиряне, здесь? Но зачем бы им скрываться? И где?
— Может, они уже вымерли? И вообще вы от меня слишком много не требуйте. Я просто сообщил, что мне пришло в голову.
Настала тишина. На пульте управления вспыхнул сигнал тревоги. Роган вскочил, схватил наушники.
— Роган слушает… Что? Это вы? Да! Да! Слушаю… Сейчас выезжаем! — Он повернул к товарищам побледневшее лицо. — Вторая группа нашла «Кондора»… в трёхстах километрах отсюда…
Издали ракета походила на падающую башню. Это впечатление усиливалось от неравномерности песчаных наносов: с запада они были значительно выше, чем с востока; очевидно, тут господствовали западные ветры. Несколько тягачей поблизости от ракеты засыпало почти целиком, и даже недвижимый излучатель с поднятой покрышкой наполовину ушёл в песчаный холм. Но на корме виднелись отверстия дюз — она находилась во впадине, защищённой от ветра. Поэтому стоило сгрести тонкий слой песка, как открылся доступ к предметам, разбросанным у пандуса.
