Вскоре подошёл и мой черёд.
Внешнее грузовое кольцо, набитое контейнерами, я разблокировал. Дальше ребята сами, не впервой.
Отыскал в Сети выгодный фрахт, заключил контракт.
Теперь на челноке — вши, потолкаться в баре среди шкиперов, поговорить, выяснить, чем Орсон дышит. Нет ли новостей, которые по официальным каналам не распространяются…
В зоне космопорта вечер. Я сел при свете прожекторов.
На территории много разных питейных заведений. И только одно, в котором собираются пилоты грузовиков.
Довольно просторный зал, с высоким потолком. Вдоль одной стены устроены кабинки, а другую занимает стойка. Множество столиков посередине.
Как всегда, гремела музыка. Дым коромыслом. Невнятный хор голосов.
Посидев у стойки, дав себя увидеть. Высмотрев знакомых, я переместился к столикам. Парой слов перекинулся. Выпил немного. Ценной информацией не разжился.
По наручному коммуникатору следил за происходящим на орбите.
Разгрузка завершена. Горючим заправили. Скоро начнётся погрузка, согласно фрахту. Всё нормально.
Вспомнился корабль, с девизом «Продаю» на корпусе.
Хозяин, наверное, здесь.
Послал вызов.
Коллега отозвался формально: коммуникатор показывал, что абонент на связи, хотя лицо его на дисплее не появилось. А моё, должно быть, уже рассмотрел. Коммуникатор я прижал к левому уху, правое зажал ладонью.
В динамиках не слышно и дыхания. Конспирация?
Разве так продают корабли?
— Я Тим. Хожу на «Дромадере».
Сообщив о себе ключевые сведения, пилот вправе ожидать, на мой взгляд, что коллега — проявится.
Дисплей оставался пуст.
— Вы продаёте корабль?
Вопрос я выговорил с оттенком сомнения. Выдержав странную паузу, мой застенчивый собеседник ответил глуховатым — намерено искажённым голосом:
— Да. Вы готовы совершить покупку немедленно?
Если коллега не спускал глаз с дисплея, то мог видеть — как взлетели мои густые брови.
— Кота в мешке не возьму, — озадаченно буркнул я. — Посмотреть, в документы заглянуть. Сутки, минимум. — Теперь дыхание в динамиках я слышал, причём — взволнованное. — Где-то можем состыковаться. Между рейсами или на профилактике.
— Забудьте.
Контакт прервался.
И честно говоря, оставил меня в недоумении.
С кем я беседовал?
С наивным дилетантом или с прожжённым дельцом-интриганом?
— Заткнитесь!.. — раздался крик, перекрывший другие звуки. — Эй, сделайте громче визор!
Шум тут же смолк. Все, кто находился в баре, уставились на большой экран над стойкой.
Из сводки новостей мы узнали, что между Орсоном, с одной стороны, и планетой Лайт — с другой разгорелся военный конфликт, грозящий перерасти в широкомасштабный.
Орсон на военном положении.
Дальняя связь заблокирована. Космопорты — закрыты.
Я, в числе других бывалых шкиперов, не дослушав, ринулся к выходу.
Увидели мы то, чего боялись. Территория оцеплена. К челнокам не пройти. Их держат на прицеле крупнокалиберные орудия бронетранспортёров.
Кто-то, из молодых и горячих, кинулся на штурм — права качать.
У военных разговор короткий. Молодые-горячие получили зубодробительный отпор. До челноков не добрались. И были немедленно арестованы, по законам военного положения.
Для пилотов война явилась неожиданностью. Обычно слухи расходятся намного раньше.
Мы угодили в ловушку.
* * *
Солдаты под командованием лейтенанта загнали всех оставшихся в бар. Разоружили тех, кто пришёл с карманным арсеналом.
Началась проверка документов. Пятнадцать человек из нашего брата, чьи суда приписаны к лайтовским портам, стали военнопленными. Или же — интернированными. Как повезёт. Лейтенант велел нам оставаться в баре, до особого распоряжения.
Забрав несчастных, солдаты вышли. У дверей встал караул.
Загремела музыка. Но обстановка не разрядилась, была, как прежде, нервозной. Пилотам, работающим на дядю, неприятно, спору нет, зато полегче в финансовом плане. И в моральном. Капитанам-владельцам — хуже. Убытки заставят многих уйти навеки из бизнеса, разорят дотла.
Неизвестно, когда отсюда выберешься, и выберешься ли вообще. И получишь ли назад корабль-кормилец.
На войне случается всякое.
Может выйти, что корабли, важнейшие активы наших частных предприятий, фактически поступят в распоряжение военных. Или гражданских организаций, подчинённых им.
На языке велемудрых адвокатов — недружественное поглощение…
Разношёрстная публика смолкала едва на большом экране возникал новостной ведущий.
Поступали сообщения о передислокациях флотов.
Никто и не собирался нам говорить: не волнуйтесь, произошла ошибка— никакой войны.
Я взял пива и забился в угол, встал у стены, подумать.
Разумеется, выгодный фрахт потерян. Но, может, хоть деньги за доставку перечислены?
Транзакция могла и проскочить, до момента, когда заблокировали дальнюю связь.
Впрочем, гораздо важнее другое. Подняться на орбиту.
Забрать корабль.
Вырваться.
Как, если челнок арестован?
Морща в размышлении лоб, я поднёс ко рту бутылку, хлебнул.
В поле зрения появилась девушка, одетая в лётный комбинезон.
С одеждой контрастировали пышные, лежащие на плечах, каштановые локоны. И нежное лицо, мягкий взгляд больших серых глаз, полные губы.
Кого-то напоминала. Однако — не похожа на тех бойких особ, которых я встречал среди немногочисленных женщин пшютов. Новенькая?..
Пошла ко мне в угол.
Движения плавные, как льющийся мёд. Они завораживали.
Я тряхнул головой, отгоняя морок.
У девушки вид неуверенный. А смотрела прямо, надеясь уловить реакцию.
Напоминала она подростка, попавшего неожиданно в чужую среду и не знающего, какой принять тон.
Помявшись, сказала:
— Вы, наверное, удивитесь…
Что верно, то верно — удивился.
— Мы знакомы?.. — спросил я.
— Нет. То есть — не совсем…
Клеится?..
Выбрала же время, ей-богу.
— Золотце, простите, не до вас. Смутилась, принялась теребить ворот. Щёки порозовели. Но пока не уходила.
В поле зрения появился другой пилот, седовласый, грузный, краснолицый.
С ним я знаком точно: Вацлав. Одно время работали вместе, когда я, после увольнения в запас, решил заняться космическим извозом.
Тяжело кряхтя, Вацлав прислонился к стене рядом.
Из когорты несгибаемых. Радикулитчик с многолетним стажем.
Как сидит в кресле пилота — загадка.
— Не понравилась девушка? — усмехнулся Вацлав. — Из-за меня тут застряла Наследство получила, корабль, с незавершённым фрахтом. Хотела продать. Я сказал, так нельзя. Ведь ты пилот, дочь пилота Фрахт надо выполнить. Чтобы отец на том свете не обижался… Вот и полетела, с нарисованным объявлением… Дочь Макса.
