— Понимаешь Джил, на этот вопрос еще нет ответа, — снова начал Моррис.
— Конечно, нет! — встрепенулась Джил. — Когда он будет, тогда о нем напишут все газеты и скажут по всем каналам. Я потому и спрашиваю вас сейчас!
— Хорошо. Теоретически это возможно, но, как правило, вирусы не передаются между разными видами. Вирусы обладают способностью мутировать, образуют новые штаммы и, с моей точки зрения, адаптируются к новой среде. Как раз сейчас я занимаюсь изучением адаптивных свойств вирусов, но я не изучал особенностей структур для межвидового перехода. Непосредственно межвидовой переход, это несколько другое, это …
— Опять понесло. Вы, ученые, никогда не даете прямого ответа. Начинаете пугать многозначительными фразами так, что ответ либо не понять, либо можно повернуть, как угодно или как захочется слушающему. Точно, как политики! Не знаешь, значит так и скажи, что не знаешь, — Джил пожала плечами и в разочаровании развела руками.
— Как тебе объяснить?
Моррис задумался, но увлекся, осознав, насколько интересный это вопрос. Адаптационные способности вируса несомненно должны также определяться генной структурой. Межвидовой переход должен быть гораздо более сложен, чем адаптация к конкретной иммунной системе в рамках одного вида, и те не менее… Моррис оборвал ход своих мыслей. Да, пожалуй, так и становятся книжными червями, если начинаешь уходить в глубокие размышления о вирусах в присутствии привлекательной дамы.
— Джил, ты права! — Моррис улыбнулся и дотронулся до ее плеча. — Сейчас я не знаю, как однозначно ответить на твой вопрос. Давай, я подумаю, может даже в моей работе натолкнусь на что–нибудь.
— Аррр! Вот так всегда! Поэтому и не могут молодые талантливые журналистки сверкнуть своей проницательностью вовремя, напечатав сенсационный материал, — Джил повернулась к Моррису и легонько постучала указательным пальцем ему по лбу. — Думай, Моррис, думай. Ты же умный. Мы, может, стоим на пороге ответа к тайне этой чумы двадцатого века. И вообще, надо же вам хоть иногда интересоваться, что в мире твориться.
Джил сказала и весело рассмеялась. Ее вечный генератор начал работать с новой силой. Она взглянула на часы и удивилась.
— Ого! Одиннадцатый час.
— Опять куда–то летишь? Я рассчитывал, что мы сегодня торопиться не будем, выпьем еще по бокальчику вина. А? — обречено предложил Харри.
— Харри, я и так засиделась. Я же предупреждала, сегодня у меня еще джаз–клуб запланирован. Там сегодня мои знакомые ребята выступают. Я обещала, что приду хотя бы на одно выступление.
— Эх–хе–хе, приезжаешь раз в сто лет и не можешь вечер провести. Остаемся с Моррисом одни, как …
— Харри, — Джил обняла его за плечи. — Ты же знаешь, я тебя люблю. Обещаю, в следующий раз приеду без других планов на сколько хочешь… А–а–а, хотите, все вместе поедем? Нет, точно! Поехали! Понравится вам или нет, как они играют, я не знаю, но вообще–то в клубе все равно будет весело.
Джил обернулась к Моррису.
— С тобой, хоть на конференцию по вышиванию! — с готовностью отозвался Моррис.
— Да ну тебя, я серьезно, — и она снова повернулась к Харри. — Ты точно должен джаз любить. Разве это не твоего времени музыка?
— Та–а–ак, опять меня в «деды» записываешь. Что же с вами там будет делать такой «дед», как я?
— Значит, так нас здесь и бросишь, одних! — пошел на попятную Моррис.
Он, конечно, с удовольствием готов был с ней поехать, но подумал, что с его стороны это будет несколько неудобно по отношению к Харри. Джил его племянница, а его, Морриса, Харри специально пригласил к себе на ужин.
— Хорошо, хорошо, не надо оправдываться! Не забудь насчет следующего раза. Ловлю тебя на слове. Моррис, к тебе это тоже относится, — Харри, видимо, понял мучение Морриса. — Езжайте оба, я в ваши годы тоже долго на одном месте сидеть не мог.
Моррис откинулся назад в кресле, набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул. В последние дни он увлекся работой и часто засиживался допоздна. Вот и сегодня он не заметил, когда начало темнеть, и он давно сидит в полумраке. Моррис сильно зажмурил глаза, скорчил несколько гримас и секунд тридцать массировал глаза, которые саднило, будто кто–то бросил в них горсть песка. Перестав массировать, он не спешил открывать глаза и ждал пока совсем пройдут эти неприятные ощущение. Иногда, он мог настолько уйти в работу, что практически ничего не слышал и не замечал вокруг. До сих пор Моррис никогда не жаловался на зрение, пока ему все еще очки не нужны, но если продолжать такими темпами, то они не за горами. «Вместо дверей лучше бы сделали дистанционное управление светом, не вставая с места». Эта мысль заставила его открыть глаза, подойти к стене и включить свет.
Работать с УКИ375 стало настолько интересно, что Моррис готов был ночевать в лаборатории, а выходные тянулись слишком долго. Завтра суббота, это не плохо, но опять не хватило времени завершить все намеченные эксперименты. Рабочий день давно закончился, было достаточно поздно, но ему хотелось посидеть еще немного. Моррис любил свою работу, любил науку, но подобного энтузиазма не испытывал со студенческих лет. Несмотря на любовь к своей профессии, через какое–то время начинаешь ценить выходные, и пятница все–таки становится одним из наиболее приятных дней.
Вирус УКИ375 являлся изумительным произведением генной инженерии, который Моррис не сразу оценил по достоинству. Надо отметить, что прошло много времени прежде, чем Моррис смог реально понять, насколько ему повезло попасть в «HR». Кажущаяся рутинность работы, ограничения доступа к информации, непосредственно не касающейся его задач, и другие мелкие неудобства постепенно остались на заднем плане. В ходе своих исследований он открывал все новые и новые аспекты этого удивительного вируса, и от недовольства первых дней давно не осталось и следа.
Одним из замечательных свойств вируса, поразившим Морриса, оказалась его необъяснимо сильная способность стимулировать иммунную систему. В некотором смысле, любой вирус стимулирует иммунную систему, заставляет ее работать, включает механизмы защиты организма. На этом принципе и основана вакцинация, когда вводится небольшая доза вируса, и организм обучается бороться с данным типом вируса, но с УКИ375 все обстояло гораздо интереснее.
Анализируя результаты своих экспериментов, Моррис натолкнулся на то, что вирус активизирует иммунную систему в целом. Уникальность действия заключалась именно в многократном усилении ее защитных свойств и при этом, казалось, без какой–либо зависимости от определенного типа вируса. Подобные выводы настолько его ошеломили, что Моррис провел ряд специальных экспериментов. Он хотел убедиться, что его выводы не основаны на побочном эффекте или ошибочных данных по основной задаче. Проведя лишь небольшое параллельное изучение, однозначно утверждать что–либо сложно, но в наличии самого эффекта ошибки быть не могло. УКН375 делал организм гораздо более стойким против любого другого вируса, во всяком случае из тех, которые были доступны Моррису для экспериментов. Создавалось впечатление, что это не вирус, а антивирус.
