У него на поясе висит меч... и кинжал... железо... Спасение?.. Но схватка за кулак, за руку настолько обессилила Тристана, что ему подумалось: вряд ли я сумею проверить истинность верований предков.
Что им от него надо, тем, кто обитает тут? Им, им - он давно уже понял, что этих тварей тут несколько. Чего ради они привели его сюда? Тристан отмахнулся от вопроса. Думай о руке, приказал он себе, только о руке!
Безумно медленно рука его подползла к поясу; пальцы коснулись рукояти меча.
Да, меч у него простой, не какой-нибудь там аристократический клинок с рукоятью из серебра, отделанной бриллиантами, - боевой меч, испещренный царапинами от множества схваток. И рукоять у меча железная, обмотанная толстой проволокой, чтобы не соскользнула вспотевшая ладонь. Кончики пальцев коснулись проволоки... Рука свободна!
Он немедленно покрепче ухватил рукоять, привычным движением выдернул меч из ножен и выставил его перед собой, лезвием к сумятице голубых огоньков. Пришло облегчение, но через какой-то миг Тристан понял, что передышка - временная. Затаившееся в этих горах зло победить совсем не так просто. Чужая воля обрушилась на руку воина. Меч задрожал в руке, он не в силах был держать его твердо. Скоро он вообще выронит его!
Тристан попытался сделать хотя бы шаг назад. Но ноги как будто погрузились в трясину, которая вцепилась в них мертвой хваткой. Значит, ему повинуются только слабеющая рука и меч, который становится тяжелее с каждой секундой. Тристан обнаружил, что уже держит меч рукоятью вперед, словно намеревается пронзить себя самого!
Из суеты голубых огней выросло слабо светящееся щупальце, поднялось в воздух, изогнулось и застыло. Кончик его устремлен был на человека. Следом за ним, колыхаясь, поднялось другое. Потом третье, четвертое...
Кончик первого щупальца, который был тонким, как палец, начал утолщаться. Затем из него устремились во все стороны маленькие отростки. Внезапно Тристан обнаружил перед собой воплощенное зло, гротескную копию человеческой руки, большой палец которой был слишком длинным и тонким.
Тварь начала опускаться к Тристану. Неимоверным усилием воли человек перевернул меч, выставив его лезвие перед приближающейся рукой.
И снова ощутил мимолетный восторг триумфа. Ибо движение чудовищной руки замедлилось. Потом она качнулась влево, вправо, словно отыскивая прорехи в его защите. Но каким-то чудом Тристану удалось удержать меч, и он отразил все атаки.
Герта широко раскрытыми глазами следила за диковинной дуэлью. Лицо ее врага было мокрым, ручейки пота сбегали со лба на подбородок. Рот его кривила гримаса, зубы были крепко стиснуты.
Но меч по-прежнему был в его руке, преграждая путь эманации Жаб. "Ты!"
Слово звоном отдалось у нее в голове, оглушительным пронзительным звоном.
"Забери у него меч!"
Если она хочет, чтобы отмщение свершилось, надо повиноваться. Но хочет ли она? Герта распростерлась под скалой, наблюдая за колдовской битвой. Лезвие меча перемещалось умопомрачительно медленно, но геи не менее всякий раз успевало отразить выпад голубой руки. Тристан еле двигается; почему же Жабы бессильны поразить его в быстрой атаке? Может, порождение этого щупальца стоило им очень многого?
"Меч!"
Снова боль в голове.
Герта не шевельнулась.
"Я не могу!"
Выкрикнула ли она эти слова, прошептала или только подумала? Девушка не знала, как не знала и того, почему месть уже не кажется ей приятной.
Темнота... связанные руки... шум сражения... один из воинов падает со стрелой в горле... победный клич... чьято тень приближается к ней из мрака... видна лишь кольчуга... и меч...
Тяжелая рука повергает ей наземь... она слышит смех, грубый смех, который обжигает, хотя тело ее, лишенное последней одежды, дрожит от холода... Еще раз...
Нет! Она не хочет вспоминать! Не хочет! Им не удастся ее заставить!
Герта пришла в себя. Увидела Тристана, продолжавшего свою отчаянную битву. Этот человек оскорбил ее.
"Меч! Отними у него меч!"
Герта кое-как поднялась. Она должна была забрать меч. Тогда он на собственной шкуре узнает, что такое чувствовать себя беспомощным, униженным и... И? Каким еще? Мертвым? Жабы намерены убить его?
"Вы убьете его?" - спросила она. Она никогда не думала, что расплата будет именно такой.
"Меч!"
Жабы не ответили. Они просто подхлестнули ее к действию. Смерть? Нет, Герта была уверена, что смерти он избежит - по крайней мере такой, которая известна роду человеческому. Да, но...
"Меч!"
Девушку как будто ударили кнутом, требуя от нее бездумного повиновения приказу. Но получилось наоборот - боль пробудила в ней чувство опасности. Она вызвала к жизни силы настолько темные, настолько чужие, что с ними, пожалуй, не совладает и самый могущественный колдун из числа ее соплеменников. Да, Тристан заслуживает наихудшей участи. Но наихудшей по человеческим меркам, а вовсе не этого!
Левой рукой Герта коснулась мешочка с травами Гунноры, который был спрятан у нее на груди. Пальцы правой руки пошарили по земле, нащупали камень. Прикосновение к мешочку с травами как будто изгнало из ее головы тот голос. Он затих, точно отдаленный крик. Девушка подобрала камень...
Тристан неотрывно следил за щупальцем. Руку воина, которой он держал меч, разрывала боль от кисти до плеча. Он чувствовал, что вот-вот потеряет над собой контроль.
Герта нагнулась, разорвала подол юбки. На ладонь ей выпал второй мешочек с травами. Девушка ожесточенно принялась натирать им камень. Мелочь, конечно, но что она еще может сделать...
И она швырнула камень в голубую руку. Та, извернулась, уклоняясь. Понимая, что это единственный шанс, Тристан со всей силой обрушил меч на щупальце, которое поддерживало руку.
Клинок прошел сквозь него, как будто оно не имело субстанции, как будто оно было всего лишь порождением собственных страхов Тристана. Вспыхнул бледный свет. И вдруг - жадно разверстая рука исчезла вместе со щупальцем.
В тот же самый миг Тристан понял, что обрел способность двигаться, и отступил на несколько шагов. Чья-то рука ухватила его, словно помогая идти. Он рванулся в полной уверенности, что это новая проделка врага, сбросил с себя руку. Раздался крик; Тристан резко развернулся в сторону.
Рядом с проходом у подножия скалы лежала какая-то темная куча. Тристан выставил меч, готовый отразить нападение, чувствуя, как возвращаются к нему силы. Куча зашевелилась. Из нее высунулась белая рука, ухватилась за колонну...
Его затуманенный рассудок прояснился. Женщина! И, значит, та штука, которая пролетела мимо мгновение назад, была направлена не в него, а в призрачную руку! Она на его стороне, она его друг.
