Зрение обманывало его, некий внутренний голос звал обратно. Он приноровился делать так: замечал какойнибудь ориентир впереди, в нескольких шагах, и смотрел на него, пока он не оказывался рядом, а затем выискивал следующий.
Наконец он миновал последний ряд камней. Женщина мягко лежала у него на плече. Он чувствовал себя таким слабым, таким усталым, как будто целые сутки шагал без передышки да еще участвовал в кратковременной стычке в конце пути. Опустившись на колени, он положил свою ношу на Старую Дорогу, которую ветер совсем очистил от снега.
Небо было покрыто обликами. Луна, видно, пряталась за ними. Лежавшая на дороге женщина выглядела темной кучей тряпья. Тристан присел на корточки, пропустив руки между колен, и задумался.
Каким образом он попал туда, наверх, он не имел ни малейшего представления. Накануне вечером он, как обычно, лег в постель, а проснулся, только завидев тот мертвенный свет за оградой. Он ничуть не сомневался, что выдержал бой с древними Силами. Но что завлекло его туда?
Ему вспомнилось, как он открыл окошко в своей комнате, чтобы поглядеть на пейзаж. Неужто причина происшедшего с ним кроется в невинном любопытстве? А как же тогда слуги и хозяева постоялого двора? Не верится, что они спокойно живут тут, зная о столь грозной опасности. А может, будучи потомками первопоселенцев Гриммердейла, они нечувствительны к зову темных сил?
Подожди, подожди. Что там говорила эта тварь? Она сказала, будто его привела к ним та самая женщина, что лежит сейчас на дороге. Но если так, то зачем?
Тристан, подавшись вперед, откинул край капюшона и нагнул голову, всматриваясь в лицо женщины. Однако во мраке ночи невозможно было разглядеть что-либо, кроме общих контуров лица.
Вдруг ее тело откатилось в сторону. Женщина вскрикнула. В голосе ее был такой ужас, что Тристан вздрогнул и застыл как изваяние. Оттолкнувшись от дороги, она коекак поднялась. Руки ее что-то искали в складках плаща. Она больше не кричала. Тоненький лучик луны пробился сквозь облачную завесу, высветив то, что женщина сжимала в руке.
Сверкнула сталь, Тристан успел перехватить ее руку, прежде чем кинжал вонзился в его тело. Женщина словно обезумела, она извивалась, вырывалась, пиналась, пробовала даже кусаться. Наконец он грубо облапил ее, как обошелся бы с мужчиной, и ударил кулаком в подбородок. Тело ее вновь обмякло и опустилось на дорогу.
Придется тащить ее до трактира. Может, пребывание в логове тех тварей помутило ее рассудок и она теперь всех вокруг принимает за врагов? Оторвав от плаща полоску ткани, Тристан связал ей руки. Поднялся, взвалил женщину на спину и пошел вниз, то и дело оскальзываясь, с трудом продираясь сквозь заросли кустарника. Дыхание женщины было еле слышным.
Который сейчас час, Тристан не знал. Однако над дверью трактира висел еще ночной фонарь. Спотыкаясь на каждом шагу, воин подковылял к камину, опустил на пол свою ношу и потянулся за дровами. Больше всего на свете ему хотелось согреться.
Голова болела. Герте показалось, что источник боли - где-то в нижней части лица. Она открыла глаза. Свет, слабый, но не тот, не голубой. Да, это блики пламени. У камина на корточках сидит какой-то человек и подкладывает в огонь дрова. Тепло уже чувствуется. Она попыталась сесть. И только теперь заметила, что запястья ее крепко связаны. Она напряглась, пристально следя за человеком у камина.
Голова его была повернута так, что Герта не могла видеть лица, но она ни капельки не сомневалась в том, что это Тристан. И последнее воспоминание: он зависает над ней, протягивает руки... чтобы еще раз овладеть ею! От отвращения ее едва не стошнило, и она торопливо сглотнула.
Очень осторожно Герта огляделась. Общая зала трактира. Значит, он принес ее сюда. Чтобы взять свое в тепле, а не на холодном ветру на Старой Дороге! Пускай только попробует подойти - она закричит, будет драться, пока кто-нибудь не прибежит...
Он глядел на нее, глядел так внимательно, что девушка поняла: он без труда угадал ее спутанные мысли.
- Я убью тебя, - проговорила она.
- Как уже пыталась? - спросил он. В голосе его было равнодушие, словно он задал вопрос из праздного любопытства.
- В следующий раз я не промахнусь. Он засмеялся. А засмеявшись, стал на мгновение как будто иным человеком - моложе и менее суровым.
- Ты вовсе не промахнулась, госпожа. Я перехватил твою руку.
Улыбка сошла с его лица, глаза сузились, губы плотно сжались.
Чтобы доказать, что он ее не запугает, Герта вызывающе поглядела на него.
Он сказал:
- Или ты, госпожа, имела в виду другое? То, что случилось перед тем, как ты обнажила кинжал? Та - та тварь говорила правду? Я в самом деле очутился в их логове по твоей милости?
Наверное, в выражении ее лица прочитал Тристан ответ. Нагнувшись, он схватил девушку за плечи; как она ни отбивалась, он привлек ее к себе, так что ее глаза оказались на одном уровне с его глазами.
- Но почему? Во имя Боевой Руки Картера Справедливого, почему? Что я такого сделал тебе, девчонка, что ты затащила меня в горы на верную погибель? Или тебе все равно было, кого затащить? Кто тебе эти твари ручные животные или хозяева? И как вообще человек мог связаться с ними? Но если ты связалась с Жабами, зачем тебе потребовалось помогать мне? Почему, почему, почему?!
Он затряс ее, сначала несильно, а потом, с каждым новым вопросом, все грубее и грубее, так что голова ее болталась из стороны в сторону. Тело ее обмякло, и это как будто отрезвило его. Он вроде бы понял, что девушка не может ему ответить, а потому снова привлек ее к себе, словно стремясь разглядеть ответ в ее глазах.
- У меня нет родичей, которые согласились бы вызвать тебя на бой, сказала Герта устало. - Потому мне пришлось делать все самой. Я искала тех, кто сможет отомстить...
- Отомстить! Так, значит, я не случайный прохожий, выбранный в жертву твоим приятелям! Клянусь Девятью Мирами, мне незнакомо твое лицо! Быть может, в какойнибудь схватке от моей руки пал твой родич - отец, брат, возлюбленный? Но как такое могло случиться? Те, с кем я сражался, были врагами. Женщин у них не было - только рабыни, которых они захватили в долинах. Неужели женщина Долин способна мстить за того, чьей рабыней она была? А, девчонка? Они захватили тебя в плен, и ты нашла себе среди них господина, забыв про кровь в своих жилах, так?
Будь у нее силы, она плюнула бы ему в лицо за такое оскорбление. Он, видно, заметил ее ярость.
- Значит, не так. Что же тогда? Я не из тех мерзавцев, которые шастают по округе, завязывая ссоры с товарищами. И нет такой женщины, которой я овладел бы силой, без ее согласия...
- Да ну? - Герта наконец-то обрела дар речи; слова полились сплошным потоком. - Нет, стало быть, такой женщины? А помнишь ли ты, бравый солдат, что случилось три месяца назад на дороге в Летендейл? Видно, ты частенько так поступаешь, раз память тебя подводит!
